В соглашении «на будущее» предусмотрен вывод российских войск — 14-й армии. До тех пор она официально получает статус «миротворческих сил».

В глазах политических наблюдателей завершение этих событий считается признаком новой линии в русской «внешней политике» — точнее политике в отношении «ближнего зарубежья». Вместо наведения дисциплины с помощью военной силы в непокорных или отпавших «братских республиках» ограничиваются лишь защитой безопасности и интересов русскоязычного населения за пределами (а в случае необходимости и внутри) российских границ.

Для мирных переговоров прибывает в Кишинев и Лебедь. По сообщению свидетеля Владимира Подушина, при этом происходит знаменательная сцена: когда Лебедь входит в здание, его сразу окружают репортеры. Через толпу вдруг начинает пробираться какой-то человек: улыбаясь, протягивает Лебедю руку его самый ненавистный враг — министр обороны Молдовы генерал Ион Косташ. Лебедь демонстративно меряет его взглядом сверху вниз и, наконец, скрежещет с отвращением: «Генералу я бы ее подал — палачу нет» и идет дальше. Днем позже Косташ уходит в отставку.

18 сентября 1992 года президент Ельцин присваивает Лебедю звание генерал-лейтенанта. Так он не только признает его заслуги, но и укрепляет свой авторитет. Причем президент принял решение, несмотря на возражения министра обороны Грачева. Лебедь комментирует событие сухо: «Это был уже шестой заход. Первый был в сентябре 1991 года (ровно год назад) и сорвался из-за того, что я отказался быть причисленным к «героическим защитникам «Белого дома». Белый дом защищали… около 3 миллионов человек, и я не могу выделяться из этой громадной толпы как герой, поэтому я отказался от статуса защитника. Тогда они впервые вычеркнули меня из списка. Пятая попытка повышения была 7 июля этого года. Но тогда президент лично вычеркнул меня из списка, и именно потому, что за три дня до этого, 4 июля, я произнес небольшую речь об одном козле, который выпрашивает за границей морковь. Президент почувствовал себя задетым, оскорбился и вычеркнул меня».

Шестая попытка, по мнению Лебедя, привела к цели только потому, что «давление общественного мнения было довольно сильным — война здесь прекратилась. Нигде больше войны не прекратились, только здесь, и как им не было это неприятно — они должны были признать мою правоту…».

Несмотря на мирное соглашение, правительство Молдовы продолжает работать над тем, чтобы убрать 14-ю армию: однажды в средствах массовой информации были опубликованы компрометирующие сообщения об армии и Лебеде, потом дезинформация всякого рода, например, о якобы разработанном с Ельциным графике вывода, который вот-вот начнется.

Лебедь хорошо информирован об этих сообщениях. Он также узнает через своих офицеров, что правительство сделало предложение служащим 14-й армии перейти в армию Молдовы. Офицерское собрание 14-й армии в сентябре обращается с письмом к министру обороны Грачеву. В нем выражается убежденность в том, что стабильность в регионе после вывода русских войск окажется под сомнением. Кроме того, ввиду катастрофического положения выведенных из ГДР войск и их семей они с тревогой ожидают репатриации.

Ответ Грачева резок и адресован Лебедю: «Офицерские собрания разрешены только в бригадах, полках и подразделениях. Изучите приказ!».

Затем он напоминает Лебедю, что не нужно ни распространять «слухи о деморализации армии», ни верить таким слухам. Грачев уверяет, что армия «выводится только в рамках политического решения и в связи с соглашением между Молдовой и Приднестровьем», и в заключение делает выговор Лебедю за «оскорбительные высказывания» в адрес Молдовы, правительство которой снова жалуется ему.

Ответ Лебедя состоит только из одного предложения: «Вас неправильно информировали».

После этого начинается дальнейший обмен телеграммами между строптивым командующим армией и его начальником. Лебедь сообщает своему шефу обо всех неприятностях, которые переживают его солдаты и офицеры из-за дружественной политики Москвы в отношении Молдовы, и о том, какие проблемы ждут решения со стороны российских властей. При этом Лебедь не боится задать вопрос, почему Москва не занимает однозначной позиции в отношении статуса Приднестровья и в случае признания его как автономной республики не посылает полпреда для удовлетворения требований русского населения. Грачев после этого принимает отечески примирительный тон и заверяет Лебедя, что 14-я армия будет стоять до тех пор, «пока это будет необходимо в интересах России», еще раз призывая: «Успокойтесь сами и успокойте своих подчиненных!».

