Она забралась под густые, раскидистые лапы – там было по-прежнему тихо и почти по-домашнему уютно.
«Эх, не сиделось мне здесь ночью… – с мимолетным сожалением подумала Саша. – Понесла меня нелегкая…»
Но рассиживаться под елкой и грустить о сделанном времени не было, девушка подцепила рюкзак и выволокла его наружу. В его кармане хранилось то, ради чего, главным образом, Саша и отправилась на поиски своего гнездышка.
Она пошарила в одном кармашке, потом в другом и, наконец, извлекла на свет то, что искала – маленький, размером с половину почтовой открытки, косметический наборчик.
Вообще-то все игроки экипировались абсолютно всем необходимым – от носовых платков и расчесок до палаток и спальников – исключительно из резервов телекомпании. Ничего лишнего, никаких личных вещей брать с собой на остров не разрешалось. Но Лена Стрельникова, опекавшая Сашу и следившая за ее снаряжением, сама втихомолку сунула ей в рюкзак этот небольшой пластмассовый футлярчик. В нем был только самый необходимый минимум: зеркальце, компакт-пудра, два тона румян и четыре – теней. Однако в сложившейся ситуации этот скудный наборчик казался Саше сущим спасением.
Не без легкого волнения девушка открыла коробочку, поднесла зеркало к лицу и… ахнула.
– Кошмар!.. – жалобно простонала она.
Разумеется, Саша предполагала обнаружить на своем лице какие-то изъяны – не зря же ее так тщательно обрабатывал Сергей, – но подобного ужаса она, конечно, никак не ожидала!
На левой щеке, подбородке и верхней губе красовались глубокие рваные царапины, лоб украшала ссадина размером с пятирублевую монету, а все остальное лицо было сплошь покрыто замысловатым орнаментом из мелких ранок, царапинок и красных пятнышек комариных укусов. Довершали эту невообразимую «красоту» ядовито-желтые запекшиеся потеки заживляющей мази, щедро наложенной на лицо девушки заботливой рукой Сергея.
Рассматривая все это, Саша едва не заплакала от досады. В самом деле, было от чего впасть в отчаянье – она выглядела самым настоящим пугалом. Ни дать ни взять – начинающая бомжиха с площади трех вокзалов!
Вконец расстроенная, она закрыла крышку футлярчика и смахнула все-таки проступившие на глазах слезы.
«Это катастрофа!.. – в полнейшем унынии думала она. – Теперь понятно, почему он смотался искать этих двоих… Он, наверное, особенно и не рассчитывал их найти, просто надоело парню на мою жуткую физиономию любоваться. От такой страхолюдины не то что в лес сбежишь – в море бросишься! Кошмар… Что ж мне не везет-то так, господи?..»
Саша застыла, глядя прямо перед собой невидящим, остановившимся взглядом. Способность думать и действовать вернулась к ней только минут через пять.
С крайне сердитым и решительным видом она поднялась на ноги и достала из рюкзака мыло и бутыль с водой. Первым делом надо было хорошенько умыться, а уж потом постараться хоть каким-то образом исправить положение.
Истратив на гигиеническую обработку истерзанного лица добрую половину запаса воды, Саша вытерлась насухо, уселась поудобней и взяла в руки свою последнюю надежду – маленький косметический наборчик.
Она колдовала над своим лицом не менее получаса. Главных проблем было две – скудность, так сказать, изобразительных средств и сложность стоящей перед Сашей задачи. Грим надо было наложить так, чтобы, с одной стороны, максимально замаскировать повреждения, а с другой – не допустить очевидных, видимых следов вмешательства косметики.
Девушка трудилась в поте лица, с величайшим старанием и тщательностью обрабатывая каждый сантиметр кожи. Если какой-то фрагмент ее не устраивал, безжалостно удаляла его краешком смоченного платка и начинала все заново. Иногда тяжело вздыхая, иногда бормоча что-то под нос, иногда даже ругаясь вполголоса, она шаг за шагом продвигалась к заветной цели – нормальному, человеческому лицу.
Наконец, в последний раз окинув строгим, придирчивым взглядом результат, своих трудов, Саша удовлетворенно кивнула и улыбнулась своему отражению в зеркальце:
– Ну вот, совсем другое дело…
Теперь можно было отправляться назад, в лощинку, дожидаться возвращения Сергея.
