Выпрямляясь, я снова поскользнулся на скользком кафеле и всей спиной приложился к стенке бассейна. "Прощай, рубашка, - с отчаянным раздражением подумал я. - Жир хрен чем отстираешь!"

В помещении, где находился бассейн, стоял странный и вместе с тем удивительно знакомый запах. Некоторое время я пытался вспомнить его, но никак не мог. Знаете, как бывает - вроде вот оно, все на языке, еще мгновение, и ты все назовешь своими именами. Но ничего подобного - догадка угасает, так и не появившись на свет. Заторможенность сознания. Вот и со мной такое случилось. По стенам метались изломанные серые тени. Жутковато здесь было. Постоянно спиной я ощущал какую-то опасность, хотя твердо знал, что ничего мне грозить не может. Наверное, подобное чувство испытывал герой фильмов о вурдалаках, впервые попавший в их гнусное логово. Да если смотреть правде в глаза, это и было гнездо кровопийц, только с Марса.

Ухватившись за руку Ступакова, я поднялся по скользким ступенькам.

- Запах здесь стоит… - сказал я.

- Наверное, марсианами попахивает, - майор гулко хохотнул, и опять мне стало понятно, что он просто бодрит себя этими смешками.

- Тебе он ничего не напоминает? - на всякий случай поинтересовался я.

- Так я ж ничего не чую, - признался Ступаков. - У меня хронический насморк.

Мы еще раз прошлись по помещениям. У меня было ощущение, что мы что-то недоглядели, что-то важное пропустили. Уже на выходе я вспомнил:

- А где здесь распределительный щит, майор?

- А я откуда знаю? - отозвался тот. - Я здесь, бляха-муха, электриком не работаю. Мое занятие - жуликов ловить.

Мать твою в медном тазу с долотом и зубилом! Он жуликов ловит, а я сюда в бане попариться приехал! Мысленно я поставил майору жирный минус. И тут раздражение уступило место робкой догадке, которую я не спешил озвучить. Я вспомнил, где с таким запахом сталкивался. Но мог и ошибиться.

Распределительный щит находился в коридоре. Я пощелкал автоматами пробок, и в вестибюле вспыхнул свет.

- Пробки полетели, - тонко подметил майор Ступаков.

- А вот этот рубильник, он для чего? - спросил я.

- Завтра дерну электрика, и все выясню, - сказал начальник криминальной милиции города. - Здесь электриком Валера Васильев работает, он недалеко от меня живет.

- А что он за человек? - внимательно рассматривая расположение рубильников и переключателей на распределительном щите, поинтересовался я.

- Нормальный мужик, - бездумно сказал Ступаков. - Женат, двух спиногрызов имеет. С характером - отказался на какую-то марсианскую стройку ехать, альтернативную службу прошел в местной больнице.

- Пьет?

- В пропорцию. Особо в том не замечен. Он, бляха-муха, тут до сих пор с пацанами в футбол играет. Сами ворота сделали, Валера всю зиму из капронового шнура сетки вязал. Мячи футбольные в области купил. Ярый болельщик московского "Спартака". Каждый матч чемпионата региона отслеживает. Если "Спартак" с кем-то рубится, или хохлы, скажем, с нашими играют, то хрен его от телевизора оторвешь. А так он мужик спокойный, ни в чем предосудительном не замешан.

- А к марсианам как относится?

- Нормально, - удивленно отозвался Ступаков. - Как к комарам.

- В том смысле, что прихлопнуть способен?

- Ну, вы скажете! В смысле - как к неизбежному злу. Сколько ни крутись, как ни отмахивайся, а свое положенное они все равно выпьют.

В катушке на распределительном щите был разорван лакированный провод и между витками блестел кусочек алюминия, который я немедленно изъял и упаковал в полиэтиленовый пакетик из своего постоянного комплекта. Интуитивно я чувствовал, что догадка вырисовывается, но все следовало спокойно обдумать, и не здесь, а в более пристойном месте.

Мы выбрались на свежий воздух, и у меня от него закружилась голова. Похоже, Ступаков себя чувствовал не лучше.

- И что дальше? - спросил он. - Блин, даже курить не хочется.

Я оценил его деликатный намек и протянул сигарету. Мы закурили.

- И что теперь?

- По домам пойдем, - сказал я. - Только ты помни, что электрика обещал подтянуть. Про меня пока не трезвонь, я пока еще в прежней шкуре немного поболтаюсь.

