Теперь Мурад решил, что может наконец осуществить свое давнишнее желание: удалившись от дел, посвятить оставшуюся жизнь созерцанию. Но не успел он отвести свою армию от границы и объявить о намерении отречься от престола, как пришло известие, что король Венгрии переправился через Дунай и движется через Болгарию. Поскольку кардинал Чезарини объявил клятву, данную неверному, недействительной, возможности разбить турок, казалось, в тот момент были слишком хороши, чтобы упустить их.

Такое нарушение клятвы шокировало православных не меньше, чем турок. Император Иоанн VIII отказался оказать походу какую-либо помощь, а сербский деспот Георгий Бранкович отозвал свои войска и, таким образом, помешал Скандербегу соединиться с союзниками. Хуньяди выступил в поход с неохотой, к тому же кардинал Чезарини не прислушивался к его мнению в военных делах. Мурад, занятый упорядочением дел в Анатолии перед тем как отречься, вновь поспешил на север. 11 ноября 1444 г. он обрушился на христиан под Варной с силами, втрое превосходившими войска союзников. Разгром был полным. Король Владислав и кардинал Чезарини пали на поле боя. Только Хуньяди со своими полками избежал гибели. Эта победа восстановила контроль султана на Балканах вплоть до Дуная[82].

Вскоре после этого Мурад официально отрекся в пользу своего двенадцатилетнего сына Мехмеда и удалился в Манису. Но его и тут не оставили в покое. Его везиры и армия выразили недовольство своим новым повелителем, подозрительным, самоуверенным и надменным. К тому же на европейской границе все еще было неспокойно. Общественное мнение и государственная необходимость вернули Мурада на трон. Скандербег в Албании еще не был побежден, а предпринятая против него экспедиция окончилась неудачей. В 1446 г. Мурад послал войска в Грецию, где они опустошили Пелопоннес. В 1448 г. Хуньяди, теперь уже регент Венгрии, возобновил наступление, командуя армией из венгров, валахов и чехов, а также немецких наемников. Он рассчитывал соединиться со Скандербегом на Косовом поле. Однако, прежде чем албанцы смогли подойти, на Хуньяди внезапно обрушилось огромное турецкое войско, и вся его армия была разбита, а сам он едва сумел спастись бегством с помощью немцев и чехов. Этот разгром, случившийся почти сразу после поражения под Варной, подорвал военную мощь Венгрии на целое поколение. Правда, венгерский флаг все еще развевался над Белградом, но о походах за Дунай уже не могло быть и речи. И когда Константинополь оказался в критическом положении, Хуньяди ничем не мог ему помочь. На Балканском полуострове только в горах Албании еще не прекращалась борьба против турецкого господства[83].

Мурад был не менее удачлив и в Анатолии. В эти последние годы своего правления он присоединил к султанату Айдынский и Гермиянский эмираты и усмирил караманцев. Что касается других независимых правителей, таких, как эмиры Синопа и Атталии, то все они признали верховную власть оттоманского султана. Трапезундский император был так же бессилен и почтителен с султаном, как и его зять в Константинополе[84]. Внутри Оттоманской империи воцарились порядок и благополучие. Главная военная реформа Мурада заключалась в реорганизации войска янычар, формировавшегося до этого из взятых в плен и обращенных в рабов детей христиан. Теперь же султан ввел регулярную систему набора, по которой каждая христианская семья — греческая, славянская, валашская или армянская — была обязана, если потребуется, отдать султанским властям по мальчику. Дети воспитывались в специальных школах строгими мусульманами. Некоторые из них, особо одаренные, использовались потом как технические специалисты или гражданские чиновники; большинство же становилось хорошо обученными солдатами, из которых формировалась знаменитая гвардия султана. Янычары жили в специальных казармах, и им запрещалось вступать в брак, с тем чтобы вся жизнь их была посвящена службе султану[85].

