— Не болтай ерунды! — резко оборвала ее подруга. — Если бы он ненавидел тебя, то не стал бы всего этого делать. Ясно?

— Нет, ты не права. Он сделал это, чтобы показать мне, какая я жалкая идиотка. Не сумела отличить выдумку от лжи, не сумела оценить силу его любви.

— Точно. И продолжаешь в том же духе. Прекрати немедленно, слышишь? И изволь привести себя в порядок перед тем, как выходить к нему! Посмотри, на кого ты похожа: нос распух, глаза красные…

Дебби покосилась в маленькое зеркальце на конторке. Да, Анджела была абсолютно права.

Ровно в час она вышла из дверей банка, огляделась по сторонам. И просияла, увидев ЕГО.

— Джин! — Она подбежала к нему и обняла.

Подняла голову, с надеждой и невыразимой нежностью заглянула в любимые зеленые глаза. — Джин, дорогой мой!

Он неловко обнял ее одной рукой, второй похлопал по спине — не самая страстная ласка.

Дебби почувствовала его сдержанность, отпустила и отстранилась.

— Джин, ты…

— Идем, Дебби. Не будем привлекать чужого внимания. — Он взял ее под локоть и повел к «Сладкой сказке». — Не возражаешь? Помнишь, мы были тут в нашу первую встречу.

Она кивнула. Горло ее болезненно сжалось от предчувствия чего-то ужасного и непоправимого. Он был так холоден… словно случайный знакомый, а не страстный любовник, посвятивший ее в таинство любви. Дебби вздрогнула всем телом, вспомнив ту единственную ночь.

— Замерзла? Тебя знобит? Как ты себя чувствуешь?

— Нормально.

Юджин усадил ее за столик, попросил подать им по большой чашке кофе и только после этого внимательно оглядел Дебби, Да, Анджела права: она похудела, побледнела, выглядит такой… такой хрупкой…

— Джин, я хотела сказать тебе, что была не права. Ну, когда обвинила тебя во лжи… Теперь я понимаю это. Понимаю разницу между ложью и выдумкой, — запинаясь начала она. — И если твое предложение все еще в силе…

— Нет, Деб, дорогая моя, — перебил ее Юджин, — ты была совершенно права. Без доверия, безоговорочного доверия построить счастливую жизнь невозможно.

— Но я верю тебе, Джин, верю! — закричала она.

— Нет. Сейчас в тебе говорит обычная благодарность. Я прекрасно понимаю это. И не осуждаю. Я рад, что смог помочь тебе. Ты удивишься, но это было совсем не сложно. Только это не означает, что моя ложь исчезла или перестала быть ложью. Ты поймешь сама, когда пройдет стресс после того, что ты пережила.

— Но, Джин… я люблю тебя, Джин. Так люблю… — беспомощно призналась она, глядя ему в глаза.

— Я тоже люблю тебя, Деб. Безумно люблю.

И именно поэтому должен сделать то, что должен. У меня есть только один способ завоевать твое доверие. Но он потребует времени. Год, может быть два. Но это необходимо, поверь. Если мы хотим быть вместе… Я прошу тебя только об одном, Деб: верь в меня. Всегда верь в меня и в то, что я люблю тебя больше всего на свете.

— Джин, почему ты так говоришь? — прошептала Дебби. Она снова плакала. Слезы непрерывно наворачивались на глаза, на мгновение повисали на нижних ресницах и потом медленно бежали вниз по щекам.

— Мы должны расстаться, Деб. На какое-то время. Пока я не докажу ни тебе, ни себе, что достоин твоего доверия.

— Нет, Джин, нет! Только не это! Я… я не вынесу разлуки! Прошу тебя! Я верю в тебя, верю тебе. Ты самый лучший. Самый умный. Самый благородный. Я люблю тебя, Джин. И я не смогу без тебя. Пожалуйста…

— Деб, поверь, мне так же тяжело, как и тебе. Но это необходимо. Если мы хотим потом жить долго и счастливо, как в сказках. Ты ведь согласишься выйти за меня, Деб?

— О, Джин, конечно… Но я и сейчас согласна. Ты не должен ничего доказывать. Я верю в тебя, слышишь? И я виновата, бесконечно виновата в том, что повела себя так глупо, что пыталась сделать вид, будто святее Папы Римского!

