Потому что первый встречный мог бы оказаться и последним. И была бы новая, бессмысленная жертва.

В то, что Евфросинью Аристарховну убрали как ненужную, пусть и случайную, наверное, свидетельницу, Невский окончательно уверовал. Вот только знать бы, где она некстати "засветилась", чем прогневала убийцу!.. Вероятно, трепанула лишнего - это она умела. Мадам любила несколько покрасоваться и почитать мораль другим. Но что именно она сболтнула, если кара оказалась столь ужасной?

Бедный Илья Ефимович! Он даже не подозревал, какому подвергался риску! Хоть и чувствовал, конечно.

Впрочем, почему в прошедшем времени?

На самом деле Невский мог быть далеко не первым, кто услышал лазаретовский рассказ.

Уж, слава богу, после завтрака стоял такой отчаянный бедлам - и в санатории, и здесь, в лесу, покуда шли!..

"Если преступник скоро будет пойман." - невольно всплыли в памяти слова.

Тогда-то Лазаретову как раз бояться нечего. Вот если не поймают или же - не скоро.

— А вы до меня еще кому-нибудь о костерке и о прогулке сообщали? - с тревогой спросил Невский.

— Господь с вами! - Лазаретов убежденно замотал головой. - Хотел было - директору. Но после передумал. Да и не нашел его на месте. А бегать всюду и искать.

— Молодец! - невольно вырвалось у Невского. - Директор. Этому - дай только повод!.. Ну, а Виолетта Прохоровна, как вы полагаете, могла?

— Да что вы! - замахал руками Лазаретов. - Вы совсем ее не знаете. Надежнейший товарищ! Если я не разрешу, она - ни слова, никогда! Она же понимает.

— Очень, очень хорошо, - вновь делаясь приветливым и благодушным, отозвался Невский. - Думаю, потом, для следствия, понадобится ваш рассказ.

— Потом. Ведь не сейчас же, правда? Больше я не нужен? - неуверенно осведомился Лазаретов.

— Нет. Можете идти. И, кстати, почему вы спрашиваете именно меня? Вон - основной начальник.

— Н-да? - Лазаретов недоверчиво взглянул на Птучку. - Интересно. А мне показалось. Ладно, я и впрямь пойду. Чтоб Виолетта Прохоровна зря не волновалась.

Вот и новая забота появилась, с огорчением подумал Невский, глядя в спину Лазаретову. Нам только этих осложнений и недоставало!..

И неожиданно, как раз и навсегда доказанная теорема, вспыхнуло в мозгу: ведь лазаретовский-то незнакомец в той же самой куртке, что и у меня, и давешний двойник на лестнице - одно лицо! Определенно! И еще похожий, необычный галстук. Черт, наверняка же - мой! Ужасно редкостная штука ныне, и для совпадений - крайне мало шансов. Видимо, и псевдо-я, которого с таким старанием выслеживала Евфросинья Аристарховна, - из той же оперы, все тот же самый человек!.. Выходит, я не ошибался, уверяя, что концы - здесь, в санатории, буквально рядом!

— Слушайте, а вам не хочется еще раз допросить свидетельницу? вкрадчиво осведомился Невский, оборачиваясь к лейтенанту. - Я имею в виду Тырину.

— А где она?

— Да вон, у самой насыпи стоит, - Невский незаметно показал глазами. Может, новые какие-то детали.

Птучка с кислым выражением на лице уставился на Невского, качая головой.

— Я в санатории-то от нее двух слов не мог добиться, а уж здесь. Вы, Михаил Викторович, я смотрю, психолог неважнецкий, хоть и книжки пишете. Неужто вы предполагаете всерьез, что тут, на месте преступления, где все в ней вызывает прежний ужас, она вдруг вспомнит и - заговорит?! Нет, ей нужна другая обстановка - более спокойная, располагающая к доверительной беседе.

— А вот здесь я с вами никогда не соглашусь, - ответил Невский с вызовом. - Как раз теперь! В спокойной обстановке Тырина расслабится и, чтобы чувствовать себя совсем комфортно, самые-то неприятные детали, будоражащие память, может постараться опустить. Не специально - чисто подсознательно! Заслонка в памяти возникнет, понимаете? И вы при этом ничего не заподозрите. А в результате проку от беседы с нею будет - чуть!.. Нет-нет, именно сейчас ее необходимо загнать в угол, припереть к стенке, ошарашить парочкой прямых - избави бог, не каверзных! - вопросов, и тогда она заговорит. Потом уже вы не добьетесь ровным счетом ничего. Я знаю этот тип святых молчальниц.

