3

Беседа с Ковчеговым получилась не слишком долгой, старые приятели и так понимали друг друга с полуслова. Уже само существование "Русского Ордена" вселяло надежду, а Днищеву Ковчегов доверял, как себе. Он не стал ни о чем расспрашивать более подробно, к тому же, впереди его еще ждала встреча с Кротовым.

- Разумеется, я с вами, - попросту сказал он. - Чего ж тут думать? Если мы не выбросим из России всю эту сволочь, нам каюк. Не о себе говорю. Я ведь тоже кое-что соображаю, вижу куда дело идет. А ведь, дурак, как кричал в девяносто первом за Ельцина, глотку рвал! И потом. Даже ребят своих вооружил, чтоб на помощь идти. А помнишь, когда Гайдар звал всех к Моссовету, головы подставлять за этих гнид? Зла не хватает, так бы и придавил гадов.

- Успеем, Юра. Не все коту масленица, будет и осиновый кол ведьмакам и оборотням. Сейчас главное, тебе самому поостеречься, - и Днищев вкратце рассказал ему о начавшейся "охоте", которая, возможно, велась уже несколько дней, или недель.

- Это я давно чувствую, - согласился Ковчегов. - Значит, Мокровец?

- Мокровец - исполнитель, хоть и высокого класса. Его место может занять любой другой. Даже из твоей собственной команды. Ты - одна из мишеней в этой игре, отстрел пойдет по всем направлениям... Ладно, показывай свое хозяйство, раз уж ты принял меня на службу. И ничего не утаивай. Я должен как следует во всем разобраться. И в людях, которые тебя окружают, и во всей системе безопасности. Маршруты твоих поездок, график деловых встреч, кто осуществляет внешнее прикрытие и так далее.

Сегодня было поздно заниматься этой работой - восемь часов вечера, решили начать с утра. А пока поехали в ту самую сауну на Ярославском шоссе, где Ковчегов впервые сказал Днищеву о Мокровце. Она находилась за Тайнинкой, в которой первого апреля прогремел взрыв, разрушивший памятник Николаю II. Впереди шел БМВ с охранниками, за ним - "жигуленок" Днищева. Ковчегов предпочел сидеть рядом с другом, а не в "бронированном танке".

- Знаешь, чем хочется заняться больше всего? - неожиданно спросил Юра.

- Найти библиотеку Ивана Грозного, - отозвался Днищев, посматривая в зеркальце заднего обзора: почему-то его не покидало ощущение, что за ними следят, хотя "хвоста" не было и в помине - он бы срисовал его сразу, даже если бы меняли машины. Внутреннее чутье - вот главное в подготовке профессионала.

- Как ты угадал? - опешил Ковчегов.

- Просто помню, что ты еще в армии об этом талдычил с утра до ночи. Идея бзик?

- Ничего подобного. Я и теперь об этом думаю. У меня целая картотека с материалами по этому поводу. Была "Либерия", не сомневайся. Вот, зайдем с другого конца. Иван Грозный, по твоему, плохой царь?

- Были мы с ним на одной презентации, но пообщаться не успели.

- Кончай, не Петру надо памятники ставить, а Ивану Грозному. Но что-то его наши демократы не очень любят. Опричинина! Да чепуха все это, он Русь укреплял, а это-то и вызывает у них ненависть. Все, кто работает на Державу - тиран, деспот. До сих пор от одного имени Сталина их трясет. А кто разрушает государство - герой. Петр уничтожил патриаршество, то есть пошел против церкви. Россия осталась без духовного владыки. Петр расколол национальную идею, а за ней и народ, что через 200 лет привело к революции. Нет, в тех исчезнувших книгах заключена какая-то тайна. Может быть, тайна старой династии, тайна царской власти? Почему сионские мудрецы, овладев рукописями царя Соломона, так старательно их прячут и следуют его заветам? Потому что и там - тайна мировой власти, пути к ее достижению. Но нам-то, русским, весь мир не нужен. Нам сделать Россию великой - вот задача. Недаром Лужков тоже так старательно подключился к поискам "Либерии", даже Германа Стерлигова подрядил на раскопки. Они тоже все рвутся к этим древним книгам. Но я уже, скажу по секрету, собрал такие документы по библиотеке Грозного, которые они и в глаза не видели. Брошу все, да займусь этим делом.

- Валяй, - согласился Днищев. - Может быть, ты и прав. Мы относимся к прошлому, как к старому хламу. Ждем все чего-то только от будущего. А история движется по спирали, и все повторяется, но на другом уровне. Мы порой просто разглядеть не можем, что уже проходили это место, и не раз.

БВМ остановился возле каменного, огороженного высоким забором объекта. Рядом приткнулись "жигули" Днищева. Ему было не по душе, что с ними так много народа, да должны были еще подъехать кое-какие деловые партнеры Ковчегова. Сейчас, пока обстановка не выяснена досконально, надо было бы Юре где-нибудь затаиться и не высовываться понапрасну. Лучше всего подошла бы одна из баз нашей Организации.

- Кто-то из твоих людей работает против тебя, - произнес он, не выходя из машины.

- Почему ты так думаешь? Ты же даже не успел их еще проверить.

- Это, Юра, на уровне интуиции. Не буду хвастаться, но порою удается "считывать" информацию, что говорится, из воздуха. Не возражаешь, если мы сразу же, после сауны отправимся в надежное место?

- Теперь ты у меня - главный секьюрети, как скажешь, так и поступим, согласился Ковчегов, после минутного раздумья.

- Тогда вот что. Скажи там, своим, что после сауны поедешь на дачу. Держись, как всегда. Уйдем отсюда часа через два, незаметно, и вернемся в Москву на моем "жигуленке". А там уж можешь не беспокоиться. Возможно, тебя придется на пару дней "законсервировать", пока я тут не разберусь - что к чему. Даешь мне такие полномочия? С правом увольнения в шею?

- Ладно, только особо не буйствуй. Я тебя знаю.

По мобильному телефону Днищев связался с Кротовым, сказал, что ситуация изменилась, с Ковчеговым они приедут не раньше двенадцати ночи, пусть подготовят "общежитие".

- Требуется помощь? - спросил Кротов.

- Пока нет, но что-то чувствуется нехорошее.

- Каким маршрутом возвращаетесь?

- По Ярославскому шоссе.

- Будь осторожен.

- А как это? - усмехнулся Днищев, кончая разговор.

Машины загнали внутрь объекта, выставили охрану. Вскоре подъехали остальные гости. Сауна ублажает тело, но расслабляет волю и внимание. Днищев туда не пошел, предпочтя пару раз окунуться в бассейн с морской водой и поиграть в пинг-понг с одним их охранников. Время тянулось очень медленно, а Днищев охватывало все большее и большее беспокойство. Стало темнеть. Наконец водно-банные процедуры начали подходить к концу. Уже готовился стол для ужина. Днищев прямо в одежде пошел в сауну, поманил разомлевшего Ковчегова. Минут через двадцать тот был готов к отъезду.