Лапу она грызть перестала. Ветеринар сказал — стресс прошел, самоедство прекратилось. Попили капелек успокаивающих. Да и спать стали лучше. Обе! Даже сдвинули время утреннего подъема. Встаю уже не в 6, не в 7, а в 8.05! И эти пять минут мне дороже двух часов!

В субботу ходили на первую (в моей жизни) тренировку на послушание. Изучали команду «рядом». Оказалось, знает Варвара все команды, только мне не рассказывала, вероятно, чтобы я не заставляла ее в магазин за хлебом ходить. Поэтому тренировка прошла в укороченные сроки — ровно столько, чтобы я врубилась, как подавать команду. Мне 15 минут хватило (вот и пригодилось высшее образование).

Теперь мы гуляем с использованием команды «Рядом». Забава! Среди очередных забот — покупка амуниции для тренировок и придумывания «лакомства». Она ведь, поросенок такой, дома все трескает, а на дрессировочной площадке зажимает зубы-губы и отворачивается с оскорбленным видом; не надо, мол, мне ваших подачек… И чем ее соблазнять? Мясо, что ли, с собой на площадку таскать?

На прогулках по-прежнему слушается меня не всегда, особенно, когда в поле видимости другая собака. Рвется к ней, бежит, не помогают никакие команды. Ну, разве что зафиксирую поводок насмерть и стою, как Брестская крепость, или увожу от греха подальше. Хотя гуляем на «строгаче». Как заводчики велели — так и гуляем. И будем в нем гулять, пока послушание не станет идеальным. Но иногда сила рывка такая, что не удерживаю!

Во избежание летаний по дорогам за собакой, изобрела новый метод профилактики нарушений прогулочного режима. Если она все-таки вырвалась и удрала больше, чем на 30 метров, то хлопаю в ладоши, кричу «Варя!» (зверским голосом) и начинаю быстро уходить в обратную сторону. Ей поневоле приходится рысить за мной.

Но если она уже подбежала к другому четырехлапому объекту, все, кранты, хоть заорись, ноль внимания. Приходится подходить самой и оттаскивать. Слава богу, все собачники попадались адекватные, никто пока меня не обругал. Может, потому что я всегда горячо извиняюсь? Или потому что Варвара — душка?…

А вчера ее укусила такса. (Варя шлепнулась на попу и сидела, глазами хлопала: «Что это было, мама?…») А мерзкий таксомотор по кличке Жан (Мольер, блин, шустрокрылый!) вылетел из-за угла — ни поводка, ни веревки! — тяпнул Варю за лапу и с лаем умчался в голубую даль. Голос хозяйки в кулисах: «Жанчик, детка, ну разве можно кусаться? Ах ты моя бесстрашная крошка!…» Ничего, найдется на Жанчика когда-нибудь роток посмелее. Хозяева, хозяева…

Варвара по-прежнему клянчит, когда я ем, и делает это с таким уморительным видом — уголок Дурова отдыхает. Настоящие партизанские маневры! Больше всего меня веселит ее манера смотреть одним глазом будто бы в окно, а другим — на кусок, отправляющийся в мой рот. Кто там безумных чудовищ рисовал? Гойя?… Вот и приходится угощать. А что делать?… Утешаю себя тем, что такой большой собаке кусочек хлебца с помидориной не навредит.

Купила ей творогу и самого простецкого сыру. От творога морду воротит, а сыр приняла благосклонно. И после этого мне говорят, что мастифы равнодушны к еде! Благо я сама не сильно много ем и отношусь к пище вяло, а то бы мы ели целыми днями. Ели бы — спали — и сидели на горшке. «И началась бы у них совсем другая жизнь!»

Еще одна новость — «пришла подмога откуда не ждали». Соседка, гроза площадки и болонкодержец, сегодня встретила нас у лифта, причем встретила, как родных. «Варюша, красавица, то, се… Как дела? Чем кормите?»

Оказалось, не бескорыстный у нее интерес. Уезжает дама, а с болонкой по кличке Бим гулять-то и некому. Отгадайте, что она мне предложила. Правильно, погулять с Бимом. Добрососедство прежде всего, поэтому я согласилась. Опять же, если что, и она меня выручит. Может быть… Только вот не знаю — как выгуливать резвого мастифа и болонку? Вместе или по отдельности? Тоже забава…

Завершая очередную серию, пару слов о резвости. Варвара вместо того, чтобы быть слегка тормозным грозным мастифом, создает впечатление трусоватой девушки. Кто наврал — сайты про мастифов или генетика? Вздрагивает от малейшего шума, боится людей на роликах, велосипедах, с детскими колясками, даже просто людей с пакетами-мешками. Особенно если все эти чудеса техники и промышленности проходят-проезжают рядом. Машин не боится, а пакета, шуршащего в траве, боится. Митрофанушка. Зато сегодня утром встали в 8.07! Победа! Конец 256 серии.