— Вы рискуете, Михаил Викторович. Вы не забывайте. - с тихою угрозою заметил Птучка.

— Понимаю, - согласился Невский. - Тем не менее прошу позвать сюда свидетельницу. Вы увидите: она заговорит. Ведь только ей известно.

— Хм, заговорит! - слегка надулся лейтенант. - Как этот старичок?

— Да, Лазаретов рассказал немало интересного, - с достоинством ответил Невский.

— Почему-то - только вам, - капризно вставил Птучка. - Только вам. А между прочим.

Невский лишь развел руками:

— Я его не принуждал.

— Естественно! Быть может, вы и с Тыриной надеетесь вот эдак-то - без принужденья. без меня?!

— Да что вы, в самом деле! - Невский укоризненно взглянул на Птучку. Не хватало нам здесь ссориться! Пустяк ведь, в сущности!..

— Кому пустяк. - сказал со вздохом лейтенант.

— Ну, хорошо. Зовите - и допрашивайте сами. Я в сторонке постою. У вас есть нужные вопросы?

— Нет, - признался Птучка. - То есть я бы мог спросить ее, конечно. Вообще.

— А вообще сейчас - не надо, - усмехнулся Невский. - Надо точно и по существу. Я - знаю: что.

— Вам этот. Лазаретов подсказал?

— В какой-то мере.

— А могу я тоже - как лицо официальное - узнать, о чем вы тут беседовали? Вы воспользовались тем, что я осматривал убитую и место около нее.

— Ну, чушь! - всплеснул руками Невский. - И не собирался я ничем таким, как вы сказали, пользоваться! Получилось все само собой. У вас какой-то комплекс, право слово!.. А вот содержание беседы я бы предпочел пересказать Афонову. Товарищу майору, вашему начальнику. С глазу на глаз... Все равно ему придется рассказать.

— Да, против лома - нет приема! - патетически воскликнул лейтенант, и что он при этом подразумевал, Невский так до конца и не понял. - Вы, Михаил Викторович, хитрый жук. И все же, чувствую, - небезопасный. Так-то вот!

— И жить торопится, и чувствовать спешит. - с иронией ответил Невский. - Все конечно же чудесно. Только мы покуда не решили. Вы зовете Тырину сюда? Скажите прямо.

— Ну, невыносимый просто человек! И давит, и давит. - Птучка в сердцах с силой поелозил левым кулаком по правой раскрытой ладони, показывая, как ведет себя Невский. - Вы после этого отстанете, а?

— Не отстану.

— А тогда пообещайте, что в моем присутствии никаких компрометирующих следствие вопросов задавать не будете. И если в самом деле.

— Так зовите ж наконец! Конечно, обещаю. С вами что-то затевать!..

— Исчерпано! - решительно отмел рукою Птучка все дальнейшие дебаты.

Выждав, когда Гугулидзе в очередной раз поглядел в их сторону, он резким кивком подозвал подчиненного и приказал немедленно вести сюда Тырину.

— И все-таки... о чем вы с ней хотели говорить? - опять завел свою шарманку Птучка.

— Господи! - сказал устало Невский. - Да всего лишь об одном! О самом главном. Про убийцу. Она видела его, не сомневаюсь. Только почему-то побоялась рассказать об этом с самого начала.

— Хм, действительно вопрос ребром. Занятненько!.. - не то и вправду одобряя, не то сокрушаясь, отозвался Птучка. - А знаете - что? Все-таки я здесь уполномочен больше вашего. Я сам ее спрошу!

— Валяйте, на здоровье. Если это вам доставит удовольствие. - пожал плечами Невский.

Птучка невольно поморщился:

— Да при чем тут удовольствие?! Ну, как же вы не понимаете? Эх!..

— Главное, не заводитесь, - душевным тоном посоветовал Невский.

Очень скоро, сопровождаемая младшим лейтенантом Гугулидзе, вконец перепуганная свидетельница появилась на насыпи, возле тела убитой.

Вниз, под ноги, равно как и по сторонам, она старалась не смотреть и всем своим видом показывала, что страдает сейчас неимоверно.

Впрочем, так оно, наверное, и было в самом деле.

— Здесь произошло убийство, - с места в карьер, не давая ей опомниться, начал Птучка. - Убийство! Ясно? Слухи отменяются. Никакой катастрофы. Поезд ни при чем. Вы должны были видеть убийцу. Вы запомнили его? А? Учтите: мы про вас, голубушка, все знаем.