Юлиан Тувим

Чудо с налоговым инспектором

Перевод с польского Асара ЭППЕЛЯ

Жара стояла адская. С обуглившегося неба несло, как из пекарни, сухим, злобным жаром, словно вдохновенный гнев огня ополчился против рода человеческого. Оазисом во всей квартире был угол, в котором стояли два прохладных кожаных кресла, низкий столик, а на нем - вода со льдом и лимонным соком. Я бессильно, как в нирване, дремал, погруженный в грезу о буре и дожде, о грозе и потопе. И вот взъяренное от зноя небо начало хмуриться синеть, лиловеть, что-то заворчало, что-то загромыхало, и под изможденным от зноя небосводом потянуло первым после нескольких недель предвестьем грозы. Я облегченно вздохнул. В ту же минуту у дверей кто-то позвонил. Я поднялся с кресла, счастливый, легкий, полный радостного ожидания недалекого ливня, и отворил. Вошел какой-то пожилой человек - красный, вспотевший сопящий - с портфелем под мышкой и с листочком бумаги в руке. Войдя, он промолвил:

- Из финансовой инспекции.

Грохнул гром, и крупные капли понемногу, пока еще нерешительно, начали барабанить в стекла. Какое счастье! Дождь!

- Пожалуйста, уважаемый! Разрешите! Какая жарища! Вы просто еле дышите. Но, слава богу, наконец-то дождь. Пожалте направо.

Пунцовый, с трудом переводящий дыхание, истекающий потом налоговый инспектор сперва огляделся. Затем он сказал:

- Я принес исполнительный лист... Вы до сих пор не заплатили подоходного нало...

Я, как можно вежливей, прервал его:

- Прежде всего, сделайте одолжение, сядьте и отдышитесь. Выпейте, пожалуйста, воды со льдом и лимоном. Эго освежает.

- ...налога за год 1933-й.

По небу как молодые кони по лугу, прыгали молнии. Дождь лил ручьями, и от распахнутого окна тянуло неописуемой свежестью и прохладой. Боже, как я был счастлив!

- Да вы сядьте, пожалуйста. А напиток великолепный, правда? Мой друг Казя добавляет еще красного вина. И получается, надо вам сказать, нектар! Жаль, что вина нет! Но зато есть арак. Замечательно!

Я метнулся к буфету, вытащил бутылку и долил в ледяную воду ароматного арака.

- Теперь попробуйте!

Инспектор выпил, поблагодарил, но я видел, что ему явно не по себе.

- Итак, здесь обозначено 620 злотых плюс 10 процентов дополнительного обложения, плюс...

Дождь хлестал так, что прямо сердце радовалось!

- Вы просто не представляете, - сказал я - до какой степени я обожаю дождь. Я даже Ноя ревную к потопу! Вы только вообразите, пане инспектор, сорок дней дождя! Жара, скажу я вам, действует на меня разлагающе. Я пропадаю в жару. Зато дождь - эти серебряные струи с неба - пробуждает во мне какую-то бодрость, мальчишество, радость и попросту энтузиазм! Поверите ли, в прошлом году...

Инспектор поглядел исподлобья, кашлянул, прервал мои счастливые признания и сказал:

- ...плюс пени за неуплату до 10 июля сего года. Итого...

- Да! - быстро перебил я его, - да! В прошлом году только за одну дождливую неделю я написал что-то около двадцати лирических стихотворений, за все же остальные, жаркие дни лета, два или три. Вам не попадались? "Хляби небесные" сборник называется. Мне даже ставят в вину влияние Поля Валери. Смешно! Кстати, что вы думаете о нем?

И я налил ему еще холодной воды с ароматным араком. Инспектор снова кашлянул и процедил сквозь зубы:

- Это, проше пана, не имеет отношения к делу. И вообще, должен вам заметить, поведение ваше неуместно. Шуточки, обихаживание... Я воспринимаю все это как издевку.

Я раскрыл глаза от удивления и скачал:

- Однако же, пане инспектор! Какая издевка? Какие шуточки? Я попросту в прекрасном настроении. И будучи вообще человеком вежливым, я веду с вами приятную беседу. Вот и все. Почему же шуточки?

- Потому что вы меня хотите заговорить. Но нас не проведешь, пане!

Небо неистовствовало. Все души, брандспойты, фонтаны, краны, поливалки и прочие водометы перебрались на небеса и струили такую проливную обильность, что по улицам неслись бурные реки. Я просто с ума сходил от счастья.

- И посему, - продолжал инспектор, - я не желаю слышать о всяких там "Хлябях небесных" и о Валери, а ставлю вас в известность, что всего с вас причитается злотых 776 и грошей 48.

Я быстро начал подсчитывать.

- Семь да семь четырнадцать - да шесть - двадцать - да четыре - двадцать четыре - плюс восемь - тридцать два. Прекрасно! Счастливое число. Вы верите в магию чисел? Я лично люблю четверку и все кратные ей... поэтому цифра 32 мне особенно близка. Немецкий ученый Бишоф в труде "Die Magie der Zahlen" утверждает, что...

Красный до этой поры инспектор позеленел и ударил по столу:

- Я же просил вас не морочить мне голову! Здесь, пане, никакой магии нету. Причитается 776 злотых и 48 грошей. Будете платить?

Я замолк. Несколько мгновений я гипнотически вглядывался в его глаза, а затем тихо и отчетливо шепнул:

- Буду.

Инспектор, видно, не расслышал, потому что сказал:

- Я вас польским языком спрашиваю - будете платить?

- А я польским языком отвечаю - буду!

- То есть как?

- Очень просто. Причитается 776 злотых и 48 грошей, вы пришли за этой суммой, а я ее вам плачу.

Липы, черемухи, акации, жасмины, сирени, левкои, резеда, розы - все благоуханнейшее соединилось в один сладкий свежий аромат и обильной упоительной волной било в открытое окно. Зелень сияла, вся в драгоценных каменьях дождевых капель. О, как же мне было хорошо!

Инспектор как-то скособочился в кресле.

- Пане Шумский! - крикнул он. - Если вы сию же минуту не перестанете шутки шутить, то будете отвечать за оскорбление должностного лица! Я вас в последний раз спрашиваю: будете платить?

Я спокойно, с непередаваемой улыбкой вынул из ящика 776 злотых и 48 грошей, положил их на стол и сказал:

- Буду. Вот деньги.

Огромная радужная арка скрепила зенит неба и центр земли (sic!).

Инспектор сжал голову руками и сквозь стиснутые зубы прошипел:

- Бесссовессстно! Бесссовессстно!

Признаюсь, мурашки забегали у меня по спине от этого зрелища.

- Что случилось? - испуганно спросил я. - Почему вы так дрожите, пане инспектор?

За окном было уже тихо и спокойно, свежо и проветренно. Зато в комнате разразилась гроза.

- Почему?! - рычал инспектор. - Почему? Да как же вы смеете? Кто вас уполномочил? Вы думаете, пане Шумский, что столь безнаказанно можно издеваться над бедным изработавшимся налоговым инспектором?