Какое-то время Лайла сидела, словно оглушенная. Для нее это был настоящий удар. Бланш мертва?

НЕТ, ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! ВЕДЬ ЭТО БЛАНШ УБИЛА ЖАНА!

— Когда это случилось? — спросила Лайла, уже представляя, как на ее шее затягивается петля.

— Вот, уже полгода, как ее похоронили.

— Полгода, — прошептала Лайла, и ей захотелось закричать.

Она чувствовала, что вот-вот упадет в обморок. Мертвые не могут убивать. Лайла была уверена, что поиски Бланш помогут найти настоящего убийцу. А теперь, похоже, ее казнят за убийство, которого она никогда не совершала.

— Мисс Дю Шамп, с вами все в порядке? Что-то уж больно вы побледнели. Вы, что, были близко знакомы с Бланш?

Та молодая женщина покончила с собой. Это было так печально, так бессмысленно…

Дрю откашлялся, впервые заговорив с тех пор, как сел на диван.

— Мисс Дю Шамп была уверена, что Бланш имеет какое-то отношение к убийству Кювье.

Готье с сочувствием посмотрела на Лайлу.

— А как насчет тетушки? — спросил Дрю.

— Она умерла через месяц после похорон Бланш.

— А брат Бланш? — Дрю бросил взгляд на Лайлу, безмолвно смотревшую на цветы и пытавшуюся оправиться от неожиданного удара судьбы.

Седая голова пожилой женщины дрогнула.

— Не могу вам сказать. Я никогда прежде с ним не встречалась и видела этого мужчину лишь мельком на похоронах Жюлианы.

Лайла сидела потрясенная. Ее надежды таяли, словно последний отблеск света в черной пучине отчаяния.

Миссис Готье положила ладонь на руку Лайлы, пытаясь ее успокоить.

— Мисс Дю Шамп, сохраняйте веру в Господа нашего. Лично я уверена, что убийца будет найден и получит по заслугам.

Лайла подавила в себе острое желание сообщить этой великосветской даме о том, что полиция уже нашла виновную. Вместо этого она натянуто улыбнулась. Ей хотелось поскорее выбраться из душного дома. Лайла встала.

— Спасибо, что уделили нам внимание и рассказали о Бланш.

Миссис Готье тоже встала.

— Мне очень жаль, что я вас так расстроила. Надеюсь, убийцу мистера Кювье найдут.

— Благодарим вас, — ответил Дрю и, взяв Лайлу под руку, повел ее к выходу.

Миссис Готье осталась в полном одиночестве. Та же самая горничная проводила их до крыльца, но Лайла даже не запомнила ее лица.

Оказавшись на улице, она даже не почувствовала тепла летнего солнца. Тьма поглотила ее, обдав смертельным холодом.

Дрю помог ей сесть в экипаж, после чего занял в нем свое место. Щелкнув поводьями, он оправился в обратный путь по городским улицам.

— Как я поняла, это значит, что мы завтра отправляемся в Новый Орлеан, — еле слышно промолвила Лайла.

Дрю опустил глаза.

— Я уже купил билеты на пароход, отплывающий в Новый Орлеан завтра днем.

Она отвернулась от него. Она ведь знала с самого начала, когда покинула Новый Орлеан, что ее обязательно заставят туда вернуться. Но до сегодняшнего дня Лайла верила, что найдет настоящего убийцу и будет оправдана. Теперь суд присяжных казался неизбежным, а казнь через повешение вполне реальной. Когда она попыталась сдержать дрожь, сковавшую ее тело, невольный всхлип вырвался из ее груди, и по щекам потекли горячие слезы.

Дрю остановил экипаж и заключил ее в объятия; он гладил несчастную молодую женщину по спине, и слезы постепенно очищали израненную душу.

Звезды мерцали в ночном небе. Лайла сидела в кресле-качалке и с тоской смотрела на них. Все ее надежды рухнули в тот миг, когда она поняла, что Бланш Филь не могла убить Жана.

Теперь ей оставалось лишь молиться, что информация о том, что ей было известно о существовании Мариан и Николь до гибели мужа, не станет достоянием следствия. В противном случае у присяжных появится дополнительный повод считать ее виновной.

Но ведь она никогда не любила Жана, и когда поняла, что стала свободной, то благодарила Бога, и строила планы на новую жизнь.

