– Ах, отец, ну что вы, ей-богу! – воскликнула Мелисента. – Мы отлично знаем про неё и про сэра Ланселота…

– Ничего ты не знаешь! – закричал король, внезапно рассвирепев. – И никто ничего не знает! Всё это дурацкий вздор!

– Ну что ж, если это вздор, – сказала Мелисента, – почему мне нельзя…

Но король не желал больше слушать никаких возражений.

– Не вздумай спорить с нами, девочка. У тебя нет ни логики, ни здравого смысла. А теперь – тихо. Нам надо подумать. Зачем мы здесь? Ах да, мы хотим взять с собой в Камелот нашего карлика Грумета. Куда ты его девала?

– Нет, отец, дорогой, пожалуйста, не увозите опять Грумета в Камелот, – запротестовала Мелисента. – Он не умеет говорить… и у него только два трюка, да и те уже старые-престарые.

– Вполне довольно. Между прочим, трюк с паштетом из оленины имел в прошлый раз потрясающий успех. Сэр Пелеас предлагал нам в обмен на Грумета своего главного оружейника. Нет, он нам необходим. Где он? Говори толком, дитя моё, где он?

Мелисента была в чрезвычайном затруднении.

– Видите ли, отец… дело в том, что… я послала его поискать одного человека…

– Одного человека? – вскричал король. – Кого? Куда? Зачем?

– Ну… ты помнишь магистра Мальгрима, волшебника?

– Как же. Недавно заявился. Прибыл с письмом от короля Марка, ищет нашего покровительства. Не очень-то он нам понравился. Слишком нос задирает. Так что с ним такое?

– Он одолжил мне волшебное зеркало, – сказала Мелисента всё так же нерешительно. – Если кто-нибудь о тебе думает, ты увидишь его в этом зеркале…

– Вздор! Вы, девчонки, готовы поверить во что угодно. Где оно? – Мелисента протянула ему зеркало, и мгновение-другое король не отрываясь глядел в него. – Ну, ясно, так мы и думали. Наше собственное лицо – и ничего больше!

– Смотрите внимательно, государь, – сказала Нинет, сочтя, что ей пора вступить в разговор.

– А мы и смотрим внимательно, – отозвался король, всё ещё не отводя глаз от зеркала. – Ох, это ещё кто такой? Вроде бы сэр Кэй, управитель дворца в Камелоте. Да, верно… он сейчас думает о нас.

– Обо всех нас? – осведомилась Мелисента.

– Да нет, о нас лично, о нашем королевском величестве. Ей-богу, он опять собирается поместить нас в те же холодные покои на северной стороне, а там сквозняк так и гуляет. Ну уж нет, на этот раз мы там жить не станем. Вот… держи своё зеркало. Но при чём тут наш карлик? Ты ведь говоришь, что послала его искать кого-то, так, что ли?

Он взглянул на дочь с некоторым подозрением.

– Вчера, – мечтательно промолвила Мелисента, – я посмотрела в это зеркало и увидела человека по имени Сэм, который думал обо мне. Он был так мил.

– Мил? Вздор! И кто он такой, этот Сэм? Мы никогда о нём не слыхали. Стало быть, ты отправила нашего карлика с поручением к этому проходимцу?

– Я попросила магистра Мальгрима, волшебника, чтобы он своими чарами помог карлику Грумету найти Сэма. Потому что Сэм – не в нашем королевстве и вообще ни в одном из тех, какие мы знаем…

– Ну, а где ж он тогда?

– Видите ли… Сэм вообще не имеет отношения к тому, что называют всамделишной жизнью.

– А-а-а, вон оно что, так бы сразу и говорила. – Король Мелиот был восхищён собственной проницательностью. – Забила себе голову мифами, легендами, сказками, а? Дело неплохое, если только этим не злоупотреблять. Так-так… Ну, а теперь подавай-ка сюда карлика.

– Но я не могу, отец. Он отправился искать Сэма, я ведь вам уже сказала.

– Какой смысл, – вопросил король раздражённо, – посылать всамделишного карлика на розыски человека, которого на самом деле нет?

– Да я не говорила, что Сэма нет на самом деле, наоборот!

– Если он не из всамделишной жизни, стало быть, его на самом деле нет! – Король орал во всю глотку и сверкал на принцессу глазами. – Он воображаемый! Вот и посылай на розыски воображаемых карликов – ради Бога, сколько душе угодно. Но зачем посылать всамделишного карлика? Сто чертей! Ни логики, ни разума, ни здравого смысла! Нет, дочка, это у тебя, видно, летний приступ бледной немочи! – Он кинулся к дверям и ещё на ходу закричал: – Магистр Джарви! Магистр Джарви!

Спустя несколько мгновений в дверях показалась длинная и важная физиономия королевского медика. Он поклонился и вопросительно взглянул на короля.

– Нет, не мы – принцесса Мелисента, – проговорил король нетерпеливо. – Страдает видениями… вздорные выдумки. Говорит, будто отправила карлика Грумета искать какого-то типа, которого на самом деле не существует. Наверно, приступ чего-нибудь этакого…

– Отец, я совершенно здорова…

– Вздор!

– Ваше высочество, – сказал Джарви, приближаясь, – осмелюсь заметить: хоть сколько-нибудь уверенно обратиться к опытному медику с таким заявлением, как ваше, могут весьма немногие. Готов согласиться, что вы чувствуете себя совершенно здоровой. Но быть совершенно здоровой и чувствовать себя здоровой – далеко не одно и то же. Позвольте, ваше высочество.

– Стой смирно, дитя моё! – предупредил король. – Ради твоего же блага!

Медик сосчитал у принцессы пульс, пощупал ей лоб, оттянул книзу веко, посмотрел язык и заставил свою пациентку сказать «а-а-а». Сам он то и дело приговаривал «хм-хм».

– Ну, твоё мнение, Джарви? – спросил король нетерпеливо. – Говори. Не можем же мы торчать здесь весь день.

– Естественная гармония четырёх первичных влаг несколько нарушена, – сказал Джарви с неописуемой важностью. – Плотная, чёрная и кислая влаги, очищенные от соков селезёнки, недостаточно надёжно оберегают в крови горячую влагу, или же, как учит нас Гален, природная пневма, возникающая в сердце, не сдерживает в должной мере пневму жизненную, возпикающую в печени. Отсюда слишком быстрое освобождение возникающей в мозгу душевной пневмы, что, в свою очередь, разжигает пустую игру воображения.

– Верно! – вскричал король. – Пустая игра воображения! Вот что неладно с нашей девочкой! Ах, что бы мы стали делать без науки – подумать страшно. Какое снадобье назначишь, Джарви?

– Распустить в уксусе жемчужину, добавить толчёного зуба дракона, принимать на ночь и утром; мумию в порошке и корень мандрагоры в тёплом вине – в полдень и вечером. Не есть пудингов с олениной и свининой. Не надевать алых платьев. До новолуния носить под сорочкой крылышко летучей мыши и высушенную жабу. И ещё, пожалуй, палец повешенного…

– Ни за что на свете! – Мелисента отчаянно замотала головой и топнула ножкой.

Медик снисходительно улыбнулся.

– Хорошо, можно обойтись без пальца. Но снадобья принимайте…

– За этим присмотрим мы, – сказал король. – Ступай, магистр Джарви. Прими нашу благодарность. – Он помахал рукой, потом повернулся к дочери: – Мелисента, отсюда ни на шаг!

– Ах, отец, я буду сидеть взаперти?

– Вот именно, взаперти. Леди Нинет, благородная Элисон, извольте позаботиться об этом – или вам несдобровать. Чтобы отсюда ни на шаг! И чтобы никаких глупостей! А карлик Грумет – не сойти мне с этого места! – валяется пьяный где-нибудь в замке. Если он вернётся сюда, отправьте его ко мне немедленно.

Мелисента была в отчаянии.

– Но магистр Мальгрим поклялся, что может послать Грумета из всамделишной жизни туда, где Сэм…

Король Мелиот двинулся было к двери, но тут повернулся и погрозил дочери пальцем.

– Мальгрим – шарлатан. Грумет – жалкий пьянчужка, бессловесная тварь. Ты – вздорная больная девчонка, у тебя воспалены мозги. Твой Сэм – миф, легенда, персонаж из сказки, романтические бредни. Наши повеления вам известны – всем вам, извольте подчиняться. Доставайте-ка свои иглы и нитки. Мы заняты делом. И вы должны заниматься делом – делом, делом, делом, делом! – Он отворил дверь и крикнул: – Отставить трубы, отставить! Нагремелись нынче утром, хватит!

И он исчез.

Три девушки поглядели друг на друга в унынии и растерянности.

– Теперь – за вышивание, – грустно промолвила Элисон.

– Мы должны что-нибудь придумать, – сказала Нинет. Но на этот раз в словах её не было ни уверенности, ни запала, ни коварства.