— Нет, Деб, женщина должна уважать своего мужа. Только тогда возможно построить крепкую семью. Только тогда. И я должен себя уважать. Я знаю, что прошу от тебя немало, но…

Ты будешь ждать меня, Деб? Любимая моя Деб, дождешься ли ты меня? Готова ли ты на такой подвиг ради нашей любви?

Она тяжело вздохнула. Ей бы полагалось радоваться — ведь несмотря ни на что, ее драгоценный Юджин все же любит ее. Но мысль о предстоящей разлуке отравила эту радость.

— Неужели так долго, Джин? Разве это необходимо? Я не знаю, что ты хочешь сделать, но почему мы не можем хоть изредка встречаться, пока ты будешь занят этим своим делом?

— Поверь мне, Дебби, это необходимо. Наши с тобой отношения начались не правильно. Исключительно благодаря моему безответственному поведению. Я должен заслужить твое доверие и твою любовь. Но мне потребуется время. Ты будешь ждать меня, Деб?

Дебби молча кивнула. Слезы все капали и капали…

Она и только она все погубила. Юджин не вернется к ней! О да, она готова ждать — и год, и два, и три — сколько потребуется. Но он… что, если он встретит другую девушку, не столь непреклонную? Нет, не надо об этом думать.

Я должна, обязана принять это наказание, сказала она себе. Ради нашего счастливого будущего… Только вот будет ли оно?

— Я буду ждать, Джин. Обещаю. Ты вернешься ко мне?

— О да. Обязательно. Поверь. Ты фантастическая девушка. Я обожаю тебя. — Он взял ее тонкую руку своими, поднес к губам и нежно поцеловал. — Моя дорога к будущему счастью начинается сегодня, Дебби. Помни, два года — это максимум. Клянусь. Постарайся дождаться. Мне очень важно, чтобы ты верила в меня. Понимаешь? Очень важно!

— Я дождусь, Джин, обещаю. — Она постаралась улыбнуться. — Мне очень хочется стать миссис Брайт.

— Дорогая моя. Если бы ты знала, как я люблю тебя!

— Джин, не уходи, — попыталась она еще раз. — По крайней мере, не сейчас. Давай поедем ко мне…

— Ну ты и плутовка, — засмеялся он. — Хочешь применить свое самое надежное и самое сладостное оружие? Если бы ты знала, как трудно отказаться от такого предложения! Но я должен заслужить право быть с тобой. Всегда, всю жизнь… Так что не пытайся сбить меня с пути, любимая.

Они расстались через десять минут у дверей Первого национального. Дебби плакала.

— Анджи, я работаю последнюю неделю, — тусклым, маловыразительным голосом сообщила Дебби своей подруге.

Анджела снова была беременна — вторым ребенком. Ее сыну Рику-младшему недавно исполнилось два года. И Стивенсы решили, что после рождения второго Анджела больше не вернется в банк. Рик настаивал, утверждая, что никакая нянька не может заменить родную мать.

Впрочем, никто с этим не спорил.

— Почему? И куда ты пойдешь? В другой банк?

Тебе вот-вот должны повысить зарплату.

— Плевать мне на нее. Я устала, Анджи, устала от тупой работы, от бессмысленного ожидания… устала просыпаться в слезах, устала жить в этом отвратительном городе… Он не вернулся.

И теперь уже не вернется. Он говорил, что два года — это максимум. Прошло больше… Я уеду домой, в Техас.

— Но, Деб… а если он все же вернется, а тебя нет? Что тогда?

Дебби усмехнулась — так тоскливо, что у Анджелы защемило сердце. Да, бедной девочке досталось в жизни. Почти двадцать восемь — и все еще одна… Господи, ну почему Юджин не вернулся? Какой бы она была ему чудесной женой, какой замечательной матерью их детям!

Анджела видела это по тому, как Дебби играла с маленьким Риком.

— Ну что я могу сказать, Деб? Тебе виднее.

Считаешь, что должна уехать — уезжай… Только ты ведь оставишь мне адрес, правда?

— Конечно. Иначе как ты сможешь рассказывать мне про моего дорогого крестника? И позвать на вторые крестины? Надеюсь, ты не собираешься выбрать другую крестную для вашей малышки? Слушай, у меня идея: давай пойдем вечером куда-нибудь. В ресторан, например. Два Рика прекрасно проведут время друг с другом. А мы посидим и поболтаем.

— Идет!

Подруги едва дождались шести часов и выскочили из банка, как школьницы, отпущенные на каникулы.