— Да ты не поверишь, Деб, — улыбнулась Анджела, — но я и сама-то поняла только недавно. Настолько все легко протекает, никаких противных утренних симптомов, ни тошноты, ничего такого подобного, что я сначала даже особенно и внимания не обратила на… ну, сама знаешь, на что. А две недели назад решила все-таки обратиться к врачу, и он подтвердил, что у меня будет ребенок. — Она чуть понизила голос и прибавила:

— Скажу тебе по секрету, я страшно перепугалась.

— Чего же?

— Ну, того, что раньше не выяснила. Вдруг Рик сказал бы, что нам еще рано думать о детях.

А времени, чтобы меры принять, уже и нет.

— Ну что ты, Анджи, как ты могла так подумать? Неужели Рик послать бы тебя на аборт?

— Да нет, конечно нет. Наверное, это тоже одно из проявлений беременности — когда самые глупые мысли в голову лезут. В общем, я промучилась до вечера и, когда он пришел, все сразу выложила.

— И как Рик среагировал?

Анджела хихикнула.

— Вопил, как мальчишка, когда его любимая команда матч выигрывает. Схватил меня на руки и кружил по всей гостиной, пока мы оба не свалились на диван. А потом перепугался, что мог как-то повредить мне этим, и чуть снова к врачу не потащил. Еле успокоила его. Представляешь?

Дебби представляла. С легкостью. Рик, симпатичный и веселый, всегда казался ей идеалом мужа и главы семейства. Как только Анджела могла хоть на секунду засомневаться в том, что он радостно приветствует известие о ребенке?

— Ну, поздравляю тебя, Анджи, милая, поздравляю. Вас обоих, от всего сердца. — Она вдруг обратила внимание на стоящую перед Анджелой чашку кофе. — Постой, а тебе разве это можно сейчас?

Та засмеялась.

— Ну вот, мало мне дома Рика, так теперь еще и ты будешь трястись надо мной. Он без кофеина. Здесь же не подают сок. И вообще пока, кроме спиртного и крепкого кофе, мне все можно. Ну ладно, довольно обо мне. Скажи лучше, про что ты начала говорить, когда эта грымза миссис Марлоу прервала нас. Насчет того, что с утра показалось…

— А, ерунда, — легко махнула рукой Дебби. Видно, весна влияет. Почему-то решила, что сегодня непременно произойдет что-то очень важное и необычное.

— Ну и…

— Ну и ничего пока не произошло, — решительно ответила она, скрыв от приятельницы неожиданное ощущение, будто встретила — ЕГО, возникшее, когда принимала деньги у мистера Брайта, и более чем странное разочарование, когда не обнаружила его у дверей банка. Да и с какой стати? Мало ли что вдруг померещится?

С чего она вообще взяла, что с ней должно случиться нечто значительное? — Ладно, хватит болтать, Анджи, а то мы опоздаем. Доедай-ка, и бежим обратно.

Через пять минут молодые женщины уже сидели на своих привычных местах и терпеливо ждали следующих клиентов, готовых осчастливить банк, доверив ему несколько своих лишних долларов.

Прошло еще три с половиной часа, в течение которых Дебби, как и все остальные кассиры, занимались привычным делом. За пятнадцать минут до окончания работы, когда приток посетителей закончился, она стала подводить итоги дня, пересчитывать суммы, поступившие и выданные по ордерам, оставшиеся деньги, и…

Она недоверчиво посмотрела на табло калькулятора, потом проверила, все ли бланки учла, и заново подсчитала приход, расход и остаток средств в кассе. Не может быть! Не может! Дебби в полном отчаянии обвела глазами помещение и встретила прицельный взгляд старшего кассира.

— Мисс Старк, у вас какие-то проблемы? — холодно проквакала миссис Марлоу.

— Нет-нет, все в полном порядке, — поспешно заявила Дебби, опустила глаза и заново все пересчитала.

Так и есть, она не ошиблась. У нее не хватало ста долларов!

Как это могло произойти? Ошиблась, выдавая деньги? Дебби вспомнила пожилого мужчину, которому отсчитывала четыреста пятьдесят долларов новенькими хрустящими банкнотами.

Не заметила, как слиплись несколько штук?

