И тогда при посредничестве одной из своих тёток он познакомился с одним финансистом-миллиардером. Его звали Йохан Вильгельм Смит (1821–1904).

Смит был торговцем из Стокгольма, странствовавшим по миру и неожиданно сколотившим себе огромное состояние в Америке. Смит очень внимательно выслушал Нобеля и почти сразу же понял, что, несмотря на удивительный талант химика, он так и не смог до сих пор довести своё дело до конца: у Нобеля не было даже точной формулы нитроглицерина.

Недавние события, к сожалению, делали постройку завода и наём рабочих невозможными. Кроме того, неточность в описании нитроглицерина, на которую Смит обратил внимание, со всей очевидностью указывала на необходимость доработки изобретения: «Преимущественно я использую нитроглицерин, — говорил Нобель, — который готовится посредством осторожного соединения глицерина со смесью азотной и серной кислот или со смесью серной кислоты и нитрата натрия, или любой другой селитры». Не менее неясная формулировка содержалась и в патенте, который Нобель представил Смиту.

Химия же не терпит приблизительных формулировок, особенно если речь идёт о соединениях. Всегда существует необходимость определиться один раз и употреблять конкретные вещества в конкретных дозировках, не допуская неопределенностей вроде «любой другой селитры». Поэтому Нобелю нужно было проделать ещё очень большую работу, чтобы найти эффективный и, что совсем немаловажно, точный метод заводского производства нитроглицерина.

С другой стороны, изобретённый Нобелем принцип устройства взрывателя выглядел многообещающе. Но взрыватель мог скопировать каждый…

Смиту не хватало энтузиазма, и недавний взрыв в Хеленборге вполне оправдывал его недоверие к предложению Нобеля. Нужна была вся сила убеждения, на которую был только способен Альфред, искушённый в тонкостях коммерции и увлечённый перспективами нитроглицерина. И здесь признание нового взрывчатого вещества Государственным комитетом по железным дорогам пришлось Нобелю кстати.

Так произошло невозможное: невзирая на неприглядную репутацию Нобелей, на часто перераставшее в ненависть негативное отношение жителей города, на противодействие властей, невзирая даже на все те опасности, с которыми было связано производство нитроглицерина, Смит и ещё несколько инвесторов объединились с Эммануэлем Нобелем и основали предприятие «Нитроглицерин АБ». Это была первая в мире компания, занимавшаяся промышленным производством нитроглицерина.

А ещё Смит добился разрешения на постройку завода. Для этого он нашёл пустынное место, удалённое от густонаселённых районов, — Винтервинкен.

Альфред Нобель был фактотумом нового общества и совмещал в себе функции директора, инженера, секретаря, рекламного агента, исследователя и даже заведующего складом. Ему помогал Аларик Лидбек (1834–1913), друг детства Альфреда. Завод они строили вместе и вместе устанавливали оборудование. И это было лишь начало сотрудничества, результатом которого оказалось появление целого объединения предприятий, разбросанных практически по всему миру. Недавно вернувшийся из Санкт-Петербурга брат Альфреда Роберт тоже какое-то время помогал ему в Винтервинкене.

Производство нитроглицерина началось в 1865 году. Жители Стокгольма были недовольны тем, что новое предприятие начало свою работу. Дабы заручиться моральной поддержкой, Нобель пригласил на испытания принца Оскара, будущего короля Оскара II. Для испытаний была выбрана скала неподалёку от Стокгольма. Нобель проделал в ней скважину глубиной в четыре метра и заложил туда заряд нитроглицерина.

Взрыв был потрясающим. Афтонбладет, одна из наиболее влиятельных газет того времени, описала его так: «Холм, казалось, взлетел и затем рассыпался на множество осколков и камней».

Этот опыт был более чем убедительным. Однако Альфред хорошо осознавал, что не сегодня-завтра под давлением Группы защиты жителей Стокгольма власти могли закрыть предприятие.

Кроме того, вот-вот должен был быть принят декрет, запрещающий производство нитроглицерина. Чтобы сохранить с таким трудом открытое дело, нужно было атаковать мировой рынок.

Но здесь его подстерегала одна опасность: какой-нибудь конкурент мог начать незаконное производство нитроглицерина и успешно им торговать. И Нобель запатентовал изобретение Собреро во всём мире. Теперь никто, даже сам Собреро, не имел права ни производить, ни продавать нитроглицерин.

Нобель считал, что производство должно быть расположено как можно ближе к тем местам, где новый эксплозив будет использоваться, или, по крайней мере, в той стране, которая заинтересуется этим веществом. Оставив свои заводские дела на брата Роберта и Аларика Лидбека, он отправился в Гамбург, где намеревался встретиться с проживающими там негоциантами шведского происхождения братьями Винклерами, Вильгельмом и Теодором, и адвокатом Бандманом. Эти три специалиста по минам, объединившись с Альфредом Нобелем, организовали компанию «Альфред Нобель и К°» — первую за пределами Швеции компанию по производству нитроглицерина.

Новый завод располагался в Крюммеле, на Эльбе, в долине, вблизи которой не было жилых помещений. Тадое расположение завода было одним из требований местных властей, кроме того, по их настоянию завод обнесли стеной, высота которой составляла б метров, а ширина у основания — четыре с половиной метра.

Был также построен завод к югу от Гамбурга, в Шлезвиг-Гольштейне, когда-то по воле судьбы послужившем ареной подвигов Шеффнера. Гамбург тогда был крупнейшим центром европейского экспорта и импорта. Нитроглицерин вывозили оттуда в обыкновенных стеклянных бутылках, упакованных в деревянные, а то и жестяные ящики.

На кораблях, повозках и поездах товар доставляли в самые разные страны мира: Германию, Австрию, Бельгию, Англию, Соединённые Штаты, Бразилию и даже в Австралию.

В Англии Альфред получил патент в 1863 году. Впрочем, британские власти ещё некоторое время колебались в своём отношении к нитроглицерину, и на шахтах Уэльса по-прежнему пользовались пушечным порохом.

Он, кстати, был одним из основных препятствий. Альфред отлично понимал это и однажды даже застал свою аудиторию врасплох, вознеся хвалу чёрному пороху. Случилось это в 1875 году, когда Нобель устроил для инженеров и военных публичную лекцию о современных взрывчатых веществах. Таким образом он, конечно, хотел повлиять на объём продаж нитроглицерина.

«Это вещество, имеющее богатейшую историю, — говорил он, — представляет собой удивительнейшее из изобретений, что позволяет использовать его в самых разнообразных по своей природе целях. Так, в минах порох должен только взрываться, ничего не приводя в движение, в пушечных снарядах, наоборот, он лишь толкает вперёд, но не должен взрываться, в миномётной мине он должен сочетать в себе эти два качества, тогда как в шашке и в фейерверке ни одно из них не допустимо, так как порох должен медленно гореть, не взрываясь и ничего не толкая вперёд. Давление, необходимое при каждом из этих использований, колеблется между пятью граммами на квадратный сантиметр, как в шашке, и семью тоннами на ту же площадь, как в миномётном снаряде. Однако, будучи пригодным для всего, порох не может быть ни в чём совершенным, и именно потому современная наука стремится к завоеванию новых пространств».

Чтобы нитроглицерин быстрее распространялся, Нобель, подобно коммивояжёру, путешествовал по Европе и Америке. И не без пользы: новое взрывчатое вещество начали использовать на шахтах Уэльса, и постепенно, к 1867 году заказы на нитроглицерин возросли до фантастического количества — девяти тонн!

Однако в скором времени специальный декрет ограничил использование нитроглицерина на территории Великобритании. Налоги на него были повышены, что, конечно же, повлекло за собой увеличение его рыночной цены, которая теперь превышала цену на порох в десять раз.