— Спасибо, — с видимым облегчением выдохнула Эрика, — так значительно лучше.

— Ну дела, — покачал головой Вернон Роше. — А от похмелья тоже щелчком пальцев лечите, госпожа магичка?

— От похмелья есть другое лекарство, — кокетливо прищурилась Кейра. — Не пить.

Роше хмыкнул. Бьянка за его спиной нахмурилась.

— Идемте уж, потом поженихаетесь, — проворчал Золтан, топая к высоченным арочным воротам.

— Добро пожаловать в Каэр Морхен, — за воротами гостей встречал Весемир в компании незнакомого Эрике хмурого ведьмака.

— Негусто, — окинув презрительным взглядом вновь прибывших, хмурый ведьмак скрестил руки на груди. — Бабы, надеюсь, хоть готовить умеют, а то стряпню Весемира я уже видеть не могу. На кой черт вы притащили с собой собаку?

— Нетрудно догадаться, кто здесь Ламберт, — вздохнула Эрика и осмотрелась.

В лучах полуденного солнца вросшая в скалу крепость производила странное впечатление, как любое некогда величественное, но полуразрушенное здание. Над самой высокой башней парил сокол, отбрасывая на серые стены крылатую тень. Прямо у ворот гуляла стреноженная кобыла, чуть дальше у коновязи топал копытом роскошный вороной жеребец каэдвенской породы. Двор, очищенный от снега, зарос высокой прошлогодней травой, кое-где из стен торчали деревянные стропила, а прямо посреди двора ножками кверху валялась широченная кровать, переломанная так, будто по ней изрядно потоптался великан в компании парочки горных троллей.

— О, — Кейра шла рядом с Эрикой и первой заметила ее недоумение по поводу испорченной мебели. — Это Йеннифер. Заняла лучшую комнату, а кровать вышвырнула с балкона.

— Зачем? — Эрика хорошо изучила вздорный нрав черноволосой чародейки, но чем ей не угодила дубовая кровать, понять не могла.

— Йенна кричала что-то о рыжих волосах, обнаруженных в постели, — хихикнула Кейра Мец, прикрыв рот рукой. — Наверняка все дело в Трисс.

— Я все слышу, — сверкнула глазами Трисс Меригольд, и — этого не скрыла даже гламария — слегка покраснела.

— Прости, дорогая, — ехидно отозвалась Кейра. — Но в сложившейся неоднозначной ситуации с любовным треугольником я лучше приму сторону Йеннифер.

***

Если бы Эрику попросили описать происходящее в Каэр Морхене одной фразой, она сказала бы — пауки в банке. Особенно это определение касалось дамской части крепости. Йеннифер всем видом показывала, что Трисс для нее чуть ли не пустое место. Кейра изо всех сил придерживалась нейтралитета, не забывая при этом ехидничать в сторону Трисс и в глаза, и за глаза, а Бьянка вообще старалась не оставаться в одном помещении с чародейками, предпочитая общество Роше.

С мужской половиной было чуть проще. Золтан все силы бросил на починку внешней стены, некогда пробитой магом-ренегатом Саволлой, Весемир с утра до ночи возился с известковым раствором, а Ламберт занимался тем, что с умным видом расхаживал по замку и давал всем ценные указания. Роше и Бьянка держались особняком, выбрав себе комнатушку в дальней галерее, недалеко от арсенала, который требовал срочного разбора.

Цири и Геральта в Каэр Морхене не было.

В первый же день Весемир показал Эрике все свободные комнаты — их было бесчисленное множество, как келий в монастыре, но все они совершенно не подходили для жилья. В одной окно, а точнее, бойница, раскрошилась так, что в нее свободно могла пройти лошадь с поклажей. В другой стены облепила черная плесень (по словам Кейры, обладающая в малых дозах целебными свойствами, а в больших способная убить дракона), в третьей с потолка капало так долго, что начали прорастать сталактиты и сталагмиты, как в доисторической пещере. Лучшие комнаты — гостевую с балконом, узкую башню и спальню рядом с гостевой — уже заняли чародейки, а наиболее сухие и теплые комнаты возле главного зала принадлежали ведьмакам.

После осмотра пятой по счету кельи, облюбованной крысами, Эрика приуныла. Весемир тяжко вздохнул, почесал затылок и предложил уступить даме свои покои. Эрика возмутилась, фыркнула и заявила, что лучше будет жить с Ламбертом, чем выгонит на холод пожилого и заслуженного человека. Весемир так и не нашелся, что на подобное ответить, но улыбка его стала заметно теплее.

Сошлись на том, что утро вечера мудренее, а пока Эрика может переночевать у Кейры или Трисс — вариант с Йеннифер даже не рассматривался, ибо та забаррикадировалась в гостевой комнате и никого туда не пускала под страхом превращения в сколопендроморфа.

Выдохнув, Эрика сбросила свои пожитки в главном зале и улеглась прямо на седельные сумки, подстелив волчий плащ. Не сказать, что в Каэр Морхене стоял собачий холод, не холоднее, чем на Скеллиге, но сквозняки тут гуляли знатные, а тепла от очага не хватало даже на половину огромного зала.

— Что, даме не хватило опочивальни? — насмешливо поинтересовался Ламберт, наливая в деревянную миску похлебку из вяленого мяса и сушеных грибов.

