Благодаря связям с правящими домами Гессенская династия выгодно отличалась от других немецких княжеских родов, влачивших скорее жалкое существование поместных князьков. Гессен также никогда не искал благосклонности германских кайзеров — он был независимым, хотя и не особенно большим территориально (тем более после территориальных уступок Пруссии), и содержал собственные дипломатические миссии.

Не столь широко известен тот факт, что почти при всех царях немецкие женщины, если и не становились царицами, то, по крайней мере, выступали в роли со-правительниц. Кто теперь помнит, что мать царя Ивана VI, Анна Леопольдовна, была герцогиней Брауншвейг-Люнебургской?

Славу на Западе приобрела только Екатерина II Алексеевна: урожденная принцесса Августа София Фридерика Ангальт-Цербстская была известна как царица Екатерина Великая. После нее в хронологическом порядке идет уже упоминавшаяся Вильгельмина Луиза, принцесса Гессен-Дармштадтская, которая в качестве первой супруги сына Екатерины, Павла, стала Натальей Алексеевной.

И во второй раз Павел I женится на немке: это Софья Доротея, принцесса Вюртембергская — русская Мария Федоровна. За ней идет царь Александр I, вошедший в историю как победитель Наполеона. Его жена, Елизавета Алексеевна, снова немка — принцесса Луиза Августа Дурлах Баден-Баденская. Его преемник, Николай I, выбрал прусскую принцессу Шарлоту Каролину и сделал ее царицей Александрой Федоровной, чтобы с помощью этой сестры кайзера Вильгельма I преодолеть немецко-русскую вражду. Гессенская принцесса Максимилиана Августа София Мария Гессен-Дармштадтская, ставшая в браке с Александром II царицей Марией Александровной (перед его морганатической женой Юрьевской, урожденной Долгорукой), продолжила ряд немецких принцесс в России до Александры Федоровны, царицы при Николае II, который был прерван только датской принцессой Дагмар, ставшей под именем Марии Федоровны женой Александра III и свекровью Александры.

Вскоре после коронационных торжеств, которые завершились уже в столице, Петербурге, царь и царица едут в официальное заграничное путешествие, чтобы представиться суверенам других государств.

Первая цель — Вена. Царя и царицу принимают император Франц Иосиф и императрица Елизавета, которые после смерти кронпринца Рудольфа редко присутствуют на официальных встречах. Новый престолонаследник, эрцгерцог Франц Фердинанд, за пять лет до этого гостил в Петербурге. Свой визит в Вену Александра описывает в письме брату Эрнсту Людвигу:

«Вена, Хофбург, 15/27.8.1896.

Мой милый Эрни.

Я вынуждена писать Тебе отсюда. Так забавно после двух лет в России вновь услышать немецкую речь. Но я чувствую себя ближе к Тебе и поэтому должна писать Тебе. День серый, но, к счастью, дождя нет, так что торжественный въезд прошел прекрасно. Ники ехал с императором, а я следовала за императрицей — должна сказать, в присутствии столь большого числа незнакомых лиц я совершенно оробела. Императрицу я уже дважды видела до этого — она спрашивала о Тебе. Стефания была очень мила, сейчас я жду ее с минуты на минуту, поскольку она хотела видеть меня в спокойной обстановке. В русском посольстве был званый обед, прошедший прекрасно. В пять часов был дан большой официальный обед с участием circle (бомонда) (о, Боже!) и затем «Сон в летнюю ночь» в театре. Рано утром состоялся военный парад, затем охота для Ники, в четыре часа семейный обед в Лейнце, и позднее концерт в «Бурге». Так жаль, что когда не бывало императрицы, Стефания тоже не показывалась — она была бы для меня поддержкой.

Я скучаю здесь за своей малышкой [дочкой Ольгой], но, как я слышала, она хорошо себя чувствует.

У меня была простуда, и я до сих пор кашляю, к тому же у меня вновь невралгия, и то и другое беспокоит, когда необходимо быть любезной.

Целую также от Ники, сердечно Тебя любящая Твоя Санни.