Конечно, они крупно поскандалили в ночь его смерти, потому что Жан уже не мог более заставить ее быть его женой. И когда она стала требовать у него свой дом и деньги, вырученные от продажи отцовского пароходства, он рассмеялся ей в лицо и стал говорить непотребные вещи.

Однако судьба решила все по-своему, и порой Лайле приходила в голову мысль о том, что Жан совершил самоубийство, чтобы избежать позора, когда его многоженство станет известно всему свету. Но вряд ли такой человек, как Жан, пошел бы на самоубийство.

Полная луна сияла в небесах, освещая дом, который она так любила, и который больше не принадлежал ей. Лайла вздохнула. Теперь ей уже стало все равно, признают ее виновной или нет, ведь у нее все равно ничего не осталось.

Слеза скатилась по щеке» и она невольно вспомнила о том, как сегодня днем Дрю утешал ее, когда она плакала. Он обнял ее и гладил по спине, пока она оплакивала смерть Бланш и крах своих надежд. И хотя Лайла считала Бланш потенциальной убийцей, она была крайне опечалена краткой историей жизни этой женщины.

А ее саму ожидал суд присяжных, итог которого мог оказаться полной катастрофой. Мысль о том, как кто-то затянет на ее шее веревку перед толпой зевак, просто ужасала.

Ну как мне сохранить спокойствие и самообладание, когда я знаю, что никто мне не поможет и жизни моей пришел конец? И, тем не менее, я просто обязана до самого конца утверждать, что невиновна.

Звук шагов заставил ее вздрогнуть. Лайла повернула голову и встретилась взглядом с Дрю.

— Я тебя искал, — промолвил он. — С тобой все в порядке?

— Нет, — честно ответила она. — Я просто в ужасе.

Он взял кресло-качалку за спинку и стал тихонько его раскачивать.

— Я могу выиграть это дело, но мне нужна твоя помощь, — сообщил он ей доверительным тоном.

Она попыталась напомнить себе, сколь сильно она ненавидела этого мужчину, но с каждым разом это оказывалось все труднее, поскольку он продолжал совершать по отношению к ней такие милые поступки. Вот, например, сегодня ночью, когда он пришел сюда, чтобы успокоить ее, или днем в экипаже.

— Я думала, что, вернувшись домой в Батон-Руж, найду убийцу Жана. А теперь все кажется таким безнадежным, — призналась Лайла.

— Ты не должна сдаваться, — сказал Дрю. Я хочу, чтобы ты была абсолютно уверена в своей невиновности.

В ответ Лайла истерически рассмеялась.

— Очень странно слышать это от того, кто сам не верит в мою невиновность.

Дрожь сотрясала ее тело, она уже не контролировала свои эмоции.

— И что я буду говорить там, на суде? Что я не уверена в том, что не прикончила его совершенно случайно? Как мне убедить в своей невиновности двенадцать присяжных, когда именно я подливала ему лауданум в чай?!

Дрю прекратил раскачивать кресло и, встав перед Лайлой на колени, промолвил:

— Ты будешь каждый день смотреть им прямо в глаза, улыбаться и говорить: «Доброе утро!» Ты станешь профессиональной актрисой, которая знает, когда именно ей следует рыдать и вытирать слезы, а когда притворяться и делать вид, что у нее все хорошо. Это твой шанс убедить горожан Нового Орлеана в том, что ты была хорошей женой человеку, который просто тобою воспользовался. Мы должны доказать, что пострадавшей стороной была именно ты, а не выродок, обманувший четырех женщин. И который, кстати, отправился на тот свет благодаря цианистому калию, а не опиумной настойке.

— А что, если у меня не получится? — прошептала Лайла, не желавшая признаваться в собственной слабости.

— У меня нет никаких сомнений в том, что ты сможешь очаровать присяжных и заставишь их поверить тебе, — настаивал Дрю. — Ведь ты прекрасная и сильная женщина, Лайла.

Она склонила голову к нему на плечо, собрав последние капли мужества. Ей нравилось опираться на него. Ведь он такой сильный и надежный.

— Нам необходимо обсудить место моего погребения…

— Нет! Мы не должны касаться этой темы! Потому что ты будешь жить! — настаивал Дрю.

Она напряглась и посмотрела ему прямо в глаза.