— Господин желает предоставить свои апартаменты? — в тон ему ответила Эрика, не любившая, когда ее задирали без повода.

— Ты не в моем вкусе, — скривился ведьмак, отхлебнув горячего бульона, почему-то остро пахнущего розмарином. — Опять пересолено, тьфу.

— Поганец, — рассмеялась Эрика, рассудив, что на Ламберта лучше не реагировать вовсе. — Все-то тебе не так. Не зря Геральт про тебя говорил, что ты… А, забудь.

— Что же он про меня говорил? — ощетинился ведьмак, отставив тарелку и уставившись на гостью своими змеиными глазами.

— Что ты хер моржовый, вот что, — беззлобно ответила Эрика, видя, как брови Ламберта дружно ползут к переносице.

— Сам он… моржовый! — с какой-то детской обидой буркнул ведьмак, схватил тарелку и убрался восвояси.

Едва его ворчание стихло в галерее, в зал вошли перемазанные с ног до головы известковым раствором Золтан и Весемир, а за ними Бьянка и Роше. У последнего шаперон украшала паутина и каменная крошка — очевидно, темерцы таки добрались до арсенала.

— Прошу к столу, — раздался незнакомый мужской голос, и из кухни вышел ведьмак в полосатой куртке, неся еще один котелок с дымящейся похлебкой. — Вот, теперь на всех хватит.

— Спасибо, Эскель, — Весемир со старческим кряхтением, которое Эрике показалось наигранным, уселся на лавку рядом с Роше и Бьянкой. — Что, силки снова пустые?

— Вилохвост, зараза, — с чувством выругался Эскель.

— Кто? — тихонько спросила Бьянка, не догадываясь, что попала на благодатную почву.

У Весемира загорелись глаза: в нем тотчас проснулся старый опытный педагог, и спустя час все присутствующие узнали много нового о драконидах, их образе жизни, брачных ритуалах и способах их уничтожения.

Пока Весемир рассказывал, Эрика тихонько набрала похлебки и себе, которая и вправду оказалась чуть пересолена. Усевшись напротив старого ведьмака, Эрика краем глаза принялась разглядывать присутствующих — всех, за исключением Золтана и Весемира, на которых вдоволь насмотрелась раньше. Особенно любопытен ей был Эскель, такой же молчаливый и основательный, как сам Каэр Морхен. Несмотря на чудовищный шрам на пол лица, ведьмак был весьма недурен собой, и будь он так же нахален и дерзок, как Иорвет, отбоя от женщин у него бы не было. На втором месте стоял Роше — прославленный командир спецподразделения, а ныне бесславный партизан в бессменном шапероне, он производил впечатление кристально честного и бесконечно верного человека. За что, как водится, и страдал. Роше поймал взгляд Эрики и улыбнулся одними глазами — мол, и вам добрый вечер.

Похлебка еще не успела остыть, как к ужину почти одновременно спустились чародейки. И разодеты они были так, словно здесь проходил банкет в честь коронации монарха, а не простой ужин в полуразрушенной ведьмачьей обители. Кейра пришла в короткой, расшитой шелковыми пурпурными розами курточке, отороченной беличьим мехом. Вещица была чересчур кричащая, но Кейре удивительно шла, как и цветастая юбка в пол, и крупные красные бусы в открытом декольте.

Йеннифер превзошла сама себя. Черная узкая юбка с разрезами до середины бедра, белоснежная блузка с глубоким вырезом, буфы с черными перьями и широкий кожаный пояс — все это выглядело бы глупо на любой другой женщине, но Йеннифер была великолепна и царственна.

И только Трисс явилась в своем обычном дорожном костюме, дополнив его бирюзовым шарфиком и шелковой накидкой цвета морской волны, расшитой жемчугом.

Эскель и Роше синхронно застыли, выронив ложки. Бьянка лихорадочно поправила волосы и одернула куртку. Весемир покачал головой, но было непонятно, то ли он одобряет красивых женщин, то ли порицает современные нравы.

Тем временем дамы вежливо поздоровались, и, не сговариваясь, принялись бормотать заклинания. На столе материализовалась белая скатерть, а в пустой посуде невесть откуда появились яблоки, такие румяные и свежие, что потекли слюнки.

— Устрицы? — Кейра подняла руку, чтобы исполнить несложный пасс. — Или, может быть, креветки?

— Только не устрицы, дорогая, — остановила ее Йеннифер. — Нет ничего хуже иллюзорных устриц.

— Креветки подойдут, — быстро проговорила Эрика, которая всегда была неравнодушна к морепродуктам.

— Как скажешь, — Кейра изящно взмахнула кистью, и на столе выросло блюдо, полное ароматнейших креветок в зелени и дольках лимона, причем каждая была размером с ладонь. — Насытиться ими нельзя, а вот пощекотать рецепторы…

Креветки, даром что ненастоящие, оказались восхитительными на вкус, а вот яблоки чуть подкачали — слишком уж они неправдоподобно хрустели на зубах, по плотности больше напоминая морковку. Ужин завершился иллюзорным сливочным десертом и вполне себе натуральным козьим молоком — у ведьмаков в загончике у конюшни жили козы и куры-несушки. На предложение попробовать ведьмачьего компотика Эрика и чародейки ответили решительным отказом, распив вместо этого припасенную Весемиром для редких гостей бутылочку ривийского.