Когда дома закончились, потянулся высокий железный забор, утыканный острыми пиками. Он казался бесконечным, сплошным, черным, за исключением высоких медных ворот, через которые мож но было въехать в огромную усадьбу.

Дом Генерала.

Мария видела его только раз, еще ребенком. По спорив с двоюродными сестрами, она чуть не весь день шла сюда из городка, добралась до темнеющих ворот и долго, с дрожью и странной смесью ужаса и удовольствия, смотрела через решетку. Домой она пришла затемно, и разъяренная мать отправила ее

спать без ужина.

Редкий ребенок в Вилларике мог отказать себе в запретном удовольствии понаблюдать за большимдомом, где -- как шептались взрослые -- происходили такие ужасные вещи. Но, удовлетворив любо пытство, они редко туда возвращались. А вырастая, старались держаться как можно дальше от высоких

медных ворот.

-- Ну вот, -- сказала Мария. -- Выпусти меня;

Педро затормозил, нахмурился и предостерегаю ще положил руку на ее запястье.

-- Ты уверена, что хочешь туда войти?

-- Да. -- Ее голос был так тонок, что она заста вила себя повторить потверже: -- Да. Пожалуйста. Он отпустил ее.

-- Тогда я подожду тебя здесь.

-- Но...

-- Даже не пытайся спорить.

-- Хорошо. Спасибо тебе, кузен.| Она заставила себя открыть дверь, покинуть без I опасное убежище "Пежо" и встать перед воротами. I Снаружи воздух был раскаленным, словно в топке, I. густым и влажным от предчувствия дождя. Она

больше не чувствовала себя замужней двадцативосьмилетней женщиной. Она вновь была юной, девст венной и неопытной девочкой, стоявшей передлицом жесткой неумолимой силы, и она была испу гана.

Створки ворот были украшены чеканным изо бражением извилистых лоз, усыпанных золотымиколокольчиками. Ворота были в два раза выше че ловеческого роста.

Сторожка была пуста, и нигде не было видно ко локола или звонка, чтобы вызвать привратника.Мария робко толкнула правую створку, и она с ме таллическим шепотом распахнулась на смазанных петлях.

Теперь она увидела дом. Он неясно вырисовы вался вдали сквозь знойное марево: двухэтажноекирпичное здание с белоколонной галереей по второму этажу. Газон перед домом был зелен, безупречно подстрижен и пуст. Звенели цикады. Садов ника нигде не было видно.

Мария шагнула одной ногой за ворота. Колени у нее подгибались, и она не была уверена, что сумеет в одиночку добраться до дома. Она оглянулась на машину, такую синюю и надежную. Педро стоял возле "Пежо", скрестив руки, и смотрел на нее. Он кивнул, и она сделала еще шаг. Потом еще.

Ворота захлопнулись с высоким медным звуком, и Мария подпрыгнула. Иди вперед, сказала она себе. Иди!

Гравий под ее ногами хищно хрустел. Она прошла мимо аккуратной живой изгороди из джакаран ды с огромными пурпурными соцветиями и розовых кустов, усыпанных желтыми цветами. Приближаясь к дому, она заметила, как вьюнок с колокольчиками обвивает колонны балкона, рубиновый на белом.

Даже тени на белом алебастре отливали красным. ; Цветы были красивы, даже слишком красивы, ; нереальны в своей безупречности, словно алые рты,1 жаждущие прошептать ужасную тайну в раскаленной тишине. : Мария с трудом передвигалась по дорожке, ее дыхание заглушало цокот саранчи и хруст гравия. '?" Массивную дубовую дверь дома никто не охранял.| Как странно, подумала Мария. Где же люди -- люди в униформе, с ружьями, в блестящих черных са--* ногах, -- которые, как она ожидала, прогонят ее! прочь или станут обращаться с ней еще хуже, гораздо хуже?

Она подошла к двери, взялась за изогнутый мо лоточек в виде львиной головы с разинутой пастью " и опустила его блестящую медную пластину. Он"} произвел ужасный шум, напоминающий барабанI- ную дробь. Несомненно, любой игрок и контрабандист, каждая проститутка и каждый арестант отсю да до Асунсьона услышал этот стук молотка, услышал, как колотится сердце Марии о ребра, и подивился этим звукам.

Эхо затихло. Никто не вышел.

, Она еще раз постучала. И еще раз. Страх начал ; понемногу таять, она взялась за ручку двери; ручка . повернулась, и дверь распахнулась так быстро и | мягко, что Мария чуть не упала в прихожую. Дверь захлопнулась -- бум! Она оказалась в. темноте. Внутри. В доме Генерала. -

Солнечный свет просвечивал красными пятнами

сквозь тяжелые темные занавеси, но был не в силах проникнуть дальше и осветить помещение. Мария сглотнула.

