— Конечно же, нет. Просто я боялась. Я боялась, что если кто-нибудь узнает, что я знала о существовании Мариан и Николь еще до смерти Жана, у суда будет больше поводов считать меня виновной.

— И потому ты молчала, надеясь, что молчание тебя защитит? Видишь, это не сработало. Показания не убедили присяжных в том, что убийца именно ты. Но и я не уверен, что сегодня мне удалось тебя спасти. Знаю я только одно, что, даже выслушав меня, они все равно могут отправить тебя на виселицу.

Пребывая в явном раздражении, Дрю нервно мерил шагами комнату.

— Черт подери, Лайла, с самого начала ты не была со мной откровенна. А если так, то как я могу быть уверен в твоей невиновности?

Он пожалел, что сказал это, но быть, может, и впрямь пришло время для подобных слов. Дрю знал, что она не планировала убийство Кювье. Не верил он и в то, что она могла случайно отравить его, но как же ей верить, если она по-прежнему продолжает скрывать от него важные сведения?

Она подошла к нему.

— Я была с тобой честной. Я просто не все тебе рассказала. Очень трудно доверять человеку, обманувшему твоего родного отца.

Подожди-ка. Но ведь показания Фрэнка подтвердили то, что я тебе говорил раньше. Твой отец не только заключил невыгодную сделку, он еще уговорил тебя выйти замуж за женатого. Так что не вини меня в его ошибках.

— Хорошо, но ты до сих пор не доказал мне, что ничего не знал о том, что Жан одновременно женат на нас троих. Ты так и не смог вычислить настоящего убийцу, так что не надо притворяться пострадавшей стороной. Я с самого начала знала, что ты не веришь в мою невиновность.

— Если бы я знал о существовании других жен, я бы попытался убедить Кювье раз и навсегда покончить с фиктивными браками. И как я могу быть уверен в твоей невиновности, когда я постоянно узнаю что-то, о чем ты мне не сообщала?

Дрю помолчал.

— В следующий понедельник я должен буду защищать тебя в суде от тяжких обвинений, в справедливость которых присяжные уже почти поверили. И я не знаю, что мне говорить.

Он тяжело вздохнул.

— К черту, Лайла… Когда же ты, наконец, начнешь сама отвечать за свои необдуманные поступки, совершенные в своей жизни? Когда же ты, наконец, поймешь, что это ты решила выйти замуж за Жана? Я тебя не заставлял этого делать. Даже составленный мною контракт не обязывал тебя к столь опрометчивому поступку. Мне уже надоело выслушивать рассказы о том, как я надул твоего отца. Но главное, я хочу, чтобы ты поняла вот что, — он подошел к ней поближе. — Если бы я знал, что твой отец подыскивает тебе подходящую партию, я бы наверняка просил твоей руки. Конечно же, это не был бы брак по любви, но, честно говоря, у меня получилось бы лучше, чем у этого выродка Кювье.

Лайла подумала, что ослышалась. Она стояла, онемев, не зная, что и подумать, слезы хлынули из ее глаз. И тогда она повернулась и стремглав выбежала из библиотеки, оставив Дрю одного.

Солье упал в кресло, чувствуя себя столетним старцем. Как он будет жить, если проиграет это дело? Как он будет наблюдать за ее смертью? Конечно же, не стоило связываться с собственной клиенткой, но он пренебрег этическими нормами, и вот теперь ему страшно, потому что гибель грозит им обоим.

Сбежав по лестнице, Лайла бросилась в свою комнату, с грохотом захлопнув за собой дверь.

Будь он проклят! Да, безусловно, она должна была с самого начала рассказать ему обо всем. Но тогда она ему не доверяла. Однако за последние месяцы она смогла убедиться, как отчаянно он борется за ее жизнь. Зачем же она молчала, зачем?

Лайла не хотела умирать. Ей делалось дурно только при одной мысли о том, чем может закончиться этот процесс. Она свернулась калачиком на кровати и дала волю слезам. Страх перед полицией и Дрю слишком долго заставлял ее молчать.

И ведь только совсем недавно она стала ему верить. Неужели жизнь с негодяем мужем навсегда подорвала ее способность кому-то верить?