- Это запросто, - вздохнул Ступаков и посмотрел на небо.

Небо было звездным, тусклая красная звездочка была почти не заметна среди яркого полноцветья остальных. Век бы ее не видеть! Ступаков словно почувствовал мои мысли.

- Вот бляха-муха, - сказал он. - Светит себе хиленько, за третий сорт не возьмешь, а потом прилетают оттуда козлы с кнутом и с пряником! За нашей кровушкой!

На квартиру я вернулся поздно, но все-таки гораздо раньше, чем рассчитывал. Пришлось еще встретиться с Магомбетом, который позвонил мне по сотовому телефону. Номерок этот я никому случайному не давал, только для особо доверенных лиц он у меня был.

- Я выяснил, - сказал Магомбет. - Этот человек был в городе двадцать второго.

- Это еще ни о чем не говорит, - сказал я. - Мог и по своим делам приехать. С кем он в городе виделся?

- В Союз свободных фермеров заезжал, - сказал Магомбет. - Там крутился до обеда. Потом к Сашке Короткову заехал, был у него до позднего вечера. Пиво пили. Правда, отъезжал, с Шашуновым встречался.

- А это еще кто такой?

- Учитель физики в Суховской средней школе.

- Они не родственники? - спросил я.

- Нет, - сказал Магомбет. - Их предки близко рядом не сидели.

- А как характеризуется этот Шашунов?

- "Почетный донор", - сказал Магомбет. - Председатель общества российско-марсианской дружбы. А еще лет семь назад он, говорят, такие речи против марсианских кровопийц толкал!

- Похоже, - медленно сказал я.

- Ай, брат! - даже обиделся Магомбет. - Что значит похоже? В самый цвет мы с тобой угодили, мамой клянусь! Ты и в Нальчике мне говорил - похоже! А там подвал оказался с волновыми генераторами. Сколько мы тогда выгребли? Двести штук, а?

Магомбет был прав. Конечно же, всю полученную информацию надо было хорошенько обдумать, поэтому я не особо торопился.

Как и следовало ожидать, хозяйка не спала, но и радости от моего появления не высказала.

Глянула мельком и снова в телевизор уткнулась. Я зашел в комнату, стащил с себя рубашку и брезгливо оглядел жирные пятна на ней. Рубашку можно было смело выбрасывать. Жаль, а она мне так нравилась! Свернув рубашку в комок, я сунулся в сумку, но там ничего не было, кроме носков и нижнего белья. Растерянно я огляделся по сторонам. Вот так! Все мои сменные вещи были аккуратно поглажены, брюки и рубашки висели на плечиках. Вера Петровна постаралась!

Взяв свежую рубашку, я вышел во двор и ополоснулся прямо под колонкой. Вода освежила. Переодевшись, я почувствовал себя бодрее. Я вернулся в дом и вновь наткнулся на скорбный осуждающий взгляд женщины. Что называется - нарвался.

- Добрый вечер, - сказал я. - Ты извини, у Ступакова засиделся. Ему там из области кое-что передали, а потом посидели, поговорили…

- Есть будете? - спросила Вера Петровна.

Кажется, она медленно оттаивала.

По телевизору показывали очередной сериал о нелегкой жизни бандитов начала века. Кажется, кто-то договаривался замочить конкурента. Сейчас бравые ребятки с бычьими шеями сидели, потягивая пивко, и неторопливо обсуждали животрепещущий вопрос - нанять киллера, который, как известно, всегда выполняет порученную работу, но дорого берет, или, во избежание возможной огласки, взяться за это нелегкое дело самим. Возможность договориться с конкурентом они просто не обсуждали, это не приходило в их узколобые головки.

- Что это? - спросил я, кивая на экран.

- Это же классика, Валентин Матвеевич, - с легкой укоризной просветила меня Вера Петровна. - "Чугунные парни", семнадцатая серия.

Она поставила на стол тарелки с ужином, чашку дымящегося еще чая и села напротив, подперев миленькое свое личико тонкими ладошками.

Женщины - собственницы. Не успеешь оказаться с ней в близких отношениях, как она начинает прикидывать, как вам строить дальнейшую жизнь, при этом порой заглядывает в отдаленное будущее, куда ты не смотришь. А, собственно, почему бы и нет? Красивая женщина, совсем не дура, да и во всем остальном очень даже впечатляет.