Питирим Александрович Сорокин

Рецензия на книгу Н. Бухарина

"Теория исторического материализма"

Популярный учебник марксистской социологии. Гос. изд., 1922. 383 стр.

Хотя подзаголовок книги Н. Бухарина и гласит: "популярный учебник", однако содержание книги и манера изложения не вполне соответствующие этому названию. Местами действительно изложение ведется популярно, даже примитивно; но рядом с этим мы встречаем множество цитат и ссылок, причем перевод чуть не каждой цитаты иностранного автора сопровождается приведением соответствующего иноземного текста, что, очевидно, мало согласуется с требованиями популярности. Правильнее смотреть на книгу как на книгу "систематического изложения теории исторического материализма". Основная задача ее - дать целостное миропонимание адептам религии марксизма. Сообразно с нею в "Введении" и в первых главах трактуются вопросы, выходящие за пределы социологии, каковы: каузальность и телеология, детерминизм и индетерминизм, материализм и идеализм и т. д. Собственно социология начинается со второй половины третьей главы и в особенности с главы четвертой. В этих и последующих главах рассматриваются проблемы: динамизма в истории, проблема общества, равновесия между последним и природой, с одной стороны, и равновесия между элементами общества - с другой; глава VII излагает механику процессов нарушения и восстановления общественного равновесия, в связи с нею - механику революции и воспроизводства общественной жизни в целом. Последняя глава посвящена изучению классов и классовой борьбы. Таково краткое содержание книги.

Если бы я захотел пользоваться теми критико-полемическими приемами, которые обычны для гр. Бухарина и его единомышленников, и которыми переполнена и данная его книга, то было бы очень не трудно "гарцуя" прогуляться по ней, иронически посмеяться над отдельными ее местами и колко высмеять отдельные положения. Но мне больше по вкусу "буржуазно-академическая манера" и потому "гарцующие" приемы я оставлю в стороне.

Первая черта книги гр. Бухарина - это ее грамотность (в отличие от множества безграмотных марксистских работ). Вторая черта - умелая компоновка материала, удачно сжатая в ряд глав. Третья черта - интересная трактовка ряда вопросов, часто оставлявшихся марксистами в тени и излагавшихся весьма примитивно. Четвертая - общая согласованность большинства развиваемых положений если не с буквой, то с духом марксизма, каковое обстоятельство не мешает тому, что ряд теорем сильно модернизирован, "буржуазен" и смягчен по сравнению с ортодоксальной догмой марксизма.

Все это делает книгу гр. Бухарина интересной и в ряде отношений ценной. После работ Г. В. Плеханова, данная книга одна из самых удачных книг на русском языке, дающих систематическое построение марксистской социологии самими марксистами.

Все это, конечно, не мешает мне считать множество основных положений социологии г. Бухарина неприемлемыми и неверными.

Остановимся на некоторых из них.

1) Неверно положение г. Бухарина, гласящее: нет "чистой" общественной науки; все виды ее имеют "классовый" характер и могут быть либо "буржуазными", либо "пролетарскими", причем "пролетарская наука, конечно, выше буржуазной" (с. 7-11).

Одно из двух: или под научным положением и наукой, как системой последних, мы разумеем положения истинные, значимость которых обязательна для всякого, желающего истинно мыслить (напр., 2 х 2 = 4; вода есть Н20 и т. д.), тогда понятие субъективной, "классовой науки" является contradictio in adjecto (1*), "деревянным железом", тогда любая дисциплина, раз она значима только для "буржуазии" или только для "пролетариата", тем самым не является и не может быть наукой, не может и претендовать на термин и значение науки; след., в этом случае и "пролетарская" социология гр. Бухарина, раз она верна только для "пролетариата", должна считаться научным вздором. Иными словами, при таком понимании науки гр. Бухарин должен был бы говорить не о пролетарской и буржуазной науки, а о пролетарском или буржуазном суеверии и вздоре. Он, однако, этого не делает и цепляется за термин "наука". За это ему приходится расплачиваться: 1) contradictio in adjecto, 2) самопротиворечием. Плата большая, сводящая "на нет" весь его тезис.

Если же он общезначимость, как основной признак научных положений, отвергнет, тогда он со своим тезисом "классовой науки" попадает в не лучшее положение. Тогда ему надо сказать: 1) что положения точных наук не общезначимы - что довольно трудно; 2) тогда он уничтожает всякую разницу между истинным объективно и ложным, знанием и суеверием, наукой и религией. Тогда любое положение, вплоть до положения: "черти имеют хвосты длиной в 10 вершков", раз оно кажется субъективно истинным верующему или группе их, становится научным положением. Оно делается равноправным с законами Ньютона или Эйнштейна. В этом случае, конечно, можно говорить и о пролетарской и буржуазной, о "православной" и "буддистской", о "монархической" и "коммунистической" "науках". Но зато нельзя говорить о различии заблуждения и истины, суеверия и знания, науки и религии и т. д. Падает между ними всякая грань. Если бы гр. Бухарин поступал так - это было бы последовательно. Но, увы! У него нет и этой последовательности. Он резко различает науку от религии, истину от заблуждения и всячески старается очистить мозги людей от предрассудков и наполнить их истинами. Если "пролетарская наука" не отменила еще законы логики, то такая непоследовательность гр. Бухарина едва ли научный плюс.

Если бы гр. Бухарин говорил: то, что называется "общественными науками", в значительной части представляет не совокупность действительно научных положений, а "верования", "суеве-рия", "мнимонаучные суррогаты", - я бы с ним согласился, как согласился бы и с тем, что эти суррогаты могут быть и буржуазными, и пролетарскими. Но он утверждает другое, раз; из данного положения не следует, что такие суррогаты могут называться "пролетарской" или "буржуазной" наукой, а следует, что их надо называть пролетарским или буржуазным вздором, псевдонаукой, два; - и ничуть не следует отрицание "чистой науки", три.