Хименес выслушала и также выдала спич, не менее эмоционально.

— Короче, командир, они из Санта-Барбары, города километрах в полусотне отсюда на восток. Пришли из-за гор сюда десять лет назад, спасаясь от герильяс. А потом пришли люди Красного Ярла, и настал кошмар. — Косоротов почесал затылок ручищей и переспросил сеньору Хименес. Получив весьма объемный ответ, он продолжил. — Красный Ярл — глава крупного клана герильяс, он и его люди появились здесь через три года после основания Санта-Барбары. Ну а эти, — тут старшина пренебрежительно махнул в сторону битых бандитов, — они сменили людей Ярла чуть менее года назад. Особо не зверствовали, но и избитые, и убитые были. А сегодня сеньору и ее дочерей выследили, когда они поехали на свое тайное поле с маисом, ну, с кукурузой. С продуктами в Санта-Барбаре все хуже и хуже, можно сказать, живут впроголодь. Ладно, хоть рыбаки выручают, мелкую рыбу бандиты не берут, брезгуют.

Карта, точнее, фотоснимки, показывали здоровенное озеро северо-восточнее, немного в стороне от их маршрута. С этой стороны крупные реки в него не впадали, зато с северо-востока сразу три, и немалые.

— Это что, у них городок на берегу этого озера расположен? — Ленька судорожно прокручивал в голове варианты своих действий. Впрочем, без допроса оставшегося в живых бандита это пока бесполезно, так что он оставил на время это занятие.

Выслушав вопрос, точнее, его перевод, сеньора закивала:

— Sí, sí, señor comandante, vivimos a la orilla del Gran Azul.

— Они живут недалеко от берегов Великой Синевы. Похоже, они его так назвали, озеро-то, — Косоротов кивнул.

— Так… — Панфилов задрал голову и крикнул наверх. — Тоха. Шифруй и передавай своему Летуну: «Передать в Москву немедленно. Со стороны Залива есть проход среди гор на эту сторону. Предположительно со стороны Латинского Союза. Подробности выясняем». Передай немедленно!

Эта информация, насколько понимал Панфилов, являлась стратегической. А если учесть, что они умудрились влезть в драку там, где, как предполагалось, вообще людей быть не должно, то эти сведения должны дойти до командования в любом случае.

— Так, старшина, пусть сеньора с барышнями здесь посидит, Рома за ней присмотрит. А мы пошли, поговорим с нашим «языком». — Ленька поправил свою винтовку и развернулся к пожилому бандиту.

— Так, сразу скажу. Я хочу жить, и желательно не в лагере, — неожиданно встретил их раненый, но явно не сломленный бандюк. — Я слышал про порядки в Республике, но вот дело в том, что я не нарушал ее законов. А эти места — это вотчина Красного Ярла. Точнее, Красный Ярл выделил эту землю в кормление отцу этого недоумка.

— Как твое имя, ну, или погоняло? — Ленька уселся на порожек «перенти».

— Отец с матерью Русланом нарекли, отчество Пахомович. Погоняло… оно вам не интересно и ничего не скажет. На этой стороне «ленточки» я ничем не отметился. Здесь все Пахомычем зовут. — Бандит поудобнее устроил свою раненую ногу. — Вы поймите, я готов вам все рассказать, но я хочу жить, и свободно, на землях Русской Республики. Завязать хочу, мне этот беспредел не по душе совершенно.

— Надо же, каков. А не боишься, что на ремни порежем, а свое узнаем? Мы же разведка РА, нам такое как два пальца об асфальт? — Ленька усмехнулся, глядя на побледневшего Пахомыча.

— Боюсь. Но я многое умею терпеть, кроме того, это займет ваше время, и вы не будете уверены, что я скажу вам правду, — тот выпрямился и поглядел прямо в глаза Панфилову. — Я хоть в первую ходку и пошел по глупости, но по «сто третьей» статье. Сразу на десятку.

— Это за что? Я уголовный кодекс не знаю, — Ленька усмехнулся. Ему этот бандюк начал нравиться, крепкий мужик.

— Убийство в драке. Потом, не выходя с зоны, еще добавил пятерку. Ну и еще восемь отсидел, уже после трех годов на воле. Так что снова в лагеря не хочу, уж очень жестко у вашего хозяина, — так же усмехнулся Пахомыч.

— Ну что ты хочешь, страну же зэки основали, они знали, что к чему, — засмеялся Косоротов. Похоже, ему этот бандюк тоже понравился. Правда, Ленька был точно уверен, что при нужде он же его на ленточки и распустит.

— Так. Против тебя, если поможешь, ничего делать не будем. Наоборот, подлечим в нормальной больничке, когда до нее доберемся. Слово офицера, — Ленька решил. — Рассказывай.

И Пахомыч около получаса изливал душу, а Ленька в душе все больше мрачнел.

— Так говоришь, три самолета и один штурмовик? «Эйртрактор»? — По словам Пахомыча, сейчас на аэродроме около базы бандитов в Санта-Барбаре было целых три (!) самолета. Одна «сесна», один какой-то двухмоторный и штурмовик «эйртрактор». Ленька не знал этой марки, но само слово «штурмовик» ему было очень хорошо известно.

— Да. У него еще эти подвешены под крыльями, ракеты. Ну, как в фильмах про Афган или со Шварцем, показывают, на вертолетах. В таких круглых херовинах, — Пахомыч показал руками, в каких круглых.

— Блоки НУРСов… хреново. — Ленька почесал затылок. В памяти свежи недавно вбитые на курсах знания, так что противопоставить этому штурмовику его группе совершенно нечего. НУРС бьют раза в два дальше, чем крупнокалиберные пулеметы. Кроме того, на ДШКМ группы, впрочем, как и на трофейных крупняках, нет кольцевых зенитных прицелов, по воздушной цели эти пулеметы малопригодны.

— Алло… Витька, где ты там? Эй, где вы, раздолбаи? Немедленно сына мне! — На «перенти» ожила рация.

— Босс. Отец этого, — едва слышно шепнул Пахомыч.

— Мать, мать, мать! — так же тихо прошептал Ленька, подходя к машине и снимая тангенту. Вздохнув-выдохнув, он нажал клавишу и перебил сыпящего угрозами здешнего главбандита. — Это… босс… Михаил Сергеевич… Виктор Михайлович очень занят, — и, повернувшись к Ромке, стоящему около женщин, показал жестом и прошептал: — Ущипни! Сильно ущипни!

Сообразив, а точнее — угадав, что от него хочет Панфилов, Роман нагнулся и изо всех сил вцепился в бок сеньоре, которая заорала от испуга и неожиданной боли. Девчонки тоже завопили, младшая опять выхватила свой раскладной стилет и попыталась ткнуть Ромку.

— Вы что там, толпа идиотов, наделали? — рявкнули на том конце.

— Да это, сеньору Хименес загнали с девками. Пользуем, — Ленька едва дышал, глаза заливал пот, но деваться было некуда, и он продолжал играть свою неожиданную роль.

— Где Пахомыч? — зло спросил хозяин Санта-Барбары.

— Убит. Ему сеньора пулю в глаз всадила, — ничего умнее Леньке в голову не пришло.

— Дебилы, мать вашу за ногу! Чтобы все подчистили по окончанию, машину Хименес пока спрятать! Сыну передай, что огребет дома, — и разговор закончился.

Ромка тряс руку девчонки, пытаясь вытрясти из нее стилет, Косоротов держал за шиворот мать и вторую дочь, Ким беззвучно смеялся, а Пахомыч молча смотрел на кучу оружия, которое собрали с битых бандитов.

— Не смотри, дядя. Теперь ты наш, у тебя обратного пути нет, — Ленька устало сел на порожек. Вытер пот со лба и глубоко вздохнул. — Уф, пока пронесло.

— Ага, меня тоже. Хитер ты, командир, меня кровью повязал до самого конца, — бывший, уже бывший бандит, криво усмехнулся. — Мне мои стволы вернешь? Мой путь — может, и не ваш. Но ваш путь теперь и мой путь.

— Догада. Тогда, Пахомыч, друг ты наш ситный, ответь мне на вопросик — это тело, — Панфилов пнул наследника главбандита, — оно как при жизни с отцом общалось? Если мы сейчас все рации вырубим — подозрения вызовет?

— Нет. Охренение вызовет в радиоцентре, если его отец захочет связаться с сыном, но удивления не вызовет. Тот еще был говнюк. Племянничек, — усмехнувшись, попытался встать бандюга, но охнув, сел снова.

— Тоха, бегом сюда! Но аккуратно, отшибешь что жизненно важное, я твои обязанности с Оксаной выполнять не буду! — рявкнул наверх Ленька и, глядя на спускающегося по осыпи радиста, снова повернулся к Пахомычу. — А теперь, дядя, ты мне расскажешь и нарисуешь все, что знаешь о твоей бывшей команде. Или как вы там себя называли…