Остальные всем видом тоже выразили свое недоумение и страх.

— Хотите иметь настоящую землю, а не это вот недоразумение? — барон носком сапога вывернул из почвы приличных размеров каменюку и с досадой пнул ее ногой.

— А сколько дадите? — не унимался дотошный хоббит.

— Сколько поднимете. А сверх того — и луга заливные, и сенокосы, и выпасы. И леса грибные да ягодные.

Хоббитов словно обухом по головам хватило. А молодой барон, постепенно приходя в добродушное расположение духа, продолжил.

— На первый год ото всех податей и налогов освобожу. Обустроитесь, дома построите и пристройки. Да не земляные норы, в коих вы тут живете, как тысячи лет назад, а добротные домики — леса у меня вдоволь. Найму бригаду гномов, будете только указывать — тут столовая, тут комната для гостей, тут детская… Что еще?

Старосты почесали в коротко стриженых затылках, пошептались.

— Дык ежели такое дело, мельница понадобится, мы ж стооолько зерна вырастим. А куда девать-то его?

Valle пожал плечами.

— На место прибудем — посмотрим и определитесь. Водяную мельницу или ветряк тоже закажем гномам. Излишки на ярмарку возить будете, продавать. Деньги лишними никогда не бывают. Лошадей и прочую живность на развод прикупим, зерна на посев, саженцев фруктовых. Да что я вас учить хозяйствовать буду? — изумился он. — Запишите все, что понадобится, напомните на месте.

Старосты помялись, переглянулись.

— Не в обиду будь вашей светлости сказано, мы грамоты не разумеем. Да и счету особо не обучены… — и хоббиты на всякий случай вжали головы в плечи.

— Да что же это такое… — сквозь зубы прорычал принц, и на лицо его было страшно смотреть. Он шагнул вперед.

— Школа будет, и я, как один из первых дворян Империи, клянусь — наставников подберу толковых. И грамоте, и счету, истории и географии учить будут. А нерадивых учеников — розгами!

Толпа хоббитов глухо загудела. Некоторое время ничего не было разобрать за разноголосьем, но наконец вперед выбилась крепко сбитая хоббитянка в рваном платьице. Коротко поклонилась, и осенив себя знаком всемилостивейшей Миллики, протараторила звонким голоском.

— Что-то больно складно вы говорите, вашсветлость. Оченно похоже на сказку — не бывает так хорошо, в жизни-то. А как же ваша черная магия? Да и, бают, Империей вашей правит страшное чудище о трех головах…

Valle с Яном переглянулись и весело, почти неприлично захохотали. Остальные люди тоже покатывались со смеху, так что над испуганно и удивленно переглядывающимися хоббитом пронеслись раскаты хохота.

Отсмеявшись и утерев выступившие слезы, молодой барон указал рукой на друга.

— Черным обижать вас не стану, а что касаемо чудища, вот вам принц и наследник, ваш будущий Император.

— Прям-таки сам ампаратор? — удивилась хоббитушка. Она осмотрела молодого человека с головы до ног, забежала сзади, очевидно проверяя отсутствие хвоста, и наконец — боязливо прикоснулась к его руке пальчиком.

— Живой, теплый, с виду самый обычный хуманс, — доверительно сообщила она остальным. — И красавчик.

Тут бы рассмеяться опять, но хоббиты как один хлопнулись в ноги, умоляя его высочество простить их, неразумных, не держать гнева монаршьего.

— Вот же забитый народ, — буркнул принц и гаркнул командным голосом. — А ну подъем! Хватит коленки пачкать! Я не в обиде, но впредь думайте, что говорить. Вот ваш новый лорд, слушайтесь и почитайте его, и будете жить так, как вам только мечталось!

Капитан схватился за голову, глядя, как на борт корабля хлынула пестрая, живописно выглядящая толпа хоббитов. Тащили клетки с курами, неприхотливых северных коз, узлы и тюки. Детишки, держась за руки родителей, тянули за собой орущих собак, кошек и прочих домашних любимцев. Но доконала его хоббитянка с большим молочным бидоном, чей ослик застыл посередине трапа, и с достойным уважения ревом напрочь отказался идти дальше.

