— Устраивает, но десять процентов многовато.

— На меньшее я не согласен.

— Хорошо, пусть будет по-вашему. Сколько вам нужно сейчас на текущие расходы?

— Об этом я скажу вам завтра, а сейчас дайте мне фотографии ваших героев и адреса, где проживают их родные. Проще говоря, я бы заглянул в их личные дела, если они их не прихватили с собой. Ну а пока ваша очаровательная Лоренс их ищет, не скажете ли, на какой машине ездил Стригун?

— «ВАЗ-2107» темно-вишневого цвета, госномер 383.

— Игорь Викторович, личного дела Анатолия Олеговича у меня нет, — просовывая в дверь очаровательно-удивленную мордашку, сообщила девчонка.

— То есть как нет? — привстал Говоров.

— Очень просто, — упредив ненужные вопросы, ответил я, — с собой он его унес. Как говорится, он уехал, не простился. Не волнуйтесь, этого следовало ожидать. Лоренс, Виноградов свою папочку тоже прихватил?

— Нет, Денис на месте.

— Это становится интересным! Дай-ка ее сюда, а лучше прогони все его бумажки через ксерокс, а фотографию в нескольких экземплярах. И если не затруднит, запиши мне на бумажке адреса проживания того и другого.

— Надо понимать, что вы уже засучили рукава? — одобрительно заметил Говоров.

— Об этом я вам скажу завтра. Если не сумею зацепить хоть какую-то реальную ниточку, то, возможно, вообще откажусь от этого дела. А вы постарайтесь вспомнить, с кем они были дружны, где проводили свой досуг. У Дениса наверняка была подруга, может быть, вам случалось ее подвозить или еще что. Словом, подумайте, в нашем вопросе важна каждая деталь. Порасспрашивайте Лоренс, вдруг она что-то знает. Я бы расспросил и сам, но вам, полагаю, сподручнее.

— Сделаю это сразу же после вашего ухода, а вечером позвоню.

— Вот и отлично, но я не вижу обещанный фуршет.

— Он давно готов, нам стоит только пройти в мой будуар.

Покинув кабинет хлебосольного хозяина, я присел на садовую скамейку и попытался обдумать ситуацию. Что-то в ней не все вставало на свои места. Допустим, господин Стригун заранее, за месяц, решил сделать своему шефу «нос». Допустим, что через подставных лиц он открывает строительную контору «Лотос» и перекачивает туда полтора миллиона рублей. Это у него отлично получается, операция проходит блестяще! Все это мы понимаем, не совсем уж идиоты, но зачем, скажите на милость, ему понадобился какой-то Виноградов? Деньги можно чудесно потратить и без него. Кто он ему? Кум? Сват или сын родной? Сын? А почему бы и нет? Почему вы, Гончаров, в штыки принимаете такой славный расклад? Да потому, что он заведомо бредовый, трудно поверить, чтобы отец с сыном, год работающие бок о бок, хоть как-то не выказали своего родства. Хотя черт их знает. Дело в другом. Почему Стригун, уничтожая следы своего пребывания в фирме, не позаботился о документах Виноградова? Это еще тот вопрос, и ответов на него может быть больше, чем звезд на небе. И твоя задача, товарищ Гончаров, найти единственно правильный ответ. Как это ни прискорбно, но если мозги не варят, придется тебе немножко поработать конечностями, и, между прочим, не задарма. Для начала немного поговорим с их соседями, а если повезет, то выйдем на подругу Дениса. Но в первую очередь посетим соседей господина Стригуна.

Жуликоватый зам Говорова жил в другом районе города, куда добираться мне пришлось на такси. Аккуратно записав израсходованную сумму, я вышел возле серийной девятиэтажки. Квартира, где проживал интересующий меня гражданин, находилась на первом этаже второго подъезда и значилась под номером 38. Именно туда я и направил свои стопы, но вскоре напоролся на непредвиденную преграду. У второго подъезда, почти впритык к дверям, стоял грузовичок, с которого веселенькие мужички суетливо и бестолково сгружали мебель.

— Бог в помощь, любезные, — подойдя, поздоровался я. — Пройти-то дозволите?

— А как подмогнешь, так и проходи, — разрешила упитанная молодая женщина, руководившая погрузочно-разгрузочными работами. — Цепляй что побольше. Вон холодильник, вот сервант, а то меня цепляй. На любой вкус, что душа пожелает.