Варваре, наверное, понравилось бы, как я ее тут расписываю. Вечером ей расскажу, посмеемся!

А насчет воспитания… Не могу быть суровой. Даже форумское понятие «огрести» («Пес вскинулся на прохожего, за что и огреб по полной программе») в моем исполнении выглядит так: «Варь, ну нельзя так делать! Давай-ка, дорогая, веди себя прилично. А то… Ну, ты, знаешь, могу и наподдать. Тихонько. Ладошкой по попе. Все, все, не подлизывайся! Я пошутила — про попу». Как посмотрит исподлобья — просто собака-сирота, я сразу начинаю хохотать, и она бежит целоваться. Или… любовью делу не поможешь? Все-таки авторитет воспитывается силой?… Я понимаю: воспитание одно, а любовь другое; но пока у меня отношение к ней, как к усыновленному ребенку: хвалить — пожалуйста, а вот наказать — упаси Боже. Прикрикнуть могу или глазки на нее выпучить, что обозначает высшую степень моего недовольства, а вот быть последовательной в «приказах» — нет. Наверное, она думает: «Ну вот, взяла меня тетка-дура, сама трескает всякие вкуснятки, а я на «месте» лежи, в стену гляди; или рядом ходи, как привязанная, когда вокруг столько интересного; или не кусай ее за руки, нежные все стали!… Злые вы…»

Утро началось с глубокого нокдауна: Варя дала мне в глаз. Привычка у нее такая дурацкая — к месту и не к месту лапу «давать», а точнее, совать ее в лицо, заменяя этим все приветствия, просьбы и замечания.

Попыталась разбудить меня лапой, с пола — на подушку. А на подушке — случится же такое! — моя голова. Пара миллиметров — и была бы я Одноглазая Галка. Как вспомню это копыто с когтями!…

В сердцах стукнула ее по башке. Потом — слезы, сопли, жалость, боль, обида — все смешалось в нашем доме. Накатило отчаяние. Никак собака не понимает, что мне больно, и вообще ничего не понимает, дубина стоеросовая! Прав Ньюфолог Дим — зря я ее очеловечиваю…

На пессимизм меня разводить не надо. Он и так всегда рядом, как ворона у помойки. Вот и тут, не успела я выплыть из первой волны раздражения на себя и Варю, как накрыла новая: я никогда НЕ ВЫСПЛЮСЬ, никогда не расслаблюсь, никогда не смогу закатиться с компанией на ночь в кафешку, никогда уже не буду полночи смотреть телевизор, а потом дрыхнуть до обеда… Как сказала одна дама: «Снег ли, пурга ли, ядерная ли война — НА ПРОГУЛКУ!» Да и не в прогулке дело…

В таком настроении мы выползли на улицу. Потом ничего, стали помаленьку в себя приходить: кто-то травку пощипал, кто-то на пенечке покурил. Когда светит солнце, трудно ненавидеть весь мир.

Душ, кофе и веселые песнюшки по радио довершили реабилитацию. Замазав кремом царапину под глазом, я ушла на работу. А в доме осталась почти осязаемая неловкость.

Вчера, в довершение дурацковатого дня, меня еще попытался цапнуть наш дружбан ротвейлер. Сначала подошел, узнал, лизнул, дал за ухом погладить, а потом вдруг рыкнул и как тяпнет за руку! Зубы прошли по касательной, так что сильнее испугалась, чем пострадала. Псу, конечно, попало по первое число, мне были принесены миллионы извинений и риторическое «кто разберет, что у собаки в голове?!» Теперь я, сроду не боявшаяся никаких собак, улавливаю в себе зачатки боязни этих киноидов с черным ящиком вместо головы. Со своей стороны тоже стала осторожнее: наклоняюсь, но держу дистанцию и блюду бдительность. И перестала тянуть ручки ко всем собакам. Научилась спрашивать разрешения у хозяев, ну и у самих собак видеть настроение.

«Со стола» больше не едим. Сначала кормлю Варю, потом отправляю на место, ем сама; если из комнаты доносятся страдальческие вздохи раненой черепахи, зову ее на кухню и угощаю, но уже после трапезы, дабы не возникало ощущения, что это из моей тарелки.