Худшие Лизины опасения, к счастью, не подтвердились. Оператора с ассистентом ей дали практически сразу. Свободного транспорта, правда, не оказалось, но директор редакции, к которому разъяренной фурией ворвалась Чумичкина, распорядился обеспечить ее всем необходимым, и машину тут же выделили, позаимствовав ее у какой-то другой съемочной группы.
В телецентре все прошло настолько быстро, что к месту назначения Лиза прибыла даже немного раньше, чем обещала. Роскошная многоэтажная башня на северо-западе Москвы, где проживал Лисовец, охранялась не хуже секретного военного объекта. Здание окружал сплошной забор с двумя пропускными пунктами, вдобавок к этому секьюрити были еще и в каждом подъезде. Хмурые, но вежливые стражи покоя элитных жильцов, одетые в щегольскую униформу, проверяли документы у телевизионщиков с такой тщательностью и подозрительностью, что Лизе даже стало как-то не по себе.
«Теперь понятно, почему с Лисовцом решили разобраться на острове… – растерянно подумала она. – Тут, в Москве, к нему вообще фиг подступишься…»
На этаже съемочную группу встречала сама хозяйка.
Лиза ожидала увидеть юную знойную красотку с пышным бюстом, осиной талией и ногами от ушей – стандартный вариант супруги преуспевающего бизнесмена, этакий непременный атрибут абсолютного благополучия – вроде шестисотого «мерина» или виллы на Лазурном побережье. Но Марина Михайловна Лисовец никоим образом не подходила под этот убогий стереотип.
Во-первых, она была отнюдь не юна, хотя и выглядела просто превосходно. По всей видимости, ей было лет тридцать пять, впрочем, она относилась к той редкой категории женщин, возраст которых определить довольно сложно. Жизнь без особых тревог и волнений плюс тщательный уход за собой не позволили прожитым годам оставить заметный след на ее лице и фигуре.
Во-вторых, Марина Михайловна была, безусловно, умна. Лиза заподозрила это еще во время первого телефонного разговора. Теперь ее предположения подтверждались – внимательный взгляд выразительных, чуть навыкате, зеленовато-карих глаз госпожи Лисовец, которым та встретила Лизу, лучше всяких слов свидетельствовал о ее незаурядном интеллекте.
А в-третьих, Лиза как-то сразу поняла, что с этой дамой все будет совсем не просто. Супруга миллионера производила впечатление человека не то чтобы скрытного, но и нимало не склонного откровенно проявлять свои эмоции. Для того чтобы разглядеть ее реакцию на фотографии игроков, Лизе, вероятно, предстояло мобилизовать всю свою проницательность.
– Здравствуйте, – хозяйка сдержанно, с достоинством кивнула и сделала короткий приглашающий жест в сторону открытой двери. – Прошу вас, Елизавета…
– Просто Лиза, – как можно любезнее улыбнулась в ответ Чумичкина. – Вы уж простите мою настойчивость, Марина Михайловна, но дело действительно безотлагательное, я вам сейчас все объясню…
Телевизионщики со всеми своими причиндалами (камера, микрофон, да еще два штатива с софитами) переместились в просторный холл. Лисовец пригласила всех в гостиную, и пока оператор с ассистентом готовили съемочную площадку, Лиза решила объяснить хозяйке цель своего визита.
– Скажите, вам известна суть нашей игры, ее правила? – поинтересовалась она для начала.
– В общих чертах, – кивнула с саркастической усмешкой женщина. – Семеро мальчишек будут гоняться друг за другом по лесу, а тому, кто всех победит, вручат… Господи, что же ему вручат?.. – она сделала вид, что задумалась. – Глобус?.. Книжку про партизан?.. Почетную грамоту?.. Что же?.. Ах да! Как же я могла забыть?! Целую кучу денег, вот что!.. Только, простите, Лиза, но какое отношение ко всей этой глупости имею я?!
То, что супруге Лисовца до такой степени не по душе их телеигра, оказалось для Лизы полнейшей неожиданностью. На какое-то мгновение ее охватило замешательство, она потерялась, не зная, как реагировать на столь язвительный тон. Не придумав ничего лучше, Чумичкина решила пропустить мимо ушей едкие слова хозяйки и несколько невпопад с энтузиазмом выдала заранее приготовленное вступление.