— Что-то мне это не нравится, — Геральт насторожился. — Я ведьмак, а не сыщик. Кого нужно найти? Пропавшего родственника? Сбежавшего жениха?

Взгляд девушки стал очень неласковым.

— Вроде того, — процедила она. — Сбежавшего.

Предупреждая его следующий вопрос, стриженая уселась на бочку, обхватив колени, и продолжила:

— Собственно, мое первое условие — я путешествую с тобой.

— Исключено, — Геральт отрицательно покачал головой. — Я работаю один.

— Ох, поверь, выслеживать чудовищ и посещать бордели я с тобой не буду, — фыркнула девица. — Но ты сам видишь, что кругом творится. Солдаты, бандиты, чудовища, вон, собаки одичавшие. Одна я не доеду даже до Вызимы. А нанимать охрану все одно что подписывать себе приговор — стукнут по голове ночью, отберут деньги и лошадь, и поминай как звали.

— Я должен знать, кого мы ищем, — ведьмак не мог не согласиться с доводами девицы, а столько денег он не заработал бы, убей в один заход даже десяток грифонов.

— Йорвета. Считай это контрактом на чудовище.

Геральту показалось, что он ослышался, но нет, имя скоя`таэльского командира девушка повторила еще раз.

— Я не охотник за головами, — Геральт вздохнул. — Йорвет, конечно, умеет наживать врагов, но я к ним не отношусь.

— Я разве сказала, что мне нужна его голова?

— Обычно всем была нужна только его голова, отдельно от тела, — пожал плечами ведьмак. — Деревень он пожег достаточно, народу извел и того больше. Но теперь, в Вергене, Йорвет начал новую жизнь.

— Как бы не так, смотри, — невесело хмыкнула Эрика. — Саския пожертвовала им ради процветания свободного государства. И где он теперь, известно разве что ему самому.

— Так зачем он тебе? — ведьмак сделал вид, что про Саскию не расслышал. — На невесту его, ты, уж прости, не похожа.

— Долг хочу отдать, — с деланным равнодушием ответила девушка.

Геральт бросил взгляд на кисет с самоцветами, и хмыкнул:

— Видать, хорошо ты ему задолжала. Но пока я не убью грифона, уехать из Белого Сада не могу.

— Я знаю, — Эрика за последние три дня выведала про ведьмака и его цели все, что только можно. — Ты, кажется, ищешь здесь кого-то?

Взгляд Геральта стал заинтересованным.

— Что тебе известно?

— Только то, что в деревне болтают: про чародейку, что носит черное и белое, — честно призналась девушка. — Ну что, контракт на эльфа возьмешь?

— Я подумаю, — и ведьмак в самом деле надолго задумался.

***

О том, что грифон повержен, гудела вся деревня. Тело чудовища в мгновение ока растащили на сувениры, и теперь у каждого жителя Белого Сада имелось по перышку — кому повезло, тот добыл гигантские маховые перья, а мальчишки надрали грифоньего пуха, и обвешались им с ног до головы. И лишь клювастую отсеченную башку ведьмак Геральт забрал себе, в качестве трофея.

Мыслав выделывал волчью шкуру на стойках — судя по размерам, волчище был матерый и старый. Завидев Эрику, охотник улыбнулся одними глазами, кивнул.

— Ведьмаки убили грифона, — объявила девушка. — Это значит, что мне пора в путь.

Мужчина ничего не сказал, только вздохнул. Не его право указывать гостье, что делать. Советы могут давать лишь те, кто прожил счастливую жизнь, а он этим похвалиться не мог.

За хатой пасся гнедой стреноженный конь с торчащим хребтом и тяжелой, несуразно большой головой. Эрика с жалостью взглянула на животину. Купить в деревне удалось только этого несчастного мерина. Седло было и того хуже, все истертое, разваливающееся на глазах.

— Карасиком назову, — грустно улыбнулась девушка. — Хоть бы на полпути к городу не пал…

— Не падет, ежели будешь его беречь, — охотник закончил со шкурой и присел на завалинку. Забил трубку крепким табаком, закурил. — Когда отправляешься?

— Уже вечер, не думаю, чтобы ведьмаки собрались в дорогу на ночь глядя. Значит, поедем утром.

В деревне шумно, визгливо залаяли собаки. Послышался топот копыт и лязг доспехов.

— Черные, — буркнул Мыслав. — Зайди в дом.

Но Эрика не послушалась. Она, повинуясь неясному чувству тревоги, выскочила на дорогу, прямо под ноги боевых нильфгаардских коней. Солдаты в крылатых шлемах не обратили ни малейшего внимания на девчонку, даже не поглядели в ее сторону. А вот женщина, удивительно красивая, черноволосая, в черном же дорожном костюме, задержала взгляд — по всему видать, обозналась. Эрика попятилась, втянув носом воздух. Пахнущий сиренью и крыжовником.

В сложных ситуациях девушка всегда соображала быстро, так быстро, что здравый смысл порой не успевал за скоростью ее действий и решений. Если это та самая чародейка, которую искал Геральт (а это, безусловно, она), то ведьмаки могут уехать прямо сегодня. Да что там — прямо сейчас! И никому не будет дела до странной девицы, ищущей самого опасного разбойника северных королевств. Медлить было нельзя.

— Ард, ко мне! Скорее!

