Я удивленно поглядел на Аркадия. Такого откровения от него я не ожидал. Он же посмотрел чистыми глазами, мол, чего тут такого, что ты уставился? Мы так и не решили, что нужно сделать.

Вечером я сидел дома, на диване, и смотрел телевизор. Надя копошилась на кухне. Я тупо глядел на экран и думал о своем. После рекламы начали показывать сюжет местных новостей. Я увлекся…

Меня поразило, что эта семья живет в соседнем доме! Возможно, я даже видел мамашу, определен-но видел, встречал во дворе, но девочку… Лет десяти, прелестная, с умным бледным личиком, она уже не вставала с постели. Редкая болезнь. Медленная и мучительная смерть, паралич всего тела, адские боли. Максимум через месяц надо сделать операцию заграницей. Сумма почти собрана, но не хватает еще три штуки евро.

Меня как озарило. Я решил, что это знак, и, будто зомбированный, пошел одеваться. Надя удивленно выглянула из кухни:

— Ты куда?

— Да так, пойду пройдусь.

С халтурками я накопил три штуки, остальное хотел взять в кредит. Жаль, конечно, с новеньким авто придется отложить, ну да черт с ним, куплю велоси-пед. Что ж, пусть лучше к девочке вернется детство, ведь оно должно быть счастливей моего.

Думаете, после того, что я сделал, дверь открылась? Ничего подобного. Видно, что-то все равно пошло не так, и я подозреваю, в чем суть. Где-то в глубине души я жалею потраченные деньги, но по-стоянно борюсь с этим осадком. Возможно, когда я выиграю эту внутреннюю борьбу, дверь откроет-ся. Ведь девочка теперь жива-здорова, уже бегает-прыгает по двору. Значит, не зря. Ее детство будет во сто крат прекраснее — время же другое, и у нее сбудутся все забавные мечты ребенка.

А мы с Аркашкой ходим каждую пятницу и проверяем, не исчезла ли кирпичная кладка. Я очень хочу увидеть Аркашкин фрегат. Ведь надежда умирает последней.