Первое, что я обнаружила в этой комнате, были удивительные старые часы[85], изготовленные в Дармштадте. Комната у нас прелестная. В субботу утром мы отъезжаем».

На обратном пути в Киев, к ужасу царской четы, умирает бывший посол в Вене, а в последнее время министр иностранных дел, князь Лобанов, который должен был сопровождать их как в этом, так и в последующих заграничных турне. Однако дальнейшая программа будет продолжена по плану.

Николай и Александра посещают кайзера Вильгельма II в Бреслау, ее сестру Ирину с младшим братом Вильгельма, Генрихом Прусским, в Киле, далее короля Христиана IX — дедушку Николая по материнской линии на датском дворе — и плывут на черно-золотой яхте «Штандарт» в Англию.

У побережья Великобритании царя и царицу встречает английский флот. Кажется, прошла вечность, как Александра — когда ее еще называли Аликc — ожидала здесь Николая вскоре после помолвки в Дармштадте — и все же это было только два года назад. Теперь королева Виктория принимает свою внучку уже как царицу и сообщает об этом в своем дневнике:

«Балморал, 22 сентября [1896].

…Дождливый день, прескверный, каких у нас, пожалуй, не бывало; (…) услышала, что императорская яхта показалась у Лита (…) спустилась в семь тридцать в комнату для гостей и ждала там, пока не зазвучали церковные колокола и не заиграла музыка. Ровно в восемь процессия достигла ворот. Сначала шествовал эскорт Шотландского грейского полка, затем музыканты и факельщики и, наконец, карета с Ники, Алики, Берти [принцем Уэльским, Альбертом Эдуардом] и Артуром [герцогом Коннотским, третьим сыном королевы]. Я стояла у входа, Ники вышел первым, я обняла его и затем милую Алики — всю в белом, удивительно выглядевшую — и горячо ее поцеловала. Она вошла в дом и обошла присутствующих, протягивая руку, — до этого появился могучий казак и встал в дверях.

Затем мы все прошли в галерею, где к нам присоединилась свита Ники, граф Воронцов-Дашков, князь Голицын, граф Бенкендорф… Внесли милую крошку — совершенно очаровательная малышка, и такая крупная, — после чего Ники и Алики ушли в свою комнату, чтобы поскорее переодеться к званому обеду; это была семейная трапеза — Ники, Алики, Берти, Артур и Луисхен [его жена, урожденная принцесса Прусская], Беатриса [младшая дочь королевы, вдова Генриха Баттенберга], Джорджи и Мэй [внучка королевы, кузина Александры и Николая], Джордж Кембридж, Тора [Елена Виктория, принцесса Шлезвиг-Гольштей-нская] и Францес [принц Баттенберг] — все принцы в мундирах (…) Мне казалось, это сон, что Алики и Ники здесь — если бы и милый Лико [зять, принц Генрих Баттенберг[86]] смог быть с нами»[87].

На следующий день намечены торжества — с этого дня королева могла претендовать на звание самой долговечной правительницы среди всех английских монархов; однако Виктория переносит все официальные празднества на июнь следующего года, в котором исполнялась шестидесятая годовщина ее правления. Она хочет посвятить себя исключительно своей любимой внучке и по возможности извлечь также политические выгоды из этого визита, о чем свидетельствует ее дневник:

«23 сентября (…) После званого обеда у меня была небольшая беседа с господином Шталем на политические темы[88], и я высказала мнение, что было бы неплохо, если бы я переговорила с Ники по всем важным политическим вопросам; затем на галерее я также общалась с несколькими русскими господами, не участвовавшими в обеде (…)

24 сентября (…) На обратном пути я перемолвилась с Ники парой слов относительно Турции и Армении и упомянула, что его собственный посол в Константинополе высказал нашему сэру П. Карри надежду на то, что во время визита Ники мог бы быть подписан договор с Англией, так как ситуация приближается к критическому пункту и следует опасаться катастрофы. Ники сказал, что придерживается того же мнения и посмотрит, что сможет сделать, хотя это чрезвычайно трудно. Я заявила, что если бы Англия и Россия достигли взаимопонимания, там, несомненно, воцарился бы мир, и должно что-то сделать, чтобы это осуществилось (…)