Через несколько месяцев Лебедь начинает издавать армейскую газету и просит правительство о выделении частоты для солдатской радиостанции. В конце года Лебедя объявляют в Приднестровье «человеком года». Лебедь ценит патриотизм этих людей, хотя иногда считает их поведение утрированным. В одном интервью, которое он дает почти два года спустя, 20 июля 1994 года, газете «Известия», он называет русских Приднестровья «более католиками, чем папа, самыми славянскими среди славян — намного больше готовыми защищать интересы России, чем русские в России».

В 1991 году распад Советского Союза произошел не только в его внешних границах, но разогретый этническими конфликтами или вызванный заявлениями об автономии и на российской территории или на территории республик СНГ. Хотя президент Ельцин, в противоположность Горбачеву, не приказывает вводить оккупационные войска, но он посылает войска содействия в те конфликтные регионы, в которых живет много русских меньшинств, чтобы защитить их. Хотя Абхазия лежит не на российской, а на грузинской территории и Грузия не примкнула к СНГ, но здесь живет значительное количество русского населения. Кроме их защиты Ельцин заинтересован и в стабильности ситуации перед порогом дома. К тому же стоит предотвратить импорт тенденций к автономии на российскую территорию, значит, и внутренний раскол России.

Осетия, автономная республика, и ее соседка, автономная республика Ингушетия, расположенная тоже в пределах российских границ, сцепились друг с другом. Для России эта область представляет стратегический интерес. Распад, как и выход из Российского государства, нельзя терпеть. Москва вмешивается, наконец, в эту область элитной войсковой частью и ограничивается нейтрализацией ингушских мятежников в Северной Осетии и разъединением враждующих сторон.

Эта тактика, между прочим, соответствует в основном сдержанному поведению Москвы и в Приднестровье. Все же был человек, который критически близко наблюдал за попытками Москвы уладить конфликт в Северной Осетии. Это президент соседней Чечни генерал Джохар Дудаев, который заявил: «Объявление чрезвычайного положения в Ингушетии и Северной Осетии Москвой еще раз доказывает колониальный характер Российского Федеративного договора…» и «каждый чеченец должен быть готов умереть в борьбе против Москвы!».

Сразу после стабилизации ситуации в Приднестровье Лебедь принимает меры, чтобы помочь правительству в восстановлении инфраструктуры и нормализации повседневной жизни. В общем ему удалось обеспечить повсюду прекращение огня. Штат комендатуры в Тирасполе значительно увеличивается. Комендатура ведет борьбу также с быстро растущей преступностью.

Хорошие отношения Лебедя с правительством Приднестровской республики портятся, когда ее президент Игорь Смирнов требует у Лебедя оружие и военное имущество из запасов 14-й армии для борьбы с преступностью. Лебедь отказывается выполнить его просьбу, так как подозревает членов правительства в коррупции и стремлении к личному обогащению.

Загадочные происшествия углубляют недоверие Лебедя к властям, и поскольку он, как обычно, говорит напрямик, у него начинается с ними конфликт.

Явно напряженные отношения устанавливаются уже в конце 1992 года, когда Лебедь открыто обвиняет в коррупции руководство Приднестровья. «С этими жуликами я ничего не хочу иметь общего», — заявляет он в одном интервью. Все попытки настроить его положительно в отношении Смирнова напрасны. Лебедь слишком много знает о манипуляциях, которые ему противны и побуждают его открыто отмежеваться от правительственной команды в Тирасполе. Он публично заявляет, что такие персоны, как прокурор, министр государственной безопасности и министр внутренних дел, перевели нелегально общественные деньги на свои счета в банках Германии и Австрии. Позже Лебедь берет обратно свои обвинения в адрес министра внутренних дел («он только безобидный старый папочка с синим носом»), но президент государственного банка в одном интервью подтверждает существование инвалютных счетов в названных странах. Реакция самих разоблаченных ограничивается вялым протестом против «вмешательства во внутренние дела».