Пес выскочил из-за угла, взъерошенный, готовый бежать хоть на край света за своей хозяйкой.

Мыслав все понял сразу. Он выволок из дому нагруженные сменной одеждой и снедью седельные сумки, растреножил и заседлал коня, и все сделал так быстро, будто всю жизнь только тем и занимался. Нильфгаардский кортеж скрылся за пригорком, когда Эрика крепко обняла охотника и звонко поцеловала в небритую щеку.

— Я вернусь, — пообещала она. — Обязательно вернусь.

— Береги себя, — попрощался Мыслав. И еще долго стоял у хаты, пока всадница на хилом коньке не скрылась из виду.

Комментарий к 1. Этот мир не ждет гостей

Итак, автор набрался храбрости, и выложил первую главу на свой страх и риск, загодя озаботившись корзиной для тапок))

========== 2. Гули-гули ==========

Ходят гули у дороги, съели руки, съели ноги. Скоро им жратвы не хватит. Так что ты смотри, приятель!

Детская считалочка

Пока тощий мерин грузно скакал, гремя костями, по пыльному тракту, обитатели Белого Сада суетливо прятались по домам. Все знали — пришли черные, значит, добра не жди. Крестьянка в цветастом платке скрылась за дверью своего дома последней, затаскивая на руках упирающегося и вопящего мальца лет пяти, который никак не хотел бросать своих самодельных солдатиков на дворе. И не объяснишь ведь, что настоящие нильфгаардские конники — это тебе не деревянные наскоро выструганные фигурки, могут и плетью огреть, и конем затоптать.

У таверны в плотный ряд выстроились нильфы. Бронированные, черные, они походили на громадных жуков-оленей. Крылья на их шлемах больше напоминали ветвистые жучьи рога. Золотые солнца на нагрудниках в закатных сумерках посверкивали в последних лучах солнца. А дверь таверны почему-то была открыта нараспашку и заляпана, нет, буквально залита кровью. Словно прямо перед ней зарезали свинью.

— Уходите! И больше не возвращайтесь! — услышала Эрика голос трактирщицы, полный плохо скрываемого страха.

Из распахнутой двери медленно вышли ведьмаки. Старый Весемир вытирал рукавом кровь с лица. Геральт просто шел — нахмурившись, сдвинув брови. Черные обступили их плотным полукольцом. Эрика спешилась — благо, не успела подъехать слишком близко, — и прислушалась.

— Не мы это начали, — Геральт поднял руку, словно оправдываясь за что-то очень нехорошее.

И тут из-за железной стены нильфгаардских лат вышла чародейка Йеннифер.

Ботфорты до середины бедра, узкие штаны для верховой езды, бархатная курточка с меховым воротничком, белоснежная блузка под ней, — одежда на ней была подобрана со вкусом и выгодно подчеркивала безупречную красоту чародейки.

— Сплошные отговорки… Ты как всегда, — Йеннифер уперла руки в бока, взглянув на Геральта исподлобья.

На ведьмака смотреть было жалко. Он и обрадовался, и смутился, и изумился одновременно.

— Йе. Йеннифер? Но как?

— Я получила донесение, что в Белом Саду появился ведьмак. Я знала, что это ты. Что ты ищешь меня. Я могла бы подождать, пока ты меня найдешь. Но ты же знаешь. Я никогда не отличалась терпением, — сказано это было с выражением лица, достойном, по меньшей мере, императрицы.

Эрике на мгновение показалось, что если бы не природная гордость и самоуверенность, чародейка была бы гораздо менее холодна с ведьмаком. В ее насмешливых фиалковых глазах таилось усердно скрываемое беспокойство.

Эрика взяла свою клячу под уздцы, и, лавируя меж ошалевшими от подобной беспардонности нильфгаардцами, протиснулась к ведьмакам и чародейке.

— Геральт, ты ничего не забыл? — прищурившись, спросила она, скрестив руки на груди.

Йеннифер, судя по тому, как взлетела вверх ее бровь, едва сдержалась, чтобы не спалить нахалку на месте самым болезненным заклинанием из своего богатого арсенала.

— Это не то, что ты думаешь, Йен, — ведьмак примирительно поднял руки. — Я взял заказ у этой девушки на одно… гм, особенно кровожадное чудовище. И пообещал сопроводить ее в Новиград.

Чародейка окинула девицу оценивающим взглядом, и, не узрев в ней конкурентки, вернулась к разговору. Между тем Эрика, кляня заранее свое досужее любопытство, мельком заглянула в таверну.

Интуиция ее не обманула, делать этого не следовало. Потому как даже на поле битвы таверна мало походила. Скорее, на мясницкую лавку, где вместо говядины и свинины торговали человечиной.

Ох и отвратительно же убивали ведьмаки! Повидав на своем веку немало мечников, копейщиков и лучников, равно как и тех, кто предпочитал секиры и топоры, шестоперы и булавы, кистени и молоты, девушка еще ни разу не встречалась ни с чем подобным, ничем, даже отдаленно походившим на ту мясорубку, что учинили в таверне ведьмаки. Тела были рассечены надвое, натрое — точными, смертельными ударами. Выпущенные кишки, снесенные головы, отрубленные руки, душный смрад крови и содержимого тех самых кишок, и, в довершение этой удручающей картины, трактирщица с разбитым лицом, тщетно пытающаяся выволочь за ноги нижнюю половину человеческого туловища на двор.