Потянулись минуты томительного ожидания. От вынужденного бездействия Усольцев как-то очень быстро сник, в голове его закопошились тяжелые мысли. А главной причиной такой резкой перемены в его настроении, без всякого сомнения, стало то, что он опять вспомнил о Ли-совце.

И снова, как уже было утром, Усольцев не поддался мрачным воспоминаниям. Он постарался расслабиться и переключиться на что-нибудь позитивное. В конце концов, мир не так уж и плох. В нем есть и нежное тепло солнечных лучей, и дивные ароматы трав, и пение птиц, и шелест листвы…

Андрей снял шлем и откинул голову назад – затылок удобно лег в складку сосновой коры. Он закрыл глаза и стал вспоминать тех, кого в безумной горячке подготовки к игре невольно отодвинул на задний план – своих домашних. Тихую, терпеливую и какую-то необыкновенно уютную Любашу, ребятишек – шебутного непоседу Леньку, улыбчивую и ласковую Катюшку и совсем еще маленького, фантастически забавного и милого Митьку…

На сердце потеплело, отлегло, Андрей почувствовал, как спадает его напряжение, он совершенно успокоился, размяк и сам не заметил, как… задремал…

Сергею просто сказочно повезло. Не прошло и четверти часа с того момента, как он, спустившись с каменной гряды, вломился в дебри западной оконечности острова, как он услыхал доносящееся с юга завывание сирены. Чернобривцев немедленно двинулся в том направлении, а вскоре уловил чуть слышные удары топора и треск ломаемых веток. Эти звуки раздавались откуда-то справа, и их источник, несомненно, был значительно ближе, чем истошно завывавший издалека шлем.

Сергей, не колеблясь ни секунды, повернул на стук топора – уж больно странным и подозрительным показался ему этот звук. Что это еще за дровосек здесь нашелся? Рядом с ним вовсю идет игра, кого-то неподалеку только что укокошили, а этому лесорубу все до лампочки – знай себе топором на весь лес дубасит!..

По мере продвижения навстречу загадочным звукам, удары топора и треск веток становились все громче и отчетливей. Пока раздавался этот шум, Сергей пробирался вперед как можно быстрее, не особо заботясь о конспирации. Осторожничать не было никакого смысла – вряд ли неведомый дровосек за стуком своего топора мог его услышать.

Но вскоре удары прекратились, и Чернобривцеву, чтобы не выдать себя, пришлось резко сбросить скорость. Он стал красться вперед несколько медленнее и гораздо осмотрительнее. При этом Сергей старался придерживаться уже установленного азимута, поскольку ясные, разборчивые звуки доносились до него теперь намного реже.

А вскоре Чернобривцев обнаружил, наконец, источник всех этих странных звуков. Осторожно выглянув из-за можжевеловых зарослей, он увидел со спины мужчину, расчищающего от срубленных ветвей узкий проход в густом ежевичнике.

Сергей замер, затаился. Он ждал, когда мужчина повернется к нему лицом. А тот наоборот – собрал в охапку срезанные ветки, забрался в самую гущу кустарника и, присев на корточки, совсем исчез из виду. Его не было видно несколько минут, и только неясное, едва заметное копошение в кустах указывало на то, что он продолжает что-то там обустраивать.

Потом копошение прекратилось, и мужчина выбрался из своего укрытия. Он обогнул ежевичник и снова скрылся за кустами. Но за те несколько секунд, пока он был на виду, Сергей успел не только разглядеть его, но и узнать.

Это был Вторник, один из двух главных подозреваемых.

«Вот уж повезло, так повезло… – удивился и обрадовался Сергей. – На ловца, как говорится…»

Через пару минут Вторник вышел из-за кустов и снова забрался вовнутрь ежевичника. Только на этот раз он заделал за собой проход несколькими самыми длинными и густыми ветками. Со стороны его укрытие стало совершенно незаметным – кусты и кусты.

Вторник затих. Время шло, а из кустов между тем не доносилось ни звука.

«Уснул он там, что ли?..» – подумал Чернобривцев.

Со своего места он не мог разглядеть, чем занят соперник, а подкрадываться к ежевичнику еще ближе было слишком рискованно. Сергей прождал почти полчаса – за все это время Вторник не издал ни единого шороха.