Лишь сегодня она узнала всю правду об отце. Даже тот ее обманывал. Она вышла за Кювье, потому что отец уверял, что только этот брак может спасти их семейный бизнес. Она сделала это ради отца, а когда тот умер, буквально через месяц после ее свадьбы, она оплакивала не только его смерть, но и свою загубленную молодость.

Если верить Фрэнку, отец согласился подписать контракт, посчитав, что обеспечивает дочери определенное будущее. Господи, какой же кошмар сотворил Кювье ради собственного удовольствия! А ведь она постоянно обвиняла Дрю в том, что совершил ее отец.

Сегодня Дрю сказал, что женился бы на ней, если бы знал, что ее отец подыскивает ей партию. Неужели он и впрямь хотел, чтобы она стала его женой, прежде чем ее имя было окончательно опозорено?

На следующий день адвокат Солье сидел на кухне и пил свой любимый кофе, надеясь, что этот напиток как следует его взбодрит. Он мало спал в предыдущую ночь, раздумывая, как строить дальше свою защиту. Ему необходимо чудо. Причем оно должно свершиться незамедлительно.

А еще он не мог уснуть из-за Лайлы. Он никак не мог забыть выражение ее глаз, когда она выбежала из библиотеки. Конечно, он обошелся с ней жестоко, но то, что она от него скрыла, уничтожило сложившиеся между ними отношения.

Она не доверяла ему, не была с ним до конца откровенна, и потому он был вне себя от ярости.

О, господи, ведь он хотел ее спасти. Но он не может сделать это без ее помощи.

— Мистер Солье, — с мрачным видом спросила его служанка Эсмеральда. — Может, вам еще что-нибудь подать?

— Спасибо, не надо, — ответил он.

— Вот вчерашняя почта, — она протянула ему стопку конвертов.

— Эсмеральда, — Дрю внезапно вспомнил о недошедшей записке. — Позавчера мне никаких посланий не передавали?

— Чего не знаю, того не знаю. Я в тот день, сэр, на базар ходила, так что утром меня дома не было.

— А Колетт с тобой ходила?

— Нет, она осталась дома.

— А не говорила ли она, что получила записку для мисс Дю Шамп?

— Нет, сэр, может, мне у нее еще раз спросить?

— Нет, Эсмеральда, я это сам сделаю. Дрю просмотрел почту.

Капитан Фрэнк заверил его, что отправил записку С мальчиком, но Лайла ее так и не получила — а это значит, что после того, как записку принесли в дом, кто-то передал ее окружному прокурору. Но кому же в особняке Солье так хотелось навредить Лайле? Дрю ума не мог приложить.

Эсмеральда уже много лет работала у него, и ничего прежде в доме не пропадало. Да и с чего бы ей отсылать чужую записку окружному прокурору?

Но в доме в тот момент находилась Колетт, и именно она, оставшись дома, могла получить послание Фрэнка. Но с чего бы ей желать зла Лайле? Кстати, в ночь убийства эта девушка тоже оставалась в номере отеля. Может, и впрямь он просмотрел нечто важное в этой Колетт?

Но с какой стати горничной убивать Кювье? А может, он уделил слишком много времени выяснению подноготной Кювье и Фрэнка?

Дрю сделал глоток кофе и еще раз просмотрел принесенную Эсмеральдой почту. И вдруг при виде фамилии отправителя на одном из конвертов его сердце учащенно забилось. Это было письмо от миссис Николь Филь. Дрю сразу же вскрыл его и прочитал.

«Дорогой мистер Солье.

Среди вещей Жана Кювье я обнаружила кое-что, что послужит решающей уликой на процессе Лайлы. Срочно приезжайте в Роузвуд, и я вам эту улику передам.

Миссис Николь Филь».

Какое-то время Дрю сидел, словно громом сраженный. Николь Россо Кювье вышла вторично замуж за человека по фамилии Филь. Ту же самую фамилию носила Бланш, женщина, которая, по мнению Лайлы, убила Жана. Но ведь Николь утверждала, что очень любила Жана. Откуда такая спешка с очередным браком?

И чем же таким важным она могла располагать? Неужели чудо, о котором он только что мечтал, ожидает его в Батон-Руж?

Придется срочно садиться на ближайший пароход.

— Эсмеральда! — крикнул Солье.

— Да, — отозвалась служанка, выглядывая из-за кухонной двери.