— Корабль доставил нас сюда, на противоположную сторону континента, к замку Чемоша. И минотавр заковал нас в цепи в пещере — вот видишь, я дошел до этого момента.

Рис снова кивнул, продолжая поглаживать Атту, которая, казалось, успокоилась, слушая болтовню кендера.

— А затем нас посетила куча народу — гораздо больше, чем могли бы ожидать два узника, сидящие в пещере. Сначала пришла Мина. — Паслен задрожал. — Это было действительно жутко. Она подошла к тебе и попросила рассказать ей, кто она такая. Она заявила, что в первый раз, когда она увидела тебя, ты узнал ее…

«Но на самом-то деле я ее в первый раз видел», — озабоченно подумал Рис. Он все еще не понял этого эпизода.

— …а когда ты не смог ей ответить, Мина рассердилась. Она решила, что ты лжешь, и пригрозила, что скоро вернется и, если ты не согласишься беседовать с ней, убьет меня и Атту. Сказала, что мы умрем в муках, — со смаком закончил Паслен.

— Когда Мина ушла, откуда ни возьмись, появилась Зебоим. Понимаешь, что я имею в виду, Рис? К нам в Утехе приходило меньше посетителей. Зебоим сказала, что тебе лучше открыть, кто такая Мина, потому что среди Богов возникло волнение по этому поводу, но ты ответил, что не можешь. Тогда она пришла в ярость и воскликнула, что с удовольствием посмотрит, как Мина будет пытать и убивать меня и собаку. — Паслен остановился, чтобы перевести дух и выплюнуть соленую воду. — А после этого ты послал нас с Аттой искать помощи у монахов Маджере в Устричном, но мы туда так и не добрались. Нам удалось найти лишь дорогу туда, и это оказалось делом нелегким: вокруг сплошные песчаные дюны. Потом я побеседовал с твоим Богом. Могу тебе сказать, я был с ним не очень-то вежлив. Я сообщил Маджере, что ты скоро погибнешь, потому что остался верен ему, и спросил, почему бы ему для разнообразия не позаботиться о тебе. Я попросил его помочь мне и Тате спасти тебя. А затем двое Возлюбленных заметили нас и решили, что надо меня убить. — Паслен вздохнул. — В ту ночь пропасть народу пыталась меня убить. Ну, мы с Аттой бросились бежать со всех ног, но ноги-то у нас короткие, а у Возлюбленных — длинные, и, несмотря на то, что у Атты их целых четыре, нас уже почти догнали, когда я налетел на Маджере. Бум! Наткнулся прямо на него. Он увидел, что у нас неприятности, наслал на Возлюбленных кузнечиков и прогнал мертвых тварей прочь. Я напомнил ему, что ты готов пожертвовать ради него жизнью, но он ответил, что не может тебе помочь, потому что небо сияет странным янтарным светом и ему нужно идти по своим божественным делам куда-то в другое место…

— Не думаю, что Маджере сказал именно так. — Рис был рад, что темнота скрыла его улыбку.

— Ну, хорошо, может, и не совсем так, — согласился Паслен. — По крайней мере, смысл был таков. А затем он благословил меня. Меня. Кендера. Который грубо разговаривал с ним. Итак, Атта и я вернулись в пещеру, где ты все еще сидел закованный в цепи, и обнаружили там Чемоша. Он требовал, чтобы ты сказал ему, кто такая Мина, и угрожал убить тебя, и убил бы, наверное, если бы Атта не укусила его за ногу. А затем пещера содрогнулась, и мы все полетели на землю — даже Бог. — Кендер искоса взглянул на Риса. — Я все правильно рассказываю? Потому что дальше начали происходить странные вещи. Совсем странные. Чемош ужасно разгневался. Он начал орать на остальных Богов, желая узнать, что происходит. Оказалось, что из Кровавого моря возникла какая-то башня, после чего на берег обрушились гигантские волны, которые затопили пещеру. Ты, все еще прикованный к стене, потерял сознание, а вода поднималась, и нам с Аттой пришлось спасать тебя.

Паслен замолк и перевел дыхание.

— Что вы и сделали, — продолжил Рис, обнимая кендера.

— Я взломал замок на кандалах, — похвастался Паслен. — Первый и единственный раз в жизни я сам вскрыл замок! Мой отец гордился бы мной. Ну, ты понимаешь, что это Маджере помог мне с замком.

Внезапно в голове кендера возникла новая мысль.

— Скажи, как, по-твоему, Маджере поможет мне, если понадобится вскрыть еще один замок? В Утехе есть пекарь, он делает замечательные пироги с мясом, но, к сожалению, его лавка закрывается сразу после ужина, а мне иногда ночью хочется чего-нибудь перекусить, но я не хочу будить его и…

— Нет, — ответил Рис.

— Что «нет»? — переспросил Паслен.

— Нет, я не думаю, что Маджере поможет тебе открыть замок на двери булочника.

— Даже ради того, чтобы не будить хозяина среди ночи?

— Нет, — твердо заявил Рис.

— Ах, ну ладно. — Паслен снова вздохнул, на этот раз весьма печально. — Наверное, ты прав. Но бьюсь об заклад — если бы Маджере попробовал тот мясной пирог, он изменил бы свое мнение. Так на чем я остановился?

— Ты как раз вскрыл замки на моих кандалах, — напомнил ему монах.

— Да-да, точно! Вода все прибывала, и я испугался, что ты утонешь. Я попытался вытащить тебя из пещеры, но ты оказался слишком тяжелым — только без обид.

— Ничего, я не обижаюсь, — засмеялся Рис.

— И в этот момент в пещеру ворвались шесть монахов Маджере, они подхватили тебя и вынесли наружу. И я думаю, они вылечили шишку у тебя на голове, потому что ты здесь, и мы с Аттой тоже здесь, и с нами все в порядке. Итак, — заключил Паслен, — твой брат-Возлюбленный сейчас покоится с миром. История окончена, и мы можем возвращаться домой, в твой монастырь, Атта снова будет сторожить овец, а я отправлюсь к своим друзьям на кладбище, и все мы будем жить долго и счастливо.

Рис понимал, что кендер прав. Повесть рассказана, и последняя глава закончилась.

Ночь была темна, бушевала сверхъестественная буря, происходили странные вещи, но буря и ночь скоро должны были закончиться, как всегда заканчиваются бури и ночи. Так обещали Боги. Когда взойдет солнце, Рис, Паслен и Атта отправятся домой, в монастырь. Путь предстоял неблизкий, потому что монастырь располагался у города Стаутона, на Западном побережье, а сейчас путники находились на Восточном побережье гигантского континента Ансалон и могли передвигаться только пешком. Но Риса не смущало расстояние. Каждый его шаг будет посвящен Богу. Он думал о том, как заработать себе на хлеб, о людях, которых ему суждено встретить, о добре, которое он должен стараться творить по пути, и путешествие совершенно перестало казаться ему далеким.

— Ты слышал? — внезапно воскликнул Паслен. — Похоже на вопль.

Рис ничего не различал, кроме раскатов грома, воя ветра и шума разбивающихся о берег волн. Однако кендер обладал более острым слухом, и Рис по опыту знал, что его словами не следует пренебрегать. Еще сильнее его насторожило то, что Атта также что-то услышала. Она подняла голову, навострила уши и тревожно уставилась в темноту.

— Подожди здесь, — велел Рис.

Он вышел из грота, и ураган набросился на него с "такой силой, что едва не сбил с ног.

Ветер развевал вокруг головы Риса длинные темные волосы, оранжевая ряса хлопала вокруг худого тела. От соленых брызг у монаха защипало в глазах, песчинки впивались в кожу. Прикрыв глаза рукой, Рис всмотрелся в ночь. Молнии сверкали почти без перерыва. Он видел черные волны с белыми шапками пены, плети водорослей, выброшенные на пустой пляж, и больше ничего. Рис уже собрался возвращаться в укрытие, когда услышал за спиной крик.

Порыв ветра подхватил Паслена, и он, спотыкаясь, прошел несколько шагов, затем повалился на песок.

Рис, сам едва державшийся, наклонился, схватил кендера и поставил его на ноги.

— Я приказал тебе ждать внутри! — прокричал монах.

— Я подумал, ты обращаешься к Атте! — завопил в ответ Паслен. Затем кендер обернулся к собаке, которая прижала уши на ветру, и погрозил ей пальцем. — Атта, жди внутри!

Рис вцепился в Паслена, который пытался удержать равновесие, хотя и не вполне успешно, и вдруг снова услышал крик.

— Вот он, опять! — воскликнул Паслен.

— Слышу, но откуда это? — отозвался Рис.

Он взглянул на Атту. Та стояла в напряженной позе, подняв уши, не шевеля хвостом. Собака вглядывалась в море.