«Ждать дальше – бесполезно», – решил Чернобривцев. Тратить время впустую он не мог, ведь ему еще предстояло выследить Четверга. Но прежде надо было рассказать об увиденном Саше, и Сергей начал с предельной осторожностью выбираться назад.

Олег рассеянно наблюдал за происходящим на экранах мониторов.

Наплевав на предостережения своего спутника, куда-то направлялась неугомонная Пятница. «Убитый» Суббота мирно клевал носом на берегу, пытаясь выловить хоть какую-нибудь рыбешку. Разойдясь после выяснения отношений в разные стороны, пробирались сквозь лесную чащобу Среда и Четверг. Изобретательный Вторник с энтузиазмом мастерил свою хитроумную засаду…

Все это составляло смысл его программы, именно ради этого и затевался весь телевизионный проект, подбирались игроки, устанавливалось оборудование, работали люди… Ради этих вот картинок, и являющихся, по сути, самой телеигрой.

Но сейчас Наговицыну было совсем не до игры. Он потерял всякий интерес к происходящему на острове. Все его мысли теперь были связаны только с Лизой Чумичкиной, вернее – с ее наиважнейшей миссией в Москве.

Он ждал от Лизаветы подтверждения своей собственной версии – главной и, как он искренне полагал, единственно заслуживающей внимания.

Был, правда, еще замысел Понедельника, которого, кстати, на мониторах не было, но его похождения мало занимали Олега. Ему, как и журналистке Пятнице, совсем не верилось в успех этой его затеи со слежкой за подозреваемыми и сравнением их поведения. И Вторник, и Четверг – Олег наблюдал это на мониторах – вели себя вполне адекватно, ничего странного в их действиях не было.

– Ммм-э-э-э-эхх… – Наговицын в очередной раз не смог сдержать протяжный зевок.

Бессонная ночь и жуткая нервотрепка последних часов сделали свое дело – его неумолимо тянуло в сон. Олегу уже не помогали ни кофе, ни сигареты, ни свежий воздух из настежь распахнутого окна монтажной.

Стрельникова, украдкой наблюдая за его мучениями, предпочитала помалкивать. Лена хорошо понимала: предложи она сейчас Олегу отдохнуть – тот снова взбрыкнет, откажется наотрез из одного лишь своего глупого упрямства.

– Часа два ждать, никак не меньше… – сладко потянувшись, вполголоса пробормотала она.

– Что?.. – то ли не понял, то ли не расслышал Наговицын.

– Да я говорю: ждать еще долго… Пока Лизе дадут оператора, пока она доберется до мадам Лисовец, пока снимет ее – это часа два как минимум… – Стрельникова будто бы попросту рассуждала сама с собой, ни разу не взглянув в сторону Олега.

– Да, если не больше… – задумчиво отозвался тот.

Лена промолчала, только сдержанно кивнула, словно подтверждая его сомнения.

Наговицын встал и прошелся по комнате. Сделав полный круг вдоль всей «читалки», он вернулся к монтажному столу и, слегка смущаясь, спросил:

– Слушай, Лен, а как ты посмотришь, если я здесь немного вздремну?

– Конечно, ложись… – равнодушно пожала плечами Стрельникова. – Может, лучше к себе пойдешь? В кровати-то удобней…

– Нет, я тут, на стульях, – решительно мотнул головой Олег. – А ты, если что – сразу меня буди, ладно?..

– О чем речь, разумеется… – не сдержала мимолетной улыбки Лена.

– Особенно, если объявится Лизавета, – строго подчеркнул Наговицын.

– Само собой, – покорно кивнула Лена.

Через минуту Наговицын уже гремел стульями, сооружая себе спальное ложе, а еще через три до Стрельниковой донеслось его ритмичное посапывание. Шеф, наконец, уснул.

Лена обернулась и с довольной улыбкой взглянула на Наговицына. Олег обычно спал очень крепко – когда-то, несколько лет назад, у нее была возможность в этом убедиться. Теперь никто не мог помешать ей вдоволь пошептаться с Лизой и изложить ей кое-какие свои соображения насчет вдовы убитого…