— Базли, разберись! — страдальческим голосом простонал капитан, кивнув на сумятицу и затор, разом возникшие на погрузке.

Здоровяк боцман ринулся к трапу, попытался втащить животное наверх, но оказалось, что проклятого всеми народами упрямца сдвинуть с места не легче, нежели причальную тумбу. Базли почесал в затылке, а затем с совершенно бандитским видом забежал сзади. Его сапожище с гулким хлопком так наподдал ослику пониже короткого пыльного хвоста, что тот кубарем влетел на палубу и с трубным ревом насмерть оскорбленного животного ускакал куда-то в сторону носа.

— Чо животину обижаешь! — завопила маленькая молочница и, не будучи в состоянии ввиду малого роста вцепиться боцману в волосы, просто пнула его ножкой в колено.

С таким же успехом она могла бы отвесить пинка грот-мачте. Заверещав от боли и прыгая на одной ноге вокруг Базли, она только грозила кулачком, но тут напирающая ватага хоббитов подхватила и закружила ее, понесла наверх и дальше, в сторону раскрытого настежь люка в трюм.

— Плавучий дурдом к отправлению готов! — так доложил капитан принцу и барону, когда те поднялись на палубу.

— По вашей, разведывательной части все сделано? — ухмыльнувшись, осведомился Valle.

Капитан хмуро кивнул.

— Да, ваша светлость. Что надо — выгрузили, нужные люди остались. По шару передали сообщение в Керслунд, завтра к утру сюда прибудет курьерский корабль с… — он помялся.

— Понятно, — принц покивал головой. — Подробности нас не интересуют. Valle, все? Можно уходить?

Барон задумчиво почесал подбородок, и обратился к капитану.

— Командуйте. В Керслунд, а дальше — как договаривались.

Принц и барон уютно расположились на кормовой надстройке корабля. Они едва намекнули об этом своем желании капитану, как тот сразу все организовал, приказал расчистить место и матросы даже приволокли сюда столик и пару легких плетеных кресел. Соответственно, и столик пустовал едва ли пару мигов — расторопный хоббит, коего выбрали старосты, на прощание пригрозив кулаком, стал отныне слугой при господине, и мотался по кораблю как угорелый.

Отпустив ловкого малыша благодарным кивком, Valle отпил еще чуть вина из капитанских запасов, и прислушался, как матросы на палубе выбирают толстый швартовочный канат и напевают старую пиратскую песню.

Женщины и дети маленького народа расположились в верхних кубриках, а мужчины ни за что не согласились оставить без присмотра свою немногочисленную домашнюю живность и поселились вместе с ней в трюмах. И два дня плавания капитан крепясь сердцем наблюдал, как по палубе выгуливают то мамаши детей, то мужчины коз и овец, то девчонки кур и гусей. «Плавучий зверинец!» — ворчал боцман и грозился побросать всех за борт к русалочьей матери…

Их корабль, пронесясь по просторам океана стремительным росчерком, увенчанным белоснежной громадой парусов, наконец приостановил на время свой неудержимый бег, вошел на внутренний рейд Керслунда и теперь подтягивался к причальной стенке.

Эпопею свою молодой маг рассказал принцу без утайки. Но только ему одному, вполне резонно сославшись в разговоре с остальными на тонкие и щекотливые дела, а также на высокую политику. Поскольку желающих совать голову в петлю не нашлось, то двое приятелей вольготно расположились на корме большого парусника и без помех смогли вдоль и поперек обсудить произошедшее и все связанные с этим нюансы.

— Втопчет небо в землю кованый сапог… — задумчиво повторил Valle строку из песни.

— М-да… — покивал головой принц. — Какая-то притягательная сила в этих словах есть. Но ладно. Значит, ты считаешь, что мне негоже идти на встречу в качестве одного из двух, обеспечивающих безопасность?