Но затем наступил третий период. Этот период открылся выступлением Троцкого, его обращением к районам, выступлением, которое мигом ликвидировало примиренческие тенденции и перевернуло всё вверх дном. За этим выступлением Троцкого начался период жесточайшей внутрипартийной борьбы, — борьбы, которая не имела бы места, если бы Троцкий не выступил со своим письмом на другой день после того, как он голосовал за резолюцию Политбюро. Вам известно, что за первым выступлением Троцкого последовало второе, за вторым третье, и борьба в связи с этим еще больше обострилась.

Я думаю, товарищи, что в этих выступлениях Троцкий допустил по крайней мере шесть серьёзных ошибок. Эти ошибки привели к обострению внутрипартийной борьбы. Я перехожу к анализу этих ошибок.

Первая ошибка Троцкого выразилась в самом факте выступления со статьёй на другой день после опубликования резолюции Политбюро ЦК и ЦКК, со статьёй, которую нельзя иначе расценивать, как платформу, противопоставленную резолюции ЦК. Я повторяю и подчёркиваю, что это была статья, которую нельзя рассматривать иначе, как новую платформу, противопоставленную резолюции ЦК, принятой единогласно. Подумайте только, товарищи: такого-то числа собирается Политбюро и Президиум ЦКК и ставится вопрос о резолюции о внутрипартийной демократии, резолюция принимается единогласно, и всего только через день после этого, независимо от ЦК, помимо воли ЦК, через голову ЦК, рассылается районам статья Троцкого, — новая платформа, ставящая заново вопрос об аппарате и партии, о кадрах и молодёжи, о фракциях и единстве партии и пр. и пр., — платформа, которую вся оппозиция подхватывает и противопоставляет резолюции ЦК. Это нельзя рассматривать иначе, как противопоставление себя Центральному Комитету. Это — открытое и резкое противопоставление себя со стороны Троцкого всему ЦК. Перед партией встал вопрос: есть ли у нас ЦК, как руководящий орган, или нет его больше, существует ли ЦК, единогласные решения которого уважаются членами этого ЦК, или существует лишь сверхчеловек, стоящий над ЦК, сверхчеловек, для которого законы не писаны, который может себе позволить сегодня голосовать за резолюцию ЦК, а завтра публиковать и выставлять новую платформу против этой резолюции? Товарищи, нельзя требовать от рабочих подчинения партдисциплине, если один из членов ЦК открыто, на глазах у всех игнорирует Центральный Комитет и его единогласно принятое решение. Нельзя проводить две дисциплины: одну для рабочих, а другую — для вельмож. Дисциплина должна быть одна.

Ошибка Троцкого в том и состоит, что он противопоставил себя ЦК и возомнил себя сверхчеловеком, стоящим над ЦК, над его законами, над его решениями, дав тем самым повод известной части партии повести работу в сторону подрыва доверия к этому ЦК.

Некоторые товарищи выражали недовольство, что этот антипартийный акт Троцкого был отмечен в некоторых статьях “Правды” и отдельных членов ЦК. Товарищи, я должен сказать в ответ этим товарищам, что никакая партия не может уважать такой ЦК, который в такой трудный момент не проявит способности отстоять достоинство партии, когда один член ЦК пытается стать выше всего ЦК. ЦК убил бы себя морально, если бы он прошёл мимо этой попытки Троцкого.

Вторая ошибка, допущенная Троцким, состоит в том, что за весь период дискуссии Троцкий вёл себя двусмысленно, грубо игнорируя волю партии, желающей узнать его действительную позицию, и дипломатически увёртываясь от вопроса, в упор поставленного целым рядом организаций: за кого же, в конце концов, стоит Троцкий, — за ЦК или за оппозицию? Дискуссия ведётся не для увёрток, а- для того, чтобы прямо и честно выложить всю правду перед партией, так, как умеет это делать Ильич, так, как это обязан сделать каждый большевик. Говорят, что Троцкий серьёзно болен. Допустим, что он серьёзно болен. Но за время своей болезни он написал три статьи и четыре новые главы сегодня вышедшей его брошюры. Разве не ясно, что Троцкий имеет полную возможность написать в удовлетворение запрашивающих его организаций две строчки о том, что он — за оппозицию или против оппозиции?. Нужно ли доказывать, что это игнорирование воли ряда организаций не могло не обострить внутрипартийную борьбу.

Третья ошибка, допущенная Троцким, состоит в том, что он в своих выступлениях партийный аппарат противопоставил партии, дав лозунг борьбы с “аппаратчиками”. Большевизм не может принять противопоставления партии партийному аппарату. Из чего состоит наш партийный аппарат реально? Аппарат партии — это ЦК, областные комитеты, губернские комитеты, уездные комитеты. Подчинены ли они партии? Конечно, подчинены, ибо они на 90% выбираются партией. Неправд те, которые говорят, что губкомы назначались. Неправд. Вы знаете, товарищи, что губкомы выбираются у нас, так же, как и укомы, как и ЦК. Они подчинены партии. Но после того как они избраны, они должны руководить работой, — вот в чём дело. Мыслима ли партийная работа без того, чтобы, после того как избран съездом ЦК, после того как избран губком губернской конференцией, чтобы ЦК и губкомы не руководили работой? Ведь без этого у нас партийная работа немыслима. Ведь это какой-то бесшабашный анархо-меньшевистский взгляд, отрицающий самый принцип руководства партийной работой. Я боюсь, что Троцкий, которого я, конечно, не думаю поставить на одну доску с меньшевиками, таким противопоставлением партийного аппарата партии даёт толчок некоторым неискушённым элементам нашей партии встать на точку зрения анархо-меньшевистской расхлябанности и организационной распущенности. Я боюсь, что эта ошибка Троцкого поставит под удар неискушённых членов партии — весь наш партийный аппарат, — аппарат, без которого партия немыслима.

Четвёртая ошибка, допущенная Троцким, состоит в том, что он противопоставил молодёжь кадрам нашей партии, что он бросил голословное обвинение в перерождении наших кадров. Троцкий поставил нашу партию на одну доску с партией социал-демократов в Германии, сослался на примеры о том, как некоторые ученики Маркса, старые социал-демократы, перерождались, и он сделал из этого вывод, что перед такой же опасностью перерождения стоят наши партийные кадры. Следовало бы, собственно, посмеяться над тем, как один из членов ЦК, вчера еще боровшийся с большевизмом рука об руку с оппортунистами и меньшевиками, как он теперь, на седьмом году существования Советской власти, пытается хотя бы и в предположительной форме утверждать, что кадры нашей партии, родившиеся, выросшие и окрепшие в борьбе с меньшевизмом и оппортунизмом, что будто бы эти кадры стоят перед перерождением. Следовало бы, повторяю, над такой попыткой посмеяться. Но так как это утверждение высказано не в обычное время, а во время дискуссии, и так как мы здесь имеем дело с некоторым противопоставлением кадров, могущих переродиться, молодёжи, которая свободна якобы от такой опасности или почти свободна, то это предположение, по существу своему смешное и несерьёзное, может приобрести и уже приобрело известное практическое значение. Вот почему я думаю, что мы на этом вопросе должны остановиться.