– Но не официально. – Потом Эмбер вспомнила, с какой поспешностью было объявлено в газетах об их помолвке. Тетя Белла так охотно на это пошла… И все равно ничего путного не вышло. – Думаю, что Саймон не сомневался в моем согласии стать его женой.

– Я тоже так думаю. Однако их отношение ко мне крайне раздражало меня. И совершенно случайно получилось, что Вики за несколько дней до тех решающих событий подкинула мне козырную карту. Мы дружили с ней еще в колледже. Но, как ни странно, между нами ничего не было.

Эмбер почувствовала прилив ревности, сменившийся облегчением, отчего она покраснела.

– Ее изнасиловал мужчина, с которым она встречалась, а в результате оказалось, что она ждет ребенка. И она обратилась ко мне за помощью.

– И ты решил на ней жениться? – В голосе Эмбер зазвучали неодобрительные нотки, которые ей не удалось скрыть. Жадность к деньгам не вписывалась в образ Джейка, как она его себе представляла. – Чтобы получить дедушкины деньги?

Он отрицательно покачал головой.

– Вовсе нет. Ты должна понять, Эмбер: это скорее была злая шутка. Мне ни к чему было вступать в «Фаррелл Тревел» – мое собственное дело тогда уже набирало обороты, и я не собирался от него отказываться. Но в то же время я, разумеется, нуждался в первоначальном капитале. Старый Мэтью обещал мне долю в своем бизнесе, и я рассчитывал, что Саймон выкупит у меня эту долю… Но дело обернулось таким образом, что я мог бы остаться ни с чем, если бы не женился и не заимел ребенка. Тут и подвернулась Вики, которая находилась в отчаянном положении и жаждала иметь хоть какого-нибудь отца для своего ребенка. Ее родители отличались строгим нравом, и она боялась, что ее выгонят из дома. – Джейк отшвырнул ногой скорлупу ореха, валявшуюся в пыли.

– Мне казалось, что это гениальное решение проблемы. У меня по многим причинам вообще не было желания жениться. А идя таким путем, я становился наследником и смог бы забрать ту часть капитала, на какую претендовал.

Саймон, разумеется, получил бы все остальное, а я хотел получить лишь то, что мне обещал старик. А потом, если бы мы с Вики не смогли жить вместе как муж и жена, мы спокойно разошлись бы через год и я бы обеспечил ее ребенка.

Мы все это с ней обсудили.

– Но получилось по-другому.

Джейк оборвал листок со свисавшей над его головой ветки.

– Да, вскоре после нашего венчания у Вики произошел выкидыш. Она была потрясена, и я не знал, как ее утешить. Вот тогда-то, Эмбер, я и понял, что нельзя играть судьбой другого человека. Если бы я был ее настоящим мужем, то мог бы окружить ее вниманием и заботой. Она же вбила себе в голову, что потерянный ею ребенок является свидетельством нашего настоящего брака.

– Но это же смешно, Джейк!

– Я-то понимал, но она не хотела меня слушать. Она начала пить и была на грани срыва. Под конец она решила, что ее спасет только официальный развод.

Я не хотел расходиться с ней при таких обстоятельствах, но ее психиатр сказал мне, что ей станет легче, когда супружество уйдет в прошлое… – Джейк помолчал, затем потер глаза, словно желая избавиться от воспоминаний, вызванных рассказом. – Твоя тетя сказала, что я бросил Вики… Да, я ушел из нашей квартиры и оставил ее там. Но что я мог еще сделать? Выбросить ее на улицу? Я продолжал оплачивать ее проживание в этой квартире, но она тем не менее не хотела меня видеть. Вот я и ушел. Но воспоминания об этом меня преследуют.

Эмбер захотелось его утешить, прикоснуться к нему, но, казалось, в эту минуту Джейк так далек от нее, как никогда прежде.

– И что же ты сделал тогда? – спросила она. – Я имею в виду бизнес.

Он пожал плечами.

– Поступил так, как только и можно было поступить: взял взаймы, хотя моя фирма могла и прогореть. Но мы сумели выкрутиться. Я много работал, чтобы отвлечься от семейных проблем. Да у меня и не было другого выхода. Свой шанс получить наследство дедушки я утратил. И, честно говоря, был этому рад. Даже если б мне его преподнесли на тарелочке с голубой каемочкой, я бы отказался.

Отказ от наследства представляется мне своего рода искуплением. Воспоминания наполнили его горечью. – Хочешь верь, хочешь не верь – мне не нужны эти деньги. Пусть Саймон забирает все, и я желаю ему счастья.

Единственно, чего я не хочу, – это чтобы он испортил тебе жизнь так же, как я испортил ее Вики. Я не лгу.

В воздухе повисло молчание.

– Прости меня, – проговорила наконец Эмбер. – Я… я верю тебе. – Затем, собравшись с духом, она продолжила:

– Теперь я понимаю, почему ты был против моего замужества. И ты оказался прав: я бы не сделала Саймона счастливым, поэтому, наверное, твой опыт не был напрасным…

Он взглянул ей в глаза, и на одно мгновение она смогла уловить в его взоре всю глубину печали, охватившей его душу.

– Спасибо тебе. Тигровый Глаз, для меня это очень важно.

Джейк потрепал ее по волосам, и, когда они шли назад в непринужденном молчании, у Эмбер возникло чувство, что только что произошло нечто важное для них обоих.

Но что это было?

Прошло две недели, но Эмбер так и не уяснила для себя, что же это было.

Они много времени проводили вместе, однако ощущение взаимной душевной близости больше не повторялось. Она жила сегодняшним днем, наслаждаясь экзотикой, и думала лишь о том, что через неделю закончится ее медовый месяц. А ей бы хотелось, чтобы он продолжался вечно…

Как-то за завтраком Джейк сидел напротив нее и хмурил брови, читая письмо, которое только что принесли от портье.

– Что за письмо, Джейк, из фирмы?

– Да нет. – Он посмотрел на нее отсутствующим взглядом и отрицательно покачал головой.

Но Эмбер не хотелось, чтобы его настроение повлияло на нее. Она зачерпнула ложку полюбившейся ей пикантной рисовой каши и произнесла:

– Рада это слышать. Надеюсь, твои коллеги не будут беспокоить тебя во время твоего медового месяца.

Если даже он и услышал ее шутливое замечание, то никак на него не прореагировал. Проходивший мимо официант, не разобрав слов Эмбер, остановился возле их стола.

– Слушаю вас, госпожа Фаррелл. Не желаете ли еще чего-нибудь?

Эмбер, улыбнувшись, отрицательно покачала головой, и официант ушел. Как странно все это, подумала она. Прошло всего две недели – и она завтракает вместе с человеком, которого прежде считала своим злейшим врагом. К тому же ее нисколько не тревожит, когда к ней обращаются как к его жене.

За то время, что они провели вместе, Джейк Фаррелл стал частью ее жизни, словно бы они и в самом деле были женаты. Но, несмотря на привыкание друг к другу, она понимала, что теперь ей все труднее постичь причину его задумчивости.

Эмбер взглянула на своего «мужа», который продолжал мрачно размышлять над прочитанным письмом. Почему он не уехал в Англию? Неужели из-за нее? Или есть другая причина?

Она вздохнула: может, причина глубокой задумчивости Джейка в том, что он вспомнил о потерянном наследстве дедушки?..

Надо полагать, теперь он больше не сомневается в ее нежелании соединить свою судьбу с Саймоном. Тут Эмбер отметила про себя, что даже ни разу не подумала о своем бывшем женихе с тех самых пор, как Джейк Фаррелл вновь вторгся в ее жизнь и похитил ее медовый месяц. Саймон, тетя Белла, венчание – все это сейчас казалось таким далеким…

Почему Джейк не оставляет ее, если у него нет никакого личного, корыстного интереса? Может, он полюбил ее?.. От этой мысли Эмбер даже покраснела. Такая возможность и прежде приходила ей в голову, но она заставляла себя не придавать значения своим догадкам. Просто ей хочется, чтоб было так: романтическое окружение и несомненная привлекательность самого Джейка, вот и все.

Но ведь он дал ей понять, что нисколько ею не интересуется как женщиной.

Джейк больше ни разу не пытался «приблизиться» к ней и даже не показывал виду, что страдает от этого. Казалось, он был неравнодушен к девушке-балийке, которая прохаживалась по пляжу, предлагая туристам саронги и бикини. Пока Эмбер плавала или загорала, Джейк сидел возле этой девушки, болтая с ней и смеясь…