– Вот и они! – с облегчением объявил капитан.

В центре «канистры» беззвучно возник водянистый шар. Отплыл в сторонку, и на его месте появился второй.

Оба разведчика мелко вздрагивали от возбуждения.

– Нечто невероятное! – объявил докладчик. – Аборигенам известно взаимопроникновение!

– Быть не может! – ахнули на потолке.

– То есть не в прямом, конечно, смысле взаимопроникновение, – поправился докладчик. – Но они используют какую-то жидкость-посредник, видимо, экстракт, информационную вытяжку.

– Пожалуйста, подробнее! – взмолился кто-то.

– Хорошо! После броска мы сразу же оказались перед Информаторием, занимающим весь нижний ярус прямоугольного циклопического строения. Передняя стена – прозрачна. Над ней – светящиеся знаки.

– Почему вы решили, что это именно Информаторий? – спросил капитаи.

– Сейчас объясню. Внутренняя стена представляет собой ряд стеллажей. На стеллажах – сосуды с жидкостями, от прозрачной до совершенно черной. Назовем такой сосуд… Впрочем, мы подслушали его местное название – «пузырь». Так вот, абориген входит в Информаторий и после сложных, видимо, ритуальных действий получает такой «пузырь». Снаружи к нему подходят еще двое, и втроем они ищут уединенное место, где делят жидкость поровну…

– Интере-есно! – сказал капитан, тоже начиная мелко подрагивать. – А поведение их после приема жидкости как-нибудь меняется?

Докладчик замялся.

– По-моему, наблюдается некоторая потеря координации движений…

– Решительно не согласен! – вмешался юный разведчик-оппонент. – Проще предположить, что это вовсе не Информаторий, а наоборот!

– Как наоборот?

– Никакой информации эта жидкость не несет. Напротив, она забирает излишнюю, мешающую аборигену информацию, понимаете? А потом выводится из организма – я сам видел… Короче, мы решили провести эксперимент…

– Эксперимент? – встрепенулся капитан.

– Мы собираемся вступить с аборигенами во взаимопроникновение, – как можно более небрежно пояснил докладчик.

«Канистра» взорвалась протестами. Капитан мутнел на глазах.

– Да поймите же! – надрывался докладчик, пытаясь перекрыть общий гам. – Мы просто не имеем права упускать этот шанс! В случае успеха в наших псевдоподиях – бесценные подробности их образа мышления, их бытия!..

К капитану постепенно возвращалась полупрозрачность.

– Как вы себе все это представляете?

– Во-первых, нужно смоделировать сосуд, именуемый аборигенами…

– Уже нереально! – оборвал капитан. – На это просто не хватит энергии!

– Да не нужно ничего моделировать! – заволновался юный разведчик. – Я там приметил пустой «пузырь», мы как раз оба в него поместимся. И пробочка рядом лежит, заварим – и будет как новенькая…

Теперь в подворотне остались двое: Вася и Корень. Циркин только что обругал Корня и убежал навстречу опасности. Он был уверен, что своим ходом из гастронома не уйдет, что его увезут и, скорее всего, в опорный пункт, где заставят отвечать на кошмарный вопрос, почему он, Циркин, потребляет спиртные напитки. Козлы! Они бы еще спросили, почему он дышит!

Был конец августа, к ночи холодало, и Вася помаленьку трезвел. Вел он себя при этом как-то странно: ругался шепотом, потирал лоб, встряхивал головой и что-то высматривал в глубине подворотни.

– Слушай, – сказал он наконец. – Что такое? Ты глянь…

В тени возле стеночки стояла чекушка водки.

– Не, – сказал Корень. – Не может быть!

И он был прав. Такого быть не могло.

Друзья, склонив от изумления головы набок, подошли к бутылке и нагнулись над ней. Вася, еще не веря, сомкнул пальцы на горлышке, встряхнул. Прозрачные разведчики старательно забулькали и забурлили.

Из полуоткрытого рта Корня вылупилось изумленное ругательство.

– Я ж говорил, что-то блестит, – сказал Вася и дрожащими пальцами сорвал пробку.

Корень выхватил из кармана стакан.

– Аспирант! – презрительно определил его Вася и налил ему и стакан разведчика-оппонента.

Друзья залпом проглотили содержимое своих емкостей.

В кромешной тьме их черепов что-то ослепительно взорвалось. Оба грохнулись без чувств.

Первым, как самый здоровый, очнулся Вася. Пошатываясь, он встал на ноги. Под черепной коробкой было пусто и прохладно, как во рту после мятных таблеток. Он с недоумением посмотрел на поднимающегося Корня и осторожно покрутил головой.

Из подворотни были видны часть улицы и дом на противоположной стороне, над которым уже слабо помигивали звезды. Почему-то одна из них привлекла внимание Васи.

– Слышь, – сказал он хрипло и откашлялся. – А чего это она такая… красноватенькая?

– Так она же это… – Корень откашлялся. – Знаешь, с какой скоростью от нас когти рвет!.. Или мы от нее… Покраснеешь тут!

Нет, это были совсем не те слова – какие-то неточные, глуповатые. Корень поискал другие и не нашел – других он просто не знал. А поговорить хотелось…

Мимо них с улицы во двор торопливо проскользнул человек интеллигентного вида. Корень обалдело уставился ему в затылок.

– Так называемый эффект Доплера, – выговорил он, не веря собственным ушам. – Спектральное смещение.

Вася моргнул и тоже посмотрел вслед прохожему.

– Действительно, – сказал он ошарашенно. – Доплеровское спектральное…

Друзья снова повернулись к звездочке.

– Это сколько ж до нее? – раздумчиво молвил Корень.

– А вот мы сейчас! – встрепенулся Вася. – Через параллакс, понял? А ну, сколько у меня промеж глаз? Только ты от зрачков считай!..

Корень прикинул.

– 64.520… Нет! 64.518 микрон.

– Ага, – сказал Вася и посмотрел на звезду одним глазом. Потом другим. – Пятьдесят семь световых лет, – объявил он после напряженных вычислений в уме. – Плюс-минус полквартала.

Корень свистнул.

– Десять раз загнешься, пока долетишь!

– Если на субсветовых скоростях, то от силы два раза, – успокоил Вася.

– Слу-шай! – сказал Корень. – А если пространство взять и того… – Он подвигал руками, словно играя на невидимой гармошке.

– Сплюснуть, что ли? – не понял Вася.