-- Хелло? Есть кто-нибудь? Дом, казалось, проглотил ее голос, переварив его вместе с эхом.

-- Хелло?

Подожди. Что это?

Звук? Да, ботинки, ступающие по мягкому ков ру. Приближающиеся шаги. Некто, крадущийся к ней, словно убийца, с какой целью? Ладони Марии^ оставили потные следы на гладкой деревянной пане ли у нее за спиной.

Крадущиеся шаги приблизились.

-- ... Чего тебе надо?..

Хриплый шепот и дуновение леденящего ветра заставили Марию отпрыгнуть в сторону. Ее голос был похож на вопль, не совсем, но близко к тому.

-- Кто вы? Покажитесь.

-- Но ведь это ты незваный гость, -- отклик нулся голос. -- Тебя сюда не приглашали. Скажи мне, прохожий, кто ты.

-- Я Мария Вера. Мой муж Карлос здесь. ,~

-- Откуда ты знаешь?

-- Мне сказали. Люди видели.

-- Ты боишься, Мария Вера?

-- Да.

-- Подойди ко мне. Вверх по лестнице. Ты най -дешь меня в игорном зале у камина.

-- Но я не вижу... Темно...

Над головой вспыхнула лампочка в матовомстеклянном шаре, облив ее алмазным светом. С ши пением зажглась еще одна и еще, освещая огромный

коридор. Коридор, в котором она была совершенно одна.

Комнаты вдоль коридора были затянуты тума ном и тонули в темноте. Как она ни старалась, как ни выгибала шею и ни скашивала глаза, Марии неудалось разглядеть ничего за пределами освещенно го для нее прохода, убегающего вверх по убранной ковром лестнице.

Плюшевый красный ков.ер с восточным орнаментом был закреплен медными стержнями, приверну тыми к ступенькам. Каждый стержень отсвечивал короткой вспышкой, когда Мария переступала через него, словно она сама была источником света.

"Я в доме Генерала, -- думала она. -- В доме,откуда никто не возвращался. Всю жизнь я слы шала передаваемые шепотом истории об этом месте и его хозяине. О том, кто он такой. Что он делает. Но верила ли я в них? Верила ли до этого дня?"

Воздух становился холоднее, руки покрылись гусиной кожей. Кровь бешено мчалась по жилам. Ей пришлось схватиться за перила, чтобы не дать себе повернуться и броситься вниз по лестнице, к двери.

"Карлос, -- подумала она. -- Я иду, чтобы уви деться с Карлосом. Карлос. Карлос. Разыскать его ^и привести домой". Это был напев, молитвенноеПеснопение, не дававшее угаснуть ее мужеству, заставляющее двигаться дальше, вверх, вверх, со ступеньки на ступеньку. Она повернулась на лестнич ной площадке и медленно взобралась на второй этаж. Все вокруг притихло, притаилось. Ожидало.

-- Сюда.

Хриплый шепот заставил ее содрогнуться.

Она толкнула резную раскрашенную дверь, иперед ней открылась огромная богатая комната. Ка залось, она раскинулась на весь второй этаж дома.Почти всю комнату занимал громадный полирован ный стол из красного дерева, покрытый тончайшим зеленым сукном, которое крепилось к поверхности перламутровыми гвоздиками.

Стены были отделаны богатыми панелями изКрасно-коричневого дерева, украшенного причудли вой резьбой, которая ловила свет и отражала его под странными углами. В канделябрах мерцали свечи, и Марии почудилось, что стены движутся, вращаясь вместе с отраженным светом.

Она вытянула руку, чтобы обрести равновесие, и коснулась резной рамы, покрытой толстым слоем позолоты. Над картиной висела пара скрещенныхшпаг: травленые узоры на лезвиях, рукоятки ин крустированы золотом и перламутром. На картинебыла изображена группа военных в нарядной уни форме начала девятнадцатого века с тонкокостными благородными лицами.

Три из них были знакомы Марии. Да, конечно,это был бессмертный Симон Боливар со своими тем ными глазами и стремительной фигурой. Рядомхрабрый Хосе де Сан-Мартин, а возле него блестящий Антонио де Сюкре. Великие люди страны, исторические фигуры из далекого прошлого. Она уз нала все эти имена и лица в школе, когда быларебенком. Но вот четвертый человек. Кто это та кой? Длинный нос, темные разбойничьи глаза.