Ничего не осталось кроме разбитой машины.

Пламя, вырвавшееся изнутри ее, потушено спасительным огнем фонтанов, встроенных в верхнюю часть лаборатории.

Голос станции, строго следующий правилам, настаивал на эвакуации персонала с территории непосредственного опасного действия.

– Там может быть еще...

Но больше ничего не последовало. Похоже, что это единственный аппарат, так быстро пойманный вторгшимися людьми, выскочил, чтоб быть расстрелянным из оружия с альфаспуском, которое находилось у людей, стоящих возле двери.

Еще одна вражеская машина была замечена и расстреляна — она неслась по коридору со скоростью быстрой наземной машины.

Но сей раз бойцы промахнулись мимо цели, повредив лишь внутренний корпус, покрытый переборкой.

Затишье продолжалось две минуты.

Возбуждение, подобно лезвию ножа, притупилось.

Над станцией нависла угрожающая длительная тишина.

Но этот мир был непрочным. Кенсинг, стоя почти в середине большой лаборатории, коротко и негромко вскрикнул. Навстречу ему, обходя оборудование, шла... Анюта — живая, потрепанная, но целая, одетая в обычный лабораторный халат.

И через мгновение исполняющая обязанности начальника станции Задор — бледная, прильнула к Кенсингу. Великое чудо соединило их.

Сандро вынужден был преодолеть порыв снять шлем и поцеловать суженую. Удержала мысль, что перед тем, как он уведет Анюту из этого проклятого места, возможно, ей понадобится более эффективная защита, чем та, которую он мог предоставить.

– Это ты! Это ты! — не переставала выкрикивать Анюта Задор. И бормотала, бормотала слова, что увидеть свободного человека тем, кто находился в ловушке берсеркера, готовясь к смерти... Увидеть свободного человека — такое сильное потрясение. Но увидеть его, любимого...

Кенсинг тоже нес еле осмысливаемое:

– Неужели ты думала, что я не приду за тобой?

Подобно чуду, стали появляться и другие уцелевшие люди. За Анютой вышел мужчина, которого она представила как своего коллегу — Дэна Ховелера. Затем появился Скурлок, чье присутствие, в отличие от Ховелера, было совершенно неожиданным для спасателей. Такое развитие событий заставило премьера нахмуриться.

Выжившие рассказали, что как ни странно, их почти не трогали, когда станцию заняли чужие машины. Удивленные внезапными звуками перестрелки, люди беспрепятственно укрылись, как могли.

Вслед за Скурлоком вышла ошеломленная женщина. Представилась коротко: “Кэрол”.

Леди Дженевьев не было видно.

Дирак спросил уцелевших:

– Вы видели мою жену?

Анюта, Дэн Ховелер и Скурлок — все посмотрели друг на друга. Кроме Кэрол, которая уставилась отрешенно в никуда. Трое, находящихся в здравом уме, печально, но уверенно заявили Дираку, что его любимой леди Дженевьев не было с ними ни живой, ни мертвой. Никто ее не видел с тех пор, как станцию покинул курьер за несколько минут до вторжения берсеркеров.

Задор и Ховелер печально добавили, что несчастная жена Дирака должна была присоединиться к другим посетителям и большей части сотрудников биолаборатории, находившимся на борту злосчастного корабля-курьера. Он был последним судном, отчалившим от станции перед тем, как берсеркер напал на них.

Дирак покачал головой:

– Я не верю, что она села в курьер. Думаю, это исключено.

Коллеги премьера переглянулись.

Для Ховелера и Задор оказалась трагическим шоком новость, что корабль-курьер с их коллегами на борту взорвался несколