— Пойдём домой, Громобой.

— Не знаю, — скривил он губы.

— Теперь мы на верном пути! Ты можешь спать в своей постели, а мама тебя покормит. Не оставаться же тебе здесь ещё на одну ночь.

Громобой оглянулся на куклу Диппи. Торговец казался таким несчастным и брошенным, что Громобой почувствовал, что просто обязан остаться с ним и разделить его одиночество.

Брайди поняла, на кого он смотрит.

— Мне пришла в голову одна мысль, — сказала она. — Мы должны спрятать Диппи. Давешний вор знает, где кукла. Я думаю, что и француз за ней охотится, а теперь и ему известно, где нужно искать.

— Сбежавший псих? Он не сунется сюда после того, как Джаспер его чуть не затоптал.

— Всё равно, я считаю, что мы должны взять чучело с собой. — Кто знает, что с ним может случиться.

— Неизвестно, что будет, — серьёзно подтвердил Шарки.

Ребята накинули на восковую голову старую торбу, которую обычно надевали на морду Джасперу, насыпав в неё овса, связали чучело по рукам и ногам куском бечёвки, которую Громобой носил вокруг талии на тот случай, если понадобится спасательный трос, верёвка для влезания на крышу или лассо, а затем просунули нескладный сверток в люк, спустили по лестнице и понесли домой.

Странно было вновь оказаться дома. И не так уж приятно: плита остыла, полная холодной золы, в лампе кончилось масло, а из еды нашёлся только кусок зачерствевшего хлеба. Громобоя охватила жалость к самому себе, но тут вошла Брайди и позвала его наверх.

— Мама сказала, если ты не придёшь и не съешь ужин, она надерёт тебе уши, — предупредила девочка, поэтому выбора у Громобоя не оставалось.

Кухню Мэлонов наполняли пять разных видов шума и три разных вида дыма. Миссис Мэлон кричала, Шарки Боб стучал ложкой по ложке, дядя Пэдди свистел на боцманской дудке, Мэри и две средние сестрички повздорили над настольной игрой, а на плите шипела и скворчала сковородка с жарящейся картошкой. Три вида дыма клубами поднимались к потолку: от сковороды, от огня в плите и от трубки дяди Мики.

— А вот и наш чемпион! — воскликнул дядя Пэдди, видевший легендарный поединок Громобоя с Забиякой Уоткинсом.

— Твоего папу уже выпустили? — спросила Мэри.

— Конечно нет, иначе он уже был бы дома, — одёрнула её Брайди.

Миссис Мэлон обратила к Громобою своё широкое красное лицо.

— Что это ты повадился ночевать в конюшне, крестник? — громко спросила она.

— Я думал, меня тоже арестуют, — сказал Громобой.

— Пусть только попробуют! — крикнула миссис Мэлон. — Брайди! Тарелки!

Она поставила сковороду на стол, и семья Мэлон, словно могучий океанский прилив, хлынула к столу — с полу, из-под стульев, из-под стола. Самые маленькие забрались на колени к старшим, у каждого дяди дети сидели на обоих коленях, а Громобой угнездился на стуле вдвоём с Шарки Бобом.

— Стереги свой бекон от Шарки, — посоветовал кто-то. — Жуй быстро, а не то Шарки в момент его проглотит.

Миссис Мэлон разложила по тарелкам жареный картофель, а дядя Пэдди нарезал на куски большой брус варёного бекона. На некоторое время все замолчали. Тишину нарушали только стук ножей и вилок да жевание дюжины набитых ртов.

Наконец раздался удовлетворённый вздох, за ним другой, и дядя Пэдди подвёл итог:

— Это был прекрасный кусок бекона, Майкл.

— Удачная свинка, Патрик, — подтвердил дядя Мики, и Громобой заметил, как они заговорщически подмигнули друг другу.

Миссис Мэлон убрала бекон и подала хлеб с патокой, а затем Брайди вымыла посуду. Громобой ждал, когда она начнёт излагать план Бенни, но Брайди знала своих дядей и дождалась, когда те закурят трубки, глядя на играющих у их ног детей.

Покончив с посудой, она приступила к делу:

— Дядя Мики, сделай нам одолжение.

Дядя Мики приехал из Лаймхауса, где его барк стал в порту под разгрузку.

— Завтра я в вашем распоряжении. А послезавтра мы отправляемся в Балтийское море. Что ты хочешь, чтобы я сделал?

