– Прошу прощения, сэр, – обратился к Лаэму охранник. – Будьте добры предъявить свой служебный пропуск.

– Служебный пропуск? – переспросил тот, глядя, как за Лили сомкнулась дверца лифта.

– Да, ваш значок сотрудника больницы.

– Дело в том, что я не являюсь сотрудником больницы.

– Тогда, сэр, вам следует знать, что часы посещения начинаются с одиннадцати. А сейчас всего восемь сорок пять. Начинается врачебный обход.

– Мне нужно повидаться кое с кем из детской кардиологии, – пояснил Лаэм. – Мне казалось, что время посещений здесь достаточно подвижно.

– Это верно, сэр. Вы член семьи?

– Нет, я просто близкий друг.

– Но, сэр, в это отделение допускаются только члены семьи. В этом отношении у нас очень строгие правила. Очень строгие.

Лаэм понимающе умолк. Не станет же он, в самом деле, спорить с охраной. Но ему непременно нужно попасть наверх, к Лили и Роуз. Он кивнул в сторону лифта:

– Я вместе с той женщиной, которая уехала в последнем лифте.

– Это такая маленькая с темными волосами, которая постоянно игнорирует меня? Не обращает внимания на мои сигналы?

– Уф, возможно.

– Это повторяется каждое утро. Словно меня здесь и нет вовсе. Да-да, я вас с ней уже видел раньше. Я вас особо приметил, потому что подумал: надо же, сам остановился.

– Ну, нет так нет, – вздохнул Лаэм. – Не беспокойтесь.

– Поймал я вас, поймал. Во всяком случае, одного-то уж точно.

«Да, того из нас, который не является природным явлением», подумал Лаэм, вспомнив, как ловко Лили ввинтилась в толпу – ни дать ни взять водяной смерч. Высокая скорость, почти как у торнадо, а сила и того больше. Сначала медлит, набирая побольше мощи у самой поверхности, а потом вихрем взмывает к Роуз.

– Вы можете подождать свою подругу в холле, – решительно сказал» охранник. – Но наверх без специального пропуска я вас не пущу.

– А как его получить?

– У доктора. Можно также заручиться разрешением пациента или его родителя. А лучше всего – подождать внизу.

– Понял, – сказал Лаэм. – Спасибо.

Но вместо этого вышел из здания. Пересек улицу, направился к бассейну и взглянул на памятник. Коснулся его рукой, думая, как странно, что кусок камня пережил стольких любимых им людей – родителей, Коннора. Потом перевел взгляд с бассейна на пруд вдалеке. Вглядываясь в тень, он попытался отыскать цаплю.

Если она все еще была там, то довольно ловко от него спряталась.

Лили не захотела ее разглядывать. Природные явления всегда так. Они слишком заняты выполнением своей задачи. Ураганы, водяные смерчи, тепловые волны, Лили Мэлоун. Она даже две секунды не отберет у Роуз – даже ради поэзии голубой цапли с глазами Лили в городском парке.

Лаэм медленно направился вдоль западного края бассейна. Постоял в тени – не потому что солнце жарило, а потому, что ему хотелось спрятаться. Он, его брат и Джуд всегда гордились умением незаметно подкрадываться к существам дикой природы. Они умели тихо-тихо подплыть к стае финвалов, даже не потревожив их. Однажды Коннор подплыл к белуге и коснулся ее спинного гребня. А другой раз, в зимнее солнцестояние, они выследили снежных сов и подобрались к ним на расстояние всего пятнадцати футов.

Он включил сотовый телефон и удостоверился, что тот работает, в надежде, что Лили хотя бы позвонит ему, если что-то изменится.

Мысль о том, что Лили – природное явление, не раз приходила ему в голову. На самом деле она удерживала их неустойчивые, неопределенные и совершенно бестолковые отношения. Он вспомнил, как девять лет назад впервые увидел ее.

Она въехала в город на раздолбанном старом «вольво», с дырявым дном и капотом, обмотанным проволокой, чтобы окончательно не отвалиться. У Лили были очень коротко стриженные волосы и очки, причем совершенно ей не нужные. Поскольку практически все дела в Кейп-Хок были сосредоточены в руках семьи Нилов, первой, с кем Лили пришлось общаться, оказалась Камилла, тетушка Лаэма, патриарх и владелица всей недвижимости Нилов. Лили искала жилье. Камилле это показалось странным: молодая, миловидная, а главное – чрезвычайно беременная женщина, скорее всего американка, желает поселиться здесь, в Кейп-Хок. Есть о чем потолковать за столом во время семейного ужина в пятницу. Несмотря на то что женщина изо всех сил пыталась скрыть свою беременность под просторной одеждой, это просто бросалось в глаза.

– Главное – подешевле, – сообщила Камилла, – таково основное ее требование.

– Где ее муж? – спросил Джуд, сын Камиллы.

– Он рыбак, – ответила та. – Уходит в море постоянно и надолго.

– На каком судне?

– Вот и я спросила ее о том же. Но она, похоже, темнит. Может быть, это контрабанда наркотиков?

– Наверное, он морской торговец героином, – без тени улыбки сострил Лаэм. Он не собирался на ужин – и никогда на нем не бывал, – но в тот раз тетушка почему-то настояла. Сидя рядом с Энн, он почувствовал, как она толкнула его локтем в бок. Но попала по жесткому протезу, и весь стол услышал стук.

– Не паясничай, Лаэм, – сказала Камилла, раздраженно взглянув на невестку. – По правде сказать, я просила тебя сегодня прийти именно по этому поводу.

– Вы полагаете, что я эксперт по контрабанде наркотиков?

– Нет. Эта женщина ищет что-нибудь подешевле, и я подумала о той холупе, что стоит в дальнем углу твоего участка.

У Лаэма в желудке все стало комом. То, что тетушка окрестила холупой, в детстве было для них с Коннором самым настоящим фортом. Со временем этот двухкомнатный домик родители превратили в очень приличный гостевой коттедж.

– Может, сдашь ей свою хижину? Только сначала тебе нужно с ней повидаться. Если она тебе не понравится или ты что-то заподозришь за ней и ее мужем, тогда пусть подыщет что-нибудь другое. А знаете, что я думаю?

– Расскажите, пожалуйста, Камилла, – сказала Энн.

– Я думаю, что никакого мужа у нее нет. Сдается мне, она незамужняя мать!

– Ах, как это низко, – фыркнула Энн.

На этот раз пришла очередь Лаэма толкнуть ее в бок. Но Камилла приняла реплику Энн за чистую монету и мрачно кивнула:

– Вот именно. Я думаю, она приехала в Канаду, чтобы воспользоваться преимуществами нашего здравоохранения. В Штатах оно ужасно. И хотя я не склонна помогать жуликам…

– Но это все же лучше, чем контрабанда наркотиками, – вставил Лаэм.

– Ты прав, дорогой. Ну, оставляю этот вопрос на твое усмотрение. Живет она здесь, в гостинице, в номере 220. Поведешь ее смотреть свою собственность?

– Не забудь прихватить револьвер, – посоветовал Джуд. – Так, на всякий случай.

– Перестань валять дурака, – сказала ему мать, позвала официантку и велела ей протереть десертные тарелки.

Лаэм собрался в номер 220, но его остановила Энн.

– Очень хорошо, что ты сегодня пришел на ужин. А то Джуд только недавно говорил, что ты как чужой.

– Я оказался не в силах сопротивляться соблазну поужинать в обществе Камиллы, не устоял, – засмеялся Лаэм.

– Ну, ясное дело. Ужин с Камиллой – кульминация недели, – поддержала Энн. – Мне кажется, все ее проблемы проистекают из того факта, что, выйдя замуж за Фредерика, она стала Камиллой Нил. Вот в чем корень всех проблем. Все это выглядит, как какая-то комедийная пародия.

Они прикусили языки, оглядываясь, нет ли поблизости Камиллиных соглядатаев из числа любимых ею официантов и горничных, не подслушивает ли кто их разговор.

– А теперь давай серьезно, – продолжала Энн. – Почему тебя так давно не видно? Неужели ты так увлекся той дамой-ихтиологом, специалистом по акулам, которая приезжала сюда прошлым летом?

Лаэм покачал головой:

– Нет, она просто коллега из Галифакса.

– Она хорошенькая. И ты ей нравился, Лаэм. Мы с Джудом оба это заметили.

Лаэм хмыкнул.

– Ну ладно, по крайней мере ты на меня хоть не рычишь, как обычно, за мои расспросы по поводу твоей личной жизни. Я от души желаю тебе удачи на этом фронте. Ты мой любимый родственник.