Диллия

Фрам сидел в кабинете, подавленный и мрачный, и никого (строго-настрого!) не велел к себе пускать. Секретарша, зная вспыльчивый характер шефа, лишь понимающе кивнула и тотчас кинулась в приемную, где уже толпились перепуганные визитеры. - Не велено! - с порога крикнула она. - Ни единого не пропущу! И, чувствуя себя хозяйкой положения, захлопнула перед носом посетителей резную дверь и демонстративно заперла ее на два тусклых бронзовых запора, после чего везде погасила верхний свет, уселась на диван к торшеру и, сладостно позевывая, углубилась в изучение очередного тома честных сказок о том, чего не может быть. На письменном столе у Фрама светила настольная лампа, вокруг которой, вперемежку с ручками и карандашами, разбросаны были потухшие трубки. Оконные шторы до сих пор никто не раздвигал, да и что толку - там, за окном, все было черно, словно утро вовсе и не наступало. В углу надрывался телефон. Фрам слушал-слушал, ожидая, когда же стихнет этот окаянный звон, но в конце концов не выдержал и рванул с аппарата трубку. - Да! - Шеф! - услышал он умоляющий далекий голос своего заместителя. - Что делать? В городе паника. - Дожили... А что я могу? Если все эти пятьдесят голов из Правления... - Шеф, вам верят, как никому другому. Ведь вы придумали строить каналы! - Придумать-то придумал, зато построили другие! Далась им наша планета!.. Я чувствую, эта темень - тоже их рук дело. Ну так и спрашивайте у них совета. - Хорошо бы... Да где взять время? Одну надпись благодарственную сооружали целый месяц. Какие сейчас переговоры?! Снег везде, океан замерзает, приток воды в каналы прекратился, стенки рушатся, барханы засыпают все... Люди в панике. Только вы и можете теперь помочь! - Только я... - Фрам мрачно усмехнулся. - Всюду - только я... Всегда. - Ну, конечно! Достаточно одного вашего слова. Ведь надо утеплять жилища, строить новые! А где взять средства, где достать материалы? - Где-где! - рявкнул, передразнивая, Фрам. - Что я - пророк, мессия? Ломайте! Ломайте надпись, черт с ней! Разберите все по камушку и утепляйтесь! Ясно? "...не сотвори..." Гости просидели до позднего вечера. Влили в себя три бутылки невесть где добытого импортного рому, литры черного кофе, заедая все это бисквитами и еще бог знает какой сладкой требухой, но дело от того не двинулось вперед -- напротив, из-за какого-то пустяка между нами едва не случилась крупная ссора. В конце концов, голодные и злые, мы расстались. Некоторое время я неприкаянно слонялся по квартире, взялся было наводить порядок, однако скоро махнул рукой на эту затею и снова принялся ходить взад-вперед, успокаивая себя, твердя, что все в подлунном мире - к лучшему, как бы ни казалось худо, все равно - к лучшему, и тут вспомнил про карту, про свой идеально гармоничный мирок, где любая мелочь, любая точка - на своем месте, где, вероятно, счастливы все до единого, и тогда я извлек из угла старый ватмановский лист и, улыбаясь, развернул его. Взгляд скользнул по цветастой поверхности, ища зацепку, ту деталь, которая остановила бы поток унылых мыслей, внеся в них ясность и успокоение, тихое, радостное успокоение - не зря, братец, живешь, не зря!.. Но... Я искал заветное слово-там, где простиралась некогда пустыня, - еще утром оно алело передо мной, как фонарь посреди темной улицы. Слова больше не было. Все вроде бы на месте - и материк, и океан, только каналов, превративших в сад пустыню, почему-то нет... Безжизненный, наивный и смешной мирок, изобретенный двадцать лет назад... Название осталось - "Диллия". А все другое... Будто и не было никогда. Я вдруг ощутил странную, звенящую пустоту, словно что-то грубо и бесцеремонно отторгли от моего "Я", изъяли, вырвали, растоптали... Это походило на чудовищный обман - бессмысленный, жестокий... Но - стоп! - ведь сегодня утром... Так то же утром, шептал внутренний голос, а вспомни-ка, что кричали гости, едва переступив порог: "Глядите, карты нет! Вот так сюрприз... И правильно! Долой чудачества, да здравствует реальность!! Ты взрослеешь, старина!.." Утром, когда я проснулся, было все - и гармония, и волшебное "Спасибо", и чувство упоительного восторга. Благоговения, даже так... Утром... Утром... Словно бы - давным-давно. Бесконечно давно. "Карты нет... Вот молодец! Наконец-то ты взялся за ум!.." Пестрый лист ватмана лежал передо мной - немножечко нелепый и очень-очень старый... Что? Гармония? Она бы осталась. Наверняка! Гармония вдруг не исчезает, как, впрочем, и не появляется вдруг... Пестрый лист ватмана - красный, черный, белый, желтый, голубой... Целый мир, вечно солнечная сторона... Другой я себе никогда не представлял. И верил, что так будет вечно. Глупец! Я не видел вокруг ничего! И тут я внезапно почувствовал, что устал, просто устал. Что мне все это до чертиков надоело. Надоело... Все! Тогда я сложил лист пополам и разорвал его, потом снова сложил и снова разорвал. Затем вынес все это на лестницу и по кусочку спустил в мусоропровод. Внизу зашуршало и стихло. Я вернулся в квартиру и долго смотрел на пустую стену, на тот невыцветший квадрат обоев, где некогда висел мой выдуманный мир, в котором я искал гармонию, в котором тщился объяснить необъяснимое... "Спасибо"... Было и - нет. Хватит, наверное, быть "чудаком". Тридцать лет - не тот уже возраст...