— И ты, и дядя Пэдди. Вы вдвоём должны пойти в магазин Раммиджа и ходить там, пока не повстречаете самого хозяина. Тут вы должны завести между собой разговор о фальшивых деньгах и убедиться, что у Раммиджа ушки на макушке. Если он подойдёт поближе, говорите о состаривании.

— Это что за чертовщина? — спросил дядя Пэдди.

— Тихо, Патрик, — прервал его дядя Мики. — Продолжай, девочка.

— Один из вас должен рассказать другому, что делают профессионалы с фальшивыми монетами: они втирают в них смесь ламповой сажи и масла, чтобы монеты казались потёртыми. Потому что слишком новые монеты вызывают у людей подозрение. Просто убедитесь, что Раммидж слышал это, и можете уходить как ни в чём не бывало. Понятно?

Дядя Мики поднял свои рыжие брови и выпустил к потолку длинную струю табачного дыма.

— Не могу представить, что вы затеяли, но не откажусь сыграть шутку с этим надутым индюком, — ответил он. — А ты что скажешь, Пэдди?

— Что ж, почему бы и нет? — пожал плечами тот.

И Громобой почувствовал такую сильную любовь к обоим дядям, словно они были его собственными.

На следующее утро он решил сразу же отправиться на поиски Диппи, но, к несчастью, школьный служитель стоял на улице с чёрной записной книжкой, и скрыться от него не было никакой возможности. На перемене Громобой провёл краткий, но азартный боксёрский поединок с мальчиком, который заявил, что мистера Добни точно повесят, а Громобоя зашлют в сиротский приют. Успешно починив сломанные очки кусочком шпагата от своего лассо, он безропотно уселся за зубрёжку крупнейших рек Англии и Уэльса. Бормотание учителя, шмыганье носами, почёсывание и ёрзанье мальчишек, спёртый воздух, образованный скоплением немытых тел в тесном классе с жарко натопленной большой железной печью, повергли Громобоя в уныние.

Когда он с трудом продирался к воротам с надписью «МАЛЬЧИКИ», внезапно его окликнул Бенни. Предводитель команды подпрыгивал от нетерпения на противоположной стороне улицы, возбуждённо кивая головой.

Громобой кинулся к нему.

— Они это сделали! — провозгласил Бенни. — Брайдины дяди! Они вошли в магазин этакими франтами и ждали, пока Раммидж приблизится вот на такое расстояние, и завели разговор о фальшивых монетах. Он так подскочил, что чуть не порвал подтяжки!

Уныние Громобоя как рукой сняло.

— Беда в том, что у меня не было времени найти Диппи, — сказал он. — Школьный надзиратель приметил меня, и я не смог улизнуть.

— Чтоб мне провалиться! Надо немедленно его разыскать. Если мы не засунем его сегодня в витрину, всё пропало!

— Я думал, как объяснить Диппи наш план.

— Я тоже. Может быть, близняшки знают, где он.

Близнецы Перетти, Анджела и Зерлина, были всего на год-два моложе остальных членов команды. Некоторое время назад они присоединились к команде Нью-Ката, и при всём презрении Бенни к малолеткам (за исключением Шарки Боба), он уважал сестёр за острый ум, не говоря уже об их бешеном нраве. При взгляде на девочек это никому и в голову бы не пришло — они были похожи на маленьких итальянских ангелочков с огромными невинными карими глазами и пышными чёрными кудрями. Но стоило их чуть-чуть задеть, они вспыхивали как спички и тут уж могли дать фору самому Африканцу Сэму, о чьей свирепости ходили легенды.

И самое главное — Диппи их любил. Близнецы могли отыскать его даже тогда, когда мальчикам это не удавалось.

— Ага, — кивнул Громобой, — толковая мысль.

Друзья пустились на поиски, словно две борзые. Они нашли близнецов, препирающихся с букмекером Мельмоттом Змеиным Глазом у входа в «Валлийскую арфу», оттащили их в сторону и в пятьдесят секунд поведали им всю историю.

— Ладно, — сказала Зерлина. — Мы найдём его.

— Мы заставим его сделать всё, что надо, даже если это станет его последним делом, — заверила Анджела.

Дети прочесали сверху донизу весь Нью-Кат, обследовали Нижнюю улицу, нашли торговцев варёной фасолью, сдобными булочками, пирогами, а Диппи как сквозь землю провалился. Пришлось обыскать Ватерлоо-роуд от железнодорожного моста до Сент-Джордж-серкус и обратно, и наконец они столкнулись с ним нос к носу на выходе из лавки зеленщика Чиппина, на углу Уэббер-роуд.