"Знание того, что является категорией -- что является языком, теорией языка как системы, наукой о языке в целом и так далее -- было бы невозможно без возникновения четкого понятия категории вообще, понятия, главной задачей которого как раз и было проблематизировать эту простую оппозицию двух предполагаемых сущностей, таких как язык и мысль" (Derrida J. The supplement of copula: Philosophy before linguistics. // Textual srtategies: Perspectives in post-structuralist criticism / Ed. and with an. introd. by Harari J. H. -- L., 1980). Риторическая теория категорий раскрывает категорию как риторическую фигуру системы. Система же всегда есть солиптическая система. Риторика требует введения только двух категорий: категории значения и категории смысла. Значение и смысл, фиксируемые феноменологией, есть, на деле, "органы чувств" солиптизма - зрение и слух голоса, рассудок и ум голоса. Голос соотносится со временем в качестве числа. Голос образует телесность числа. Дефеноменологизация человека как стратегического феномена культуры (истории), как феномена письменной культуры раскрывает сознание человека в виде солиптической теории множества, в виде особого солиптического единства, выражаемого действительностью истинного числового ряда. Численность раскрывается в мире численности как смысл, - и, прежде всего, как риторический смысл. Число раскрывается, выводится в мире численности как значение, - и, прежде всего, как риторическое значение. Голос образует язык науки. Фактичность языка науки и есть, собственно говоря, меганаука. Те или иные значения и смыслы определяются категориальным числом, местом категории в системе, определяющем время (сущность) ее работы по образованию структурности структуры в каждый раз новом пространстве "нового центра". Категории чистого языка науки являются основоположениями меганауки, описывают число в виде системы солиптизма, располагающей солиптической структурой и новым (солиптическим) центром. "Категории являются и фигурами (skhemata), посредством которых бытие, собственно говоря, выражается настолько, насколько оно вообще может быть выражено через многочисленные искажения, во множестве тропов. Система категорий -- это система способов конструирования бытия. Она соотносит проблематику аналогии бытия -- во всей одновременности своей неоднозначности и однозначности -- с проблематикой метафоры в целом. Аристотель открыто связывает их вместе, утверждая, что лучшая метафора устанавливается по аналогии с пропорциональностью" (Derrida J. The supplement of copula: Philosophy before linguistics. // Textual srtategies: Perspectives in post-structuralist criticism / Ed. and with an. introd. by Harari J. H. -L., 1980). Мир метафоры, воспринимаемый постструктуралистами как "бесконечный, безграничный текст", на самом деле является таковым из сущности математического. Число есть голос (перво-акт, перво-жест) человеческого существа, первое слово солиптического сознания. Числом человек прикасается к миру, миру численности, вбирающему человека в себя как собственную поверхность и образующему его (человека) в виде памяти, движения по поверхности ленты мебиуса, - образующему риторическую фигуру, нечто, "именуемое" человек. Риторический характер движения, характер работы категории, изображается движением по поверхности ленты мебиуса в том смысле, в каком это движение всегда происходит в одной плоскости - в плоскости риторики. Греческий "внешний вид", телесность человека - это, прежде всего, риторическая фигура. Риторическая фигура образуется работой категорий, это, своего рода, скульптура числа. Движение риторических фигур, именуемое "память", является источником возникновения грамматики, чистой структурности структуры, "новым центром" которой выступает литература, вместе с которой они образуют письменность в качестве системы. Проблема происхождения грамматики может быть раскрыта на путях интерпретации языка науки, языка солиптизма, как непосредственного языка, языка самого по себе, производящего язык человеческий (речь) в движении риторических фигур. Феномен грамматики является попыткой искусственного воспроизведения солиптической машины, фундаментальным припоминанием солиптической тайны рассудка. "Критика чистого разума" редуцируется к "критике способности суждения". Работа категорий производит пространство системы. Структура работы категорий образует пространственную систему. Число категории определяется "новым центром" в качестве времени числа категории. Работа двух категорий (категории значения и категории смысла) образует, собственно говоря, единицу. Значение единицы солиптизма есть истинное значение. Смысл единицы солиптизма есть истинный смысл. Вместе, в духе солиптизма, они образуют истину, истину суждения. Русское понимание истины сродни ощущению от знаменитого опыта с двумя соединяемыми металлическими полусферами, образующими сферу, из которой выкачивается воздух, и кои растащить не могут с десяток лошадиных сил.

6. Новое научное мышление

Новое научное мышление неизбежно станет краеугольным положением "риторической чувствительности", ее тезисом о неизбежности солиптичности всякого мышления, в которой философские, литературоведческие проблемы рассматриваются как неразрывно спаянные, скрепленные с актуальными научными проблемами риторической природой языка, как "сращенные воедино предел и беспредельное", по выражению Платона. Методика дерридеанского анализа философского текста не только вполне применима для анализа проблем современной науки, но и в результате риторико-рефлексивного преобразования (формализации) может образовать сущность фундаментальной программы рефлексии современного физико-математического знания. Основная проблема и трудность современного физико-математического знания состоит сегодня не столько в системном усложении экспериментальной практики и образовавшемся "онтологическом застое" в области фундаментальной теории, сколько в проблеме отделения терминологии ("научного письма") от продуктивной предметности (сущности техники, по выражению Хайдеггера) физико-математических наук. Если наука -- всего лишь род терминологического письма, то тогда "задача уже определена: исследовать ... текст (Деррида пишет здесь о философском тексте - автор) в его формальной структуре, его риторическую организацию, специфику и разнообразие его текстуальных типов, его модели экспозиции и порождения -за пределами того, что некогда называлось жанрами, -- и, далее, пространство его мизансцен и его синтаксис, который не просто представляет собой артикуляцию его означаемых и их соотнесенность с бытием или истиной, но также диспозицию его процедур и всего с ними связанного". (Derrida J. Marges -- de la philosophie. -- P., 1972). Фундаментальная проблема современной науки, проблема времени, тогда раскрывается как проблема оснований языка науки, языка меганауки. Опыт дерридеанского анализа современного физико-математического знания представлен в работах автора "Хроника. Дефиниции меганауки", "Исчисление простых чисел. Сущность математического". В дальнейшем изложении автор представляет некоторые результаты настоящих исследований.