– А ты… Вы, собственно, кто, простите?.. – нахмурился гном.

Человек откинул капюшон, представив нам на обозрение свою физиономию.

Лицо было наимерзжайшее, или наимерзавейшее, или… Короче, харя еще та! Маленькие, бусинками, глаза, мешки под ними; сухая белая кожа, покрытая глубокими морщинами; узкий, кривой на левую сторону, в вечной усмешке рот. Полное отсутствие волос на темени, средней длины, черная, с сединой, бородка “а-ля козел”. Самое интересное, что, несмотря на отталкивающее обличье, голос новоявленного соседа был красивым, глубоким и, казалось, наполненным мудростью веков.

– Впечатляет, – вздохнул гном и, сделав большой глоток пива, продолжил: – Ну и дальше что?

Незнакомец внимательно посмотрел на гнома: “не разыгрывает ли?”, затем распустил шнуровку плаща, удерживающего ворот.

На горле, почти на челюсти, красовалась разноцветная татуировка скорпиона вокруг черно-красного кружка, разрезанного кривой линией надвое.

– Отродье и все святые! – отшатнулся гном. – Мастер Скорпо!

Несмотря на боль в горле, мне надоело молчать:

– Может, кто-нибудь мне объяснит, в чем здесь, ВАШУ БОГУ ДУШУ, дело?!

Гном, не отрывая взгляда от парня в черном, прогундосил:

– Лукка, перед тобой один из самых сильнейших колдунов на свете, один из Круга Двенадцати, мастер черной, белой и бог знает какой еще магии по имени Скорпо.

– Спасибо за информацию, гном по имени Дож – Дырявый Мешок, – откинулся на спинку стула колдун. – Пожалуйста, продолжай. Интересно послушать, как представляет тебя простой люд.

Откашлявшись, гном продолжил:

– Значит, мастер Скорпо. Отшельник. Живет, естественно, один. Учеников не берет принципиально. Говорят, имеет зуб на существующее правительство. Хотя, по тем же слухам, имеет какое-то родственное отношение к ныне правящей верхушке.

Скорпо кивнул:

– Увы, ты прав, гном. Я родной брат нынешнего Владыки королевства Бревтон.

Гном поперхнулся. Колдун между тем спокойно продолжил:

– А что здесь такого? Брат брату, как… Как там у вас говорят, тролль, “кувшин кувшину – рознь”, не так ли?

На этот раз поперхнулся я сам – знать расхожие слова моего народа – это, знаете ли, ну…

Скорпо с видимым удовольствием взирал на то, как мы переваривали услышанное.

– Предупреждая ваши вопросы о моих взаимоотношениях с семьей, ограничусь лишь следующим: да, нынешний правитель действительно мой родной старший брат. И каждый из нас желает смерти другого больше, чем вы могли бы себе представить, и, поверьте, на это у нас есть очень веские причины. Почему я это вам рассказываю? Объясняю – мне нужна ваша помощь, господа. И вы мне ее окажете, так как вы оба с сегодняшнего дня мои должники.

Гном шевелил лохматыми бровями, гоняя мысли в своем чердаке, а у меня неожиданно возник один вопросик, и я его задал:

– А с чего бы это, а?

– Не понял, – почему-то хором ответили колдун и гном. \

– Ну, я хочу спросить, с какого перепугу мы сегодня стали вашими должниками? – разъяснил я непонятливым собеседникам. – Вроде мы с гномом ничего у вас такого не брали и не занимали. Или все совсем не так и я что-то пропустил?

Дырявый Мешок молча рассматривал показавшееся дно в его кружке. Колдун усмехнулся:

– Видишь ли, в чем дело, Висельник. Вы должны были сегодня утром умереть, но остались живы. И причиной этому – мое искусство. Я спас вас, господа. Я подарил вам жизнь. И думаю, что жизнь не такая уж и мелочь, которая могла бы быть для вас лишней. Поправьте меня, если я ошибаюсь.

Скажу честно: для меня все услышанное было неожиданным. Но была одна вещь, которая ну… интересовала, что ли… нет, именно беспокоила!

– Дож, ты ему веришь?

– В смысле? – Гном поднял голову.

– Он сказал правду? Я верю в магию и ее силу, но.. я не знаю… – я задумался, подбирая наиболее понятные слова, – как она выглядит.

Гном, сделав последний глоток из кружки, пододвинул к себе сразу весь кувшин.

– Я понимаю, о чем ты думаешь. Есть одна деталь, которая подтверждает правоту сказанного и заставляет меня ему верить: веревка… Веревка, на которой нас должны были повесить, привезена с Южных Гор.

– Ну и что?

– Ее делали гномы, сынок. Она выдержит пятерых таких, как ты. А она оборвалась… Парень, он действительно спас нам жизнь, а следовательно, мы должники этого человека.

Гном посмотрел в глаза колдуна:

– Что вы хотите от нас, мастер Скорпо? Волшебник, накинув капюшон обратно на голову, сделал знак трактирщику принести вина.

– То, что я сделал сегодня, было сделано не только из одной “любви” к братцу. Грядут большие перемены, господа, и они коснутся каждого. Мне нужны расторопные ребята, как вы, например, ибо есть вещи, которые я при всем моем искусстве и силе не могу сделать лично сам.

– Надеюсь, мы не должны кого-либо убивать? – прервал гном.

– О боги! Конечно, нет!.. Ну если только в порядке самообороны.

– Спасибо, – снова уткнулся гном в свою кружку.

– Итак, я повторяю: грядут события, в которых мне ни в коем случае нельзя “светиться”, то есть быть на виду, – перевел он мне сказанное. – Господа, если вы заметили, то даже ваше “спасение” я обставил как “несчастный случай”.

– А что, были другие варианты? – усмехнулся Дож.

– Почему нет? Например, просто растворить вас в воздухе, как утренний туман. Или неожиданно объять вас пламенем и в грохоте “кары небесной” перенести вас ну… допустим, прямо сюда, в этот трактир. Эффектно? О да! Но что бы тогда произошло? Простой народ убедился бы во власти, силе, правоте своего сюзерена. И, видя, как Небеса сами расправляются с врагами Владыки, поверил бы, что этот трон, эта власть, этот правитель находятся под сенью богов! А вкупе с событиями, связанными со скорой сменой правительства в конкретно данном королевстве, именно эффектный, “красивый” способ вашего “спасения” мне просто невыгоден. Поэтому все было тихо, мирно, почти само собой, и опять же “Небеса” подпортили авторитет нашего Властелина. Ну и как вам?

– Хорошо изложено, – прищурился гном, – красиво…

– Благодарю, – шутовски поклонился колдун.

– А я, если честно, ни хрена не понял! – громко вздохнул я.

– Этот колдун мог спасти наши задницы только так, по-другому не мог – нельзя было. Теперь понятно? – повернулся ко мне Дож.

– Более-менее… – кивнул я.

– Если я вас правильно понял, господин колдун, то вам нужны наши услуги, так сказать, в знак благодарности за наше спасение, ведь так?

– О да, мой друг! Aquila non captat muscas! – капюшон колдуна съехал назад, и мы могли видеть его довольную морду.

– Я не понял вас, господин волшебник. При чем. здесь мухи?

Мне показалось, что колдун осекся.

– Это древняя пословица, гном. Очень древняя… И, надеюсь, ты понял ее правильно.

– Я немного знаю этот язык, маг. Я multi путешествовал, multum видел…

Лично для меня разговор начал терять всякий смысл, в то время как эта парочка просто прожигала друг друга глазами, как те два бойца на поединке.

Не знаю, сколько бы еще они играли в гляделки, но вдруг из темноты зала вынырнула невысокая, на голову выше гнома, фигура, закутанная с ног до головы в плащ. Она наклонилась к Скорпо, что-то нашептывая ему на ухо. Под тканью плаща слышался приглушенный звон металла, а еще от этой фигуры несло… как из свинарника.

– Орк, – одними губами произнес Дож, в то время как рука тянулась к голенищу сапога, где гномы прячут свой штоск – средней длины обоюдоострый нож с широким лезвием.

Не думаю, что дело могло дойти до мордобоя, хотя бы потому, что свинорылый, видно, знал мага, по крайней мере, тот его внимательно, не шевелясь, слушал. Наконец орк отвалил так же неожиданно и быстро, как и появился. Гном с облегчением выпрямился и не спеша принялся выколачивать пепел из своей трубочки.

Неожиданно рассмеявшись хриплым голосом, маг обратился к Дырявому Мешку:

– Гном, тебе что-нибудь говорят имена: Огненная Борода, Железный Лоб, Потухший Горн, Крох-Пьянчуга?