— Что ж, идем, — неохотно согласился ведьмак, садясь в седло.

Копыта Плотвы захлюпали по воде. Слепни и оводы так и норовили полакомиться человеческой и конской кровью, лошади били хвостами по бокам, то и дело недовольно фыркая. Солдаты поругивались время от времени. Барон угрюмо молчал.

— Ты видел их? — тихонько спросила Эрика, когда кобыла Геральта оказалась рядом. — Ведьм?

— Видел, — процедил ведьмак, стараясь не повышать голоса. — Сначала они велели мне убить злой дух под Шепчущим холмом, который терроризировал жителей Штейгеров. Я поговорил со старостой, пошел к холму. Дух, заключенный в корнях дерева, предложил мне освободить его и тем самым спасти детей из приюта. Ты была права. Если верить словам духа, ведьмы заманивали сирот на болота, чтобы съесть.

— Охренеть, — у Эрики мороз пошел по коже, когда ее догадка подтвердилась. — А Анна их сторожила и… откармливала? Немудрено, что она умом тронулась.

— Я убил духа, как хотели ведьмы, — продолжил ведьмак. — И вернулся на Кривоуховы топи. Я многое повидал, но такое…

Геральт тряхнул головой, словно прогоняя наваждение.

— Жители Велена расплачиваются с Хозяйками Леса за оказанные услуги собственными ушами, — в голосе ведьмака зазвучали стальные нотки. — И детьми. Ведьмы пришли в ярость, когда узнали, что мы увезли детей, но все равно рассказали мне про Цири. Она попала к ним случайно, раненая, без сознания. Ведьмы собирались ее съесть, но узнали, что она предназначена Имлериху, всаднику Дикой Охоты. Цири удалось сбежать.

— И как они… выглядели?

— Поверь, тебе лучше не знать, — ведьмак покачал головой. — И нам нужно поскорей убраться из Велена.

Высокая изба посреди топей уже виднелась меж древесных стволов. Но от былого уюта не осталось и следа: теперь повсюду растекался густой липкий туман, с неба накрапывал мелкий холодный дождь, избы скалились пустыми окнами и темными дверными проемами. Посреди двора шел бой: люди в форменных кожаных доспехах сражались с целой армией утопцев и водяных баб.

— Охотники на чародеек, — признал их ведьмак, спешиваясь.

— И с ними Тамара, — присмотрелась Эрика.

— Поднимись на крышу, — голосом, не терпящим возражений, скомандовал Геральт девушке. — Стреляй осторожно. Не попади в своих.

Эрика кивнула, и по поленнице забралась на соломенную крышу стоящей поблизости хижины. Бой был в самом разгаре, когда в него вихрем ворвался ведьмак, а за ним Кровавый Барон и его солдаты. Ард не отставал — Эрика увидела, как он бросился на спину утопцу, взгрызаясь в синюшное плечо. Ей даже не пришлось стрелять — так быстро подмога справилась с болотными чудовищами. Но что-то подсказывало девушке, что слезать еще не время.

Тамара, как и в последнюю их встречу, одетая в полосатый гамбезон с кожаными наплечниками, вытерла меч и убрала его в ножны. К ней подошли ведьмак и барон, последний, широко раскинув руки, что-то говорил, но из-за свистящего ветра Эрика не слышала ни слова. Но лица выражали эмоции не хуже, чем слова. Тамара хмурилась, зло кривила губы. Геральт сурово молчал, насупившись. Барон всеми силами желал помириться с дочерью, скорбно опуская глаза и виновато качая головой. А потом появился Граден, давешний охотник за чародейками на службе Радовида Реданского. Его люди принялись обыскивать избы, и вывели Анну, бормочущую что-то себе под нос. Барон поник, Тамара заплакала.

И следом раздался звук, который не смог заглушить даже подвывающий ветер. Трубный рев донесся из чащи, пробирая до самых костей. Казалось, будто сами топи взбунтовались против чужаков. Со всех сторон повалили чудища — водяные бабы, плавуны и утопцы, размахивая перепончатыми лапами и по-змеиному шипя.

— От тебя смердит страхом, — раздался повсюду сдвоенный старушечий голос. Он был везде — в вое ветра, в плеске воды, в шелесте ветвей. — Порубим тебя, юноша, отличный выйдет супчик!

Эрика обернулась — и как раз вовремя: на крышу по той же поленнице лез утопец. Вблизи и при свете дня зубастая пасть чудовища казалась еще отвратительнее, выпученные мутные глаза лихорадочно поблескивали, уродливый малиновый гребень на спине вздымался в такт дыханию монстра. Девушка развернулась и со всей дури ударила каблуком кованого сапога прямо в жуткую морду. Утопец потерял равновесие, шлепнулся вниз, но настырно полез обратно. Эрика выстрелила, но промахнулась. Нашарила рукой меч, выставила его перед собой, не позволяя чудовищу приблизиться и ударить когтями. Утопец зашипел как гадюка, занес лапу для удара. Девушка взмахнула мечом. Он был слишком тяжелым, затупленным, но все равно с чавканьем впился в плоть утопца, заставив того задергаться и упасть замертво. Эрика выползла на конек крыши, прижимая к груди меч и арбалет и ища ногами опору, чтобы не скатиться вниз.

И тогда пришел бес.

Гривастое чудовище размером с дом мотнуло увенчанной ветвистыми рогами головой и пошло на ведьмака. Геральт прокатился прямо под брюхом чудовища, полоснул мечом по крупу, отрубил кусок хвоста. Бес взревел, развернулся, поднял страшную лапу. Один из охотников за чародейками бросился на него, но только хрустнул под крошащим кости ударом. Ведьмак кружился около беса словно вихрь, нанося нечеловечески быстрые удары мечом, но монстр не спешил умирать. Он прыгнул, и от удара сотряслась земля. Геральт снова перекатился, ловко избегая атак чудовища, и наконец нанес решающий удар, перебив бесу хребет.

В этот момент кусок дерева, служивший Эрике опорой, оторвался, и девушка соскользнула вниз. Чудовища были повержены. Ард вылизывал забрызганные кровью лапы. Ведьмак стоял, тяжело дыша, над дрожащим в агонии бесом. А барон подошел к дочери и жене.

— Это моя жена, и она вернется со мной домой! — строго сказал Филип Стенгер, когда Тамара попыталась его оттолкнуть. — И я буду рад, если ты поедешь со мной.

— Я забираю ее с собой! — взвизгнула девчонка, закрывая собой мать.

— Она больна, слаба, — стоял на своем барон. — Куда ты повезешь ее? В Оксенфурт? Ты убьешь ее!

— Дайте ей самой решить, — встрял Граден, не успев отдышаться после нелегкого боя.

— Куличики! — заголосила Анна, набирая в горсть земли. — На обед будут куличики!

— Она должна поехать во Вроницы, — подошла Эрика, став за спиной барона. — Там ее ждут дети, о которых она заботилась.

— Дети? — в глазах Анны Стенгер мелькнула крупица разума. — Мои дети?

— Яся, Оля, Карола, Гневко и Арен, — перечислил барон. И когда только успел запомнить имена ребят? — Они ждут тебя, Анеттка.

— Это правда? — Тамара недоверчиво покосилась на отца.

— Правда, — кивнул Филип Стенгер. — Я позабочусь о ней.

Он обнял жену, и та послушно последовала за ним — туда, где ждали кони.

Ведьмак вздохнул, вынул меч, и с миной заправского палача принялся технично рубить голову мертвому бесу.

========== 7. По следам скоя’таэля ==========

Хороший эльф — мертвый эльф.

Маршал Милан Раупеннэк

Ведьмак вытер пот со лба и расшнуровал рубаху на груди — цидарийский гамбезон в серую продольную полоску уже давно был распахнут. Солнце палило безжалостно, высушивая пыльный тракт и окрестные поля. Эрика уже разделась до исподнего: кожаная куртка и поддоспешник отправились в седельные сумки, хоть ведьмак и протестовал, мол, дорога опасная, и доспех снимать не следует. Девушка, пробормотав, что лучше пасть от бандитской стрелы, чем свариться заживо, спутника не послушалась.

Над трактом роилась мошкара, с каждым вдохом забиваясь в нос. Поначалу Эрика чихала, потом же просто натянула шарф на лицо, отчего стала похожа на разбойницу. Под палящим солнцем запястья в просветах между рукавом и перчаткой обгорели до красноты. Ведьмак же оставался таким же бледным, как и был: измененная мутагенами кожа загорать напрочь отказывалась.

— Так что там у вас с Кейрой? — Эрика припомнила Геральту его двухдневное отсутствие перед самым отъездом из Врониц.

— Я отправил ее в Каэр Морхен, — ответил ведьмак, прихлопнув рукой присосавшегося к шее слепня. — Зараза!

— Сдается мне, ты не просто выполнял ее просьбы, — девушка улыбнулась, но под повязкой ведьмак улыбки не разглядел. — Учитывая, с каким сконфуженным видом ты явился утром в замок.

— Тебе-то что? — буркнул Геральт беззлобно. — У меня было романтическое свидание. Повозка, запряженная белыми лошадьми, дорогое вино и вкусная еда… остров, полный трупоедов, призрак девушки, которую заживо съели крысы, и записки сумасшедшего чародея, который ставил опыты на кметах.

— Ох уж эти чародейки, — Эрика цокнула языком. — Никогда не знаешь, чего от них ожидать, да, Геральт?

Ведьмак прокашлялся. От ответа на неловкий вопрос его спас большой перекресток. Дорога петляла и извивалась, разветвлялась на десяток троп.

— К северу отсюда находится место, куда указал капитан стражи под Оксенфуртом, — ведьмак сверился с картой. — Надо выяснить, что за чудище нападает на реданские военные обозы. Все равно по пути.

— Если крюк в десять верст — это по пути, то почему бы не съездить, — проворчала Эрика, убирая прилипшие ко лбу волосы.

У корчмы «На распутье» Геральт заставил девушку надеть и наглухо застегнуть куртку на все ремешки. Немного отдохнули в тени раскидистого дерева, и, оставив лошадей и собаку под присмотром корчмаря, отправились на поиски лесного чудовища.

Сойдя с извилистой тропы, ведьмак присел, провел ладонью по траве, принюхался. Чутье привело ведьмака к телеге, что стояла шагах в десяти, прямо за раскидистым кустарником с большими розовыми цветами-раструбами. Среди обломков ящиков и бочек виднелась полусгнившая мертвая плоть реданских солдат, изъеденная насекомыми. Эрика отдернула ногу, едва занеся ее для следующего шага: оторванная по локоть рука шевелилась от налипших на нее червей.

— Следы когтей, тупых зубов, — ведьмак склонился над куском мяса, бывшим когда-то человеком. — Здесь пировали трупоеды. Но они сбежались на все готовое. А вот и следы.