Несмотря на тяжелые, вызывавшие протест налоги и проводимые им время от времени массовые обращения в ислам, Мурад все же пользовался определенной популярностью среди своих христианских подданных, которые считали его порядочным и справедливым государем. Он имел множество друзей среди христиан и, как говорили, находился под большим влиянием своей красавицы жены-сербки, к которой был очень привязан. Действительно, для многих греческих подданных султана жизнь под его хорошо организованным и, как правило, терпимым правлением казалась легче, чем в терзаемом мучительными беспокойствами обломке старой христианской империи[86].

Мурад умер в Адрианополе 13 февраля 1451 г., оставив своему преемнику великолепное наследство.

Покойный император Иоанн VIII был старшим среди шести сыновей Мануила II и императрицы Елены, дочери сербского князя, владения которого находились в Македонии, и его жены-гречанки. После Иоанна старшим по возрасту был Феодор, затем шли Андроник, Константин, Димитрий и Фома. Феодор и Андроник умерли раньше старшего брата. Болезненный Андроник не играл какой-либо роли. Единственный его заметный поступок — продажа венецианцам Фессалоники в 1423 г., после чего он удалился в константинопольский монастырь Пантократора под именем Акакия, где и умер в 1428 г.[87]. Феодор был более значительной фигурой. Он унаследовал от отца склонность к интеллектуальным занятиям и проявил себя блестящим математиком. Но он был человеком настроения, то вялым, то возбужденным; энергия и властолюбие у него тут же могли смениться желанием уйти от суеты мира в тишину монастыря. В 1407 г. он сменил на престоле деспота Мореи, своего дядю Феодора I, будучи еще ребенком, и его отцу в течение нескольких лет пришлось неоднократно бывать в деспотии, чтобы восстановить в ней порядок, а также построить линию укреплений, известную под названием Гексамилион, тянувшуюся через Коринфский перешеек, — для того лишь, чтобы увидеть ее разрушенной турками во время их набега в 1423 г.[88]. Феодор был неплохим правителем — насколько смена настроений и припадки ревности ему это позволяли.

В 1421 г. он женился на итальянской княжне Клеопе Малатесте, кузине папы Мартина V, жизнь которой, учитывая тяжелый характер мужа, была не из легких. Она перешла в лоно православной церкви, чем вызвала гнев папы, который, однако, обвинял в этом не ее, а супруга; на самом же деле ее обращение было, судя по всему, добровольным. Она и Феодор держали у себя в Мистре блестящий, высокоинтеллектуальный двор, хотя этот блеск сильно потускнел после смерти Клеопы в 1433 г. Главным украшением этого двора был Плифон, очень привязанный к ним обоим. Будучи старшим из братьев после Иоанна, Феодор считал себя наследником императорского трона. Когда стало очевидным, что Иоанн останется бездетным, он в 1443 г. обменял свою деспотию на город Селимврия во Фракии, всего в 40 милях от столицы, чтобы в случае смерти Иоанна быть поближе к Константинополю. Но судьба распорядилась иначе: летом 1448 г. Феодор заболел чумой и в июле умер — за три месяца до кончины императора[89]. Его единственным ребенком была дочь Елена, которая за десять лет до его смерти вышла замуж за кипрского короля Иоанна II[90].

Оба его младших брата, Димитрий и Фома, не обладали какими-либо достоинствами. Димитрий был человеком нервным, тщеславным и беспринципным. Он считал себя борцом за православие в противоположность пролатинским тенденциям своего брата, императора Иоанна, с которым он ездил на Флорентийский собор. Димитрий женился на представительнице православной греко-болгарской фамилии Асенов против воли обеих семей. У Димитрия были друзья при дворе турецкого султана, и в 1442 г. он предпринял попытку напасть на Константинополь с помощью турецких войск. Императору удалось спастись только благодаря тому, что ему на выручку поспешил с подкреплениями его брат Константин. Димитрий был прощен, ему даже разрешили остаться в Константинополе. После смерти Феодора Димитрий унаследовал от него Селимврию[91].