— Стар я для вас, девушка, а вас с новосельем можно поздравить?

— В гробу я такое новоселье видала… Эй, осторожнее, зеркало! Уже насосались, черти безмозглые, и когда только успели? Кажется, я глаз с них не спускала, а они все одно наклюкались, ну не свиньи ли? — Сделав необходимые воспитательные замечания, толстушка вновь занялась мною: — Двухкомнатную-то продала, разницу своему алкашу отдала, а сама с девчонкой сюда вот, в однокомнатную, да еще на первый этаж.

— В тридцать восьмую, что ли? — все уже соображая, на всякий случай спросил я.

— А куда ж еще? Однокомнатная на этаже одна, а вы с этого подъезда будете?

— Нет, я просто подошел, когда увидел, что вы разгружаетесь.

— Зачем же вовнутрь просились?

— В вашей квартире жил мой товарищ. Когда он уезжал, меня в городе не было. Вас увидел, думаю, дай подойду, может, от него какие-нибудь безделушки остались. Вы ремонт-то делали?

— Это еще зачем? — поразилась новоселка моей глупости. — Он же год назад евроремонт закатил. Не квартира — игрушка, да что я говорю, вы, поди, лучше меня знаете.

— Да, конечно, — поспешил я исправить оплошность. — Так я говорю, может, какие мелочи после него остались? Знаете, как бывает при скорых отъездах — то сигареты забудешь, то книгу какую-нибудь. Толик ничего такого не позабыл? Ничего не оставил?

— Оставил, — вдруг обозлилась бабенка. — Шторы он позабыл снять. Только вам я их не отдам. Уж если я их риэлтерам не отдала, то вам и подавно, даже и думать забудьте. В кои-то веки раз подвезло, жалюзи с неба упали, а тут на тебе — претендент нашелся. Проваливай, голубчик, катись колбаской по Новой Спасской.

— Успокойтесь, мадам, я далек от мысли лишать вас такого богатства, мне бы чего попроще. Я же говорю, может, он книжонку какую забыл, листок обронил или что-то еще в таком роде, не более того.

— Да нет, вроде ничего там не завалялось, — моментально успокоилась моя собеседница. — Вот только немного мусора он не выбросил и корзинку с использованной туалетной бумагой оставил… Возьмете или как?

— Буду вам весьма признателен, — вполне серьезно заявил я.

— Вы ненормальный? — прыснула толстушка.

— Есть немного, так, по крайней мере, обо мне говорят окружающие. Когда я смогу забрать память о моем дорогом друге?

— Да хоть сейчас, корзинка стоит в сортире, а пакет с мусором на балконе. Идите и забирайте, только другого ничего не прихватите.

Пробравшись через сказочный запах лука и перегара, обозначавший грузчиков, я проник на балкон и, завладев своим трофеем, поспешил назад.

— Эй, мужик, а чего ж корзинку с туалетной бумагой оставил? — беззлобно озаботилась баба.

— Я не могу принять от вас такой непомерной жертвы. Это будет вам доброй памятью о моем друге, — осерчал я. — Когда будешь справлять новоселье, непременно выстави ее на стол заместо салфеток. Доброго тебе житья.

— Дурак. Сейчас скажу мужикам, чтоб морду тебе начистили, тогда узнаешь, как хамить одиноким девушкам. Герой нашелся.

Не желая доводить разговор до критической точки, я поспешно отступил перед разгневанной женщиной и, поймав такси, отправился по второму адресу.

— Приехали, — после пятнадцатиминутной езды сообщил водитель, останавливаясь прямо напротив цифры названного мною адреса. — С вас два червонца.

— Да, конечно.

Ничего не понимая, я протянул ему деньги и, выйдя из машины, несколько секунд соображал, где и когда меня могли трахнуть пыльным мешком. Дом, перед которым я стоял, был мой. Точнее, не мой, а тестюшкин, да только что за наваждение — адрес-то совершенно другой. Прошло не меньше шести секунд, прежде чем я сообразил, что у дома двойное гражданство. С одной стороны он принадлежал одной улице, а если завернуть за угол, то попадал в ведение другой. Чудеса, да и только. Воистину, друг Гончаров, в этом мире есть еще много таинственного и непознанного, что и не снилось нашим мудрецам. С этими усвоенными в школе философскими догмами я поднялся на девятый этаж.