Канат перерубая рулевой.
Готов я, братья, ваш обет принять:
Пьянеть и - в пекло головой!
Копил я мудрость многих лет,
Упорно постигал добро и зло, Я в сердце столько рухляди скопил,
Что стало сердцу слишком тяжело. О, сколько я убил ночей и дней
В трезвейшей изо всех людских компаний! Я видел много - стал глазами слаб,
Я стал слепым и дряхлым от познаний. Мой груз пустой,- весь нищий мой багаж
Пускай развеет ветер штормовой.
Я понял, братья, счастье лишь
одном:
Пьянеть и - в пекло головой!
О, распрямись, сомнений кривизна!
О буйный хмель, сбивай меня с пути! Вы, демоны, должны меня схватить
И от защиты Лакшми унести! Есть семьянины, тружеников тьма,
Их мирный век достойно будет прожит, На свете есть большие богачи,
Встречаются помельче. Кто как может! Пускай они, как жили,- впредь живут.
Неси меня, гони, о шквал шальной!
Я все постиг,- занятье лучше всех:
Пьянеть и - в пекло головой!
Отныне я, клянусь, заброшу все,
Досужий, трезвый разум в том числе,Теории, премудрости наук
И все понятья о добре и зле. Я памяти сосуд опустошу,
Навек забуду и печаль и горе, Стремлюсь я к морю пенного вина,
Я смех омою в этом зыбком море. Пускай, достоинство с меня сорвав,
Меня уносит ураган хмельной!
Клянусь идти по ложному пути:
Пьянеть и - в пекло головой!
Перевод А. Ревича Рабиндрат Тагор. Лирика. Москва, "Художественная Литература", 1967.
МЫ ЖИВЕМ В ОДНОЙ ДЕРЕВНЕ В той же я живу деревне, что она.
Только в этом повезло нам - мне и ей. Лишь зальется свистом дрозд у их жилья
Сердце в пляс пойдет тотчас в груди моей. Пара выращенных милою ягнят
Под ветлой у нас пасется поутру; Если, изгородь сломав, заходят в сад,
Я, лаская, на колени их беру.
Называется деревня наша Кхонджона,
Называется речушка наша Онджона,
Как зовусь я - это здесь известно всем,
А она зовется просто - наша Ронджона.
Мы живем почти что рядом: я вон там,
Тут она,- нас разделяет только луг. Их лесок покинув, может в рощу к нам
Рой пчелиный залететь с гуденьем вдруг. Розы те, что в час молитв очередной
В воду с гхата их бросают богу в дар, Прибивает к гхату нашему волной;
А бывает, из квартала их весной Продавать несут цветы на наш базар.
Называется деревня наша Кхонджона,
Называется речушка наша Онджона,
Как зовусь я - это здесь известно всем,
А она зовется просто - наша Ронджона.
К той деревне подошли со всех сторон
Рощи манго и зеленые поля. По весне у них на поле всходит лен,
Подымается на нашем конопля. Если звезды над жилищем их взошли,
То над нашим дует южный ветерок, Если ливни гнут их пальмы до земли,
То у нас в лесу цветет кодом-цветок.
Называется деревня наша Кхонджона,
Называется речушка наша Онджона,
Как зовусь я - это здесь известно всем,
А она зовется просто - наша Ронджона.
Перевод Т.Спендиаровой Рабиндрат Тагор. Лирика. Москва, "Художественная Литература", 1967.
* * * О, всеединство разума, духа и бренной плоти! Тайна жизни, которая в вечном круговороте.
От века не прерывается, исполненная огня, В небе игра волшебная звездных ночей и дня. Вселенная воплощает тревоги свои в океанах, В скалах крутых - суровость, нежность - в зорях
багряных.
Сплетенье существований, движущихся повсюду, Каждый a35 в себе ощущает, как волшебство и чудо. Сквозь душу порой проносятся неведомых волн
колебания, Каждый в себе вмещает вечное мироздание.
Ложе соединенья с владыкою и творцом, Престол божества бессмертный ношу я в сердце моем. О, красота беспредельная! О, царь земли и небес! Я создан тобою, как самое чудесное из чудес.
Перевод Н.Стефановича Рабиндрат Тагор. Лирика. Москва, "Художественная Литература", 1967.
* * * Ради грядущего утра, что счастья зажжет огни, Отчизна моя, мужайся и чистоту храни. Будь и в цепях свободной, свой храм, устремленный
ввысь, Праздничными цветами украсить поторопись. И пусть благоухания воздух твой напоят, И пусть вознесется к небу растений твоих аромат, В безмолвии ожиданья, пред вечностью преклонясь, Со светом незаходимым живую почувствуй связь. Что же еще утешит, возрадует, укрепит Среди тяжелых напастей, утрат, испытаний, обид? И славы сверканье чистое твое озарит чело, И станет внезапно всюду торжественно и светло. Престолы свои в подножье Грядущего преврати, Для которого все планеты - лишь пыль на его пути.
Перевод Н.Стефановича Рабиндрат Тагор. Лирика. Москва, "Художественная Литература", 1967.
* * * Я, как безумный, по лесам кружу.
Как мускусный олень, не нахожу
Покоя, запахом своим гонимый. О, ночь фальгуна!- все несется мимо:
И южный ветер, и весны дурман.
Какая цель меня во мгле манила?..
К чему стремлюсь - безумье и обман,
А что само дается, мне не мило.
И вырвалось желанье из груди.
То мечется далеко впереди,
То вырастает неотвязным стражем, То кружит вкруг меня ночным миражем.
Теперь весь мир моим желаньем пьян,
А я не помню, что меня пьянило...
К чему стремлюсь - безумье и обман,
А что само дается, мне не мило.
Увы, моя свирель сошла с ума:
Сама рыдает, буйствует сама,
Сошли с ума неистовые звуки. Я их ловлю, протягиваю руки...
Но мерный строй безумному не дан.
По морю звуков мчусь я без кормила...
К чему стремлюсь - безумье и обман,
А что само дается, мне не мило.
Перевод В.Марковой Рабиндрат Тагор. Лирика. Москва, "Художественная Литература", 1967.