Глава 1 °Cреди руин

Тело проткнули раскаленной спицей.

Мадлен подскочила, не сразу поняв, что это сработал оставленный ею сигнальный маячок.

Кирьян уже был на ногах, готовый встретить противника. Два шага — и некромант возле Гриира. Разбудил его, жестами попросил взять оружие.

Мадлен повернулась, чтобы поднять Регула, но василиск уже сидел, сонно моргая.

Непрошеные гости возникли в свете луны, словно безмолвные тени. Мадлен, ожидавшая появления оборотней или других, неизвестных ей существ, удивилась, увидев шесть вооруженных секирами воинов.

Поняв, что их появление не стало неожиданностью, гости остановились. Один из них, видимо, командир, выступил наперед.

— Кто вы и что здесь делаете?

— Мы всего лишь мирные путники, — ответил Кирьян. — Сами — то вы кто?

Мадлен, заметив, что наставник достал кнут, начала сплетать воедино огонь и тьму.

— Стражи города Опал. Зачем вы здесь? — говоривший не выказывал враждебности, но доверия все равно не вызывал.

— Это наше дело, — нахмурился Кирьян.

— Там — укушенный, — из темноты выступила незамеченная ранее женщина. Она с ног до головы куталась в серый плащ, полностью скрывавший фигуру. Исходящий от нее свет резал глаза. Странно, но пока незнакомка находилась в тени, увидеть ее было невозможно даже с помощью внутреннего зрения.

— Где вы столкнулись со зверями? — командир кивнул одному из солдат. Парень достал секиру и сделал шаг в сторону Эйвис.

— На окраине города, возле обелиска, — Кирьян не двигался с места.

Гриир вынул меч из ножен и заступил стражнику дорогу.

— Тот, кого укусил оборотень, в течение трех ночей сам становиться зверем, — командир положил ладонь на рукоять секиры.

— Лечение? — быстро спросил Кирьян.

— Не существует.

— Вы мою дочь не получите, — Гриир сжал губы и поднял меч.

— Девчонка в любом случае обречена, — Кирьян пожал плечами и отступил.

Мадлен встревожено посмотрела на стоящего в стороне наставника и перевела взгляд на нервно сжимающего оружие Гриира. Не хотелось верить, что Кирьян позволит убить Эйвис.

Гриир бросился на стражника, но тот одним плавным движением ушел в сторону.

Мадлен не успела и глазом моргнуть, как Гриира атаковало ещё двое воинов, а первый стражник в это время оказался возле Эйвис и одним ударом отсек ей голову.

Тело девушки вспыхнуло огнем.

Мадлен закрыла глаза руками, защищаясь от яркого света. Почти готовое плетение энергий упало на землю, и сила вырвалась на волю.

— Держи ее! — в голосе Кирьяна слышалась неприкрытая паника.

Мадлен попыталась ухватить недоделанное заклинание за кончики нитей, но оно, словно рваное кружево, расползлось в ее руках на отдельные лоскутки.

Во все стороны брызнули черные горячие искры. От соприкосновения с ними камень с громким треском лопался. Не прошло и пары мгновений, как вокруг бушевал огонь. Ярко-желтое пламя, которым было объято тело Эйвис, смешалось с черными языками магического огня.

Мадлен замерла в растерянности, не зная, как унять разбушевавшуюся силу. В себя ее привел оклик наставника:

— Уходим!

Мадлен подхватила сумку с вещами и побежала к фургону. Прямо перед ней упал обломок стены. Отпрыгнув, Мадлен столкнулась с Регулом, который держал на руках обугленное тело Эйвис. За ним, бережно прижимая к груди отрубленную голову дочери, тащился Гриир.

Задыхаясь от дыма, они выскочили во двор и бросились к фургону.

Кирьян сам взялся за поводья и, едва только все разместились, погнал прочь.

Мадлен оглянулась: древнее капище полыхало на всю округу. Черный дым стоял столбом, в небо рвались двухцветные языки огня. Стражники выжили или сгорели? С ними волшебница, наверное, она их вывела.

Только когда фургон проехал несколько кварталов, Кирьян повернулся к Мадлен.

— Глупая гусыня! Никогда не создавай заклинание, которое не можешь контролировать полностью!

— Простите, мэтр Кир.

Но некромант уже смотрел на Гриира и василиска, что сидели внутри фургона, возле тела Эйвис. Бордран, ничего не видя за стоящими в глазах слезами, бестолково пытался приставить голову дочери к обгоревшим останкам. Мадлен обратила внимание, что одежда на Эйвис осталась целой, в то время как тело — обуглилось.

— Регул, ты почему не на крыше? Ты же нас без воды оставил. Еще и труп с собой притащил. Зачем?

— Смотрите, — василиск забрал у Гриира голову Эйвис и приложил к телу. Едва он это сделал, как девушка снова вспыхнула огнем. Пламя полностью сожрало плоть, по-прежнему не затронув одежду.

Гриир с горьким воем бросился к останкам, но Регул остановил его.

— Смотри, — повторил он и достал из вороха тряпья маленький пушистый комочек абрикосового цвета.

Птенчик пискнул и с любопытством завертел головой.

Кирьян грязно выругался.

— Господин Бордран, я хочу знать все о вас и о вашей дочери, — некромант остановил коней. — И вы мне все расскажете, иначе я сверну этой твари голову.

Кирьян забрал у Регула птенца.

Гриир беспомощно посмотрел на некроманта. Судя по полностью потерянному выражению лица, превращение дочери стало для него неожиданностью.

— Регул, выйди из фургона. Мадлен, посмотри бурдюки у дальней стены, возможно, в некоторых из них вода осталась свежей.

Мадлен послушно вошла в фургон. Бросила взгляд туда, где лежала одежда Эйвис. От тела девушки даже золы не осталось.

— Кто вы, господин Бордран? — голос Кирьяна был сух и требователен. Мадлен принялась проверять бурдюки, но старалась делать это как можно тише, чтобы слышать разговор наставника с отцом Эйвис.

— Я?

— Да придите же в себя. Жива ваша дочь, только в птицу превратилась.

Мадлен ощутила движение магии. Очевидно, Кирьян приводил собеседника в чувство.

— Я Гриир Бордран, судовладелец из Эффы.

— Вы — человек?

— Да. К чему эти вопросы? — в голосе Γриира проскользнуло недовольство. — Верните мою дочь.

— Нет.

Мадлен замерла, услышав короткий звук удара. Потасовка была короткой, и Кирьян снова повторил вопрос.

— Я человек. Моя жена тоже, — тихо ответил Гриир. В его голосе Мадлен послышалась обреченность.

— Что за существо ваша дочь?

— Эйвис тоже человек. Она — сильная волшебница, — Гриир явно гордился дочерью, — но она больна. Когда Эйвис пользуется своим даром, то словно выгорает. С каждым годом ей все хуже. Последние десять месяцев Эйвис чувствовала себя плохо все время. Она почти не вставала с кровати. Мы обращались к целителям, но они так и не смогли сказать, чем больна моя дочь.

— И вы привели ее в Сухие земли? Зачем?

— Эйвис угасала у меня на глазах. Я был готов использовать малейший шанс, лишь бы ее спасти. Колдунья из Шиньи сказала, что Эйвис постоянно теряет магию. Если я смогу сделать так, чтобы магия не покидала ее тело, то моя дочь будет жить. Сначала я думал, что это глупость, но потом, по совету колдуньи, Эйвис впитала в себя силу амулета, и ей стало лучше. Ненадолго.

— Я все ещё не понимаю.

— Чаша Мастермана.

Мадлен знала, что этот артефакт считался средством от всех болезней. Достаточно сделать из него глоток, чтобы излечиться.

— Οн не существует, — возразил Кирьян.

— Никто не знает наверняка. Для Эйвис испить из кубка — единственный шанс излечиться.

— И поэтому вы поили дочь отравой? — Кирьян явно имел в виду настойку на сорока травах.

— Без зелья Эйвис не смогла бы преодолеть дорогу.

— Вы уверенны, что она — ваша дочь?

— Да как вы смеете…

— Я не хочу обидеть ни вас, ни вашу жену, — не стал настаивать на своих подозрениях некромант, — но Эйвис — не человек.

— Отдайте ее мне.

— Смотрите, не помните крылышки.

— Что с Эйвис?

— Могу с уверенностью сказать только одно — ваша дочь сейчас здорова и ничем не болеет.

— Она ведь вернет себе человеческий облик?

— Не знаю.

Мужчины смолкли.

Мадлен проверила последний бурдюк и вернулась на свое место на облучке. Для этого ей пришлось втиснуться между наставником и Грииром. Получилось не очень вежливо, но ученица некроманта могла позволить себе не придерживаться этикета так тщательно, как леди из высшего общества.

— У нас осталось пять мехов, — отчиталась Мадлен о результатах.

— Мало, — нахмурился Кирьян.

— Что будем делать с протухшей водой?

— Выбросим, — пожал плечами некромант. — Только нужно найти укромное место, чтоб стража не сразу нашла.

— Этот город когда-нибудь закончится? Мы уже второй день по нему едем, — Мадлен снова посмотрела на полуразрушенные здания вдоль дороги.

— Сомневаюсь. Мне кажется, Сухие земли — это один большой город.

— Разве такое возможно? — Мадлен с недоверием посмотрела на наставника. Кирьян пожал плечами, не собираясь настаивать на истинности своего предположения.

— Раньше я не видел здесь ни оборотней, ни людей. Впрочем, последний раз я был здесь больше полувека назад. Не удивительно, что многое поменялось.

Через пару кварталов фургон выехал на площадь, выложенную большими пятиугольными плитами. В ее центре стоял фонтан с почти целой статуей в центре. Стройная девушка поливала мраморные цветы из кувшина, а вокруг плескались огромные каменные рыбы. Наверное, когда-то фонтан был гордостью города. Сейчас в нем не было ни капли воды.

— Остановимся здесь, — Кирьян натянул поводья. — Мадлен, Регул, слейте протухшую воду в бассейн. Господин Бордран, раз уж вы до сих пор с нами, может, сходите за хворостом?

— А как же… — Гриир растерянно показал на сидевшую у него на ладони птичку.

— Вот, — Кирьян достал из фургона корзину с собранными по дороге и уже высушенными травами. — Отличное гнездышко для вашего птенца.

Нехотя Гриир посадил дочь в корзину. Желтый комочек пуха чирикнул и принялся клевать сухие веточки.

Мадлен вынула из фургона первые два бурдюка и бросила Регулу. Василиск ловко подхватил их и отнес к старому фонтану.

Закончив вместе с Регулом разгружать фургон, Мадлен принялась помогать ему выливать вонючую жижу. Внутри бурдюк оказался весь склизкий. В такой свежую воду заливать — только портить.