Невероятно! У Дебби уже давно вошло в привычку смачивать пальцы о специальную подушечку. Но как бы то ни было, а факт оставался фактом. У нее возникла недостача в сто долларов. Что делать? Позвать миссис Марлоу и доложить ей, как и положено по инструкции?

Кассир, естественно, живой человек, это даже руководство любого банка понимает, и ему простительно время от времени ошибаться. Но не на такую же сумму! Максимум двадцать — двадцать пять долларов… Недостача ста означает неминуемое увольнение. Тем более в такой ситуации, когда виноватой может быть только она, и никто другой…

Перед внутренним взором замелькали картины ближайшего будущего, следующего за таким позорным событием. На работу ее больше, естественно, ни в один банк не возьмут. Компенсации за преждевременное увольнение банк не выплатит. А следующий срок уплаты за квартиру наступает через неделю…

Решение пришло мгновенно: она компенсирует эти деньги. Благодарение Господу, у нее хватило здравомыслия откладывать хоть какие-то гроши. Да, она немедленно доложит в кассу недостающую сумму и никому и словом не обмолвится о своей ошибке. Это будет ей серьезным уроком на будущее — не стоит слишком-то увлекаться красивыми клиентами и забывать о своих прямых обязанностях.

Несчастная Дебби отправилась в этот день домой совсем не в том настроении, в каком вышла утром. Надо признать, что предчувствие ее не обмануло: с ней и впрямь произошло нечто неожиданное, но, увы, совсем не то, на что она надеялась.

Юджин въехал в гараж, вылез из машины и подошел к своему приятелю Стиву, уже ожидавшему его с широченной ухмылкой на лице и банкой пива в руке.

— Джин, дружище, наконец-то! — радостно проорал он и кинул приятелю вторую банку. — Пошли скорей, а то на матч опоздаем!

Юджин поймал ее, но слегка поморщился.

Стив был хорошим парнем и отличным товарищем, с которым ему всегда нравилось выпить пива после работы, сходить на стадион посмотреть хороший матч, съездить в уикенд порыбачить. Но иногда он вызывал раздражение своей громогласностью. Как вот сейчас, когда ему хотелось посидеть в тихом баре и побеседовать или даже, просто пройтись по улицам и подумать.

Потому что именно сегодня у Юджина Брайта не было ни малейшего желания отправляться на стадион и кричать, поддерживая своих игроков, принимавших команду Сент-Луиса.

Весь день после короткого визита в банк он никак не мог избавиться от воспоминания о чудесном румянце на симпатичном лице молодой кассирши и, главное, о ее огромных карих глазах. Он почти готов был поклясться, что заметил в них проблеск искреннего интереса, и если бы трезво не оценивал скромность и малозначительность своей персоны, то, может, и рискнул бы пригласить ее на ланч, или в кино, или… Да неважно куда, куда угодно!

Но чем может привлечь такую приятную девушку, ежедневно по долгу службы сталкивающуюся с десятками, а то и сотнями состоятельных господ, обычный таксист, принесший какие-то жалкие восемьсот долларов?

Он и в банке-то этом оказался совершенно случайно. Знакомый после долгих отсрочек вернул ему долг, и Юджин, никогда не любивший носить с собой столько денег, срочно отправился в первое попавшееся отделение Первого национального неподалеку и открыл счет.

Довольно того, что приходится целыми днями волноваться за выручку. Особенности города превращали приятную в принципе работу таксиста в сплошной кошмар. Ведь сажая в машину пассажира, невозможно было с уверенностью предсказать исход поездки: получишь ли чаевые или требование отдать наличные с самыми разными угрозами. Конечно, ему были известны разные способы самозащиты, но он искренне не любил насилия и был рад, что до сих пор обходилось без таких приключений, когда надо было применить свои таланты в области боевых единоборств.

Так что Юджин, справедливо полагая, что «береженого Бог бережет» и «не стоит искушать судьбу», поспешил пристроить деньги в надежное место, от греха подальше.

А после этого провел день в каком-то тумане, машинально останавливаясь, чтобы взять пассажира, также машинально добираясь до указанного места и рассеянно пересчитывая отданные деньги. Однажды даже забыл сбросить флажок, довез некоего пожилого мужчину до самого дома и только там обнаружил, что на счетчике нули. Тот оказался человеком порядочным, заплатил, сколько положено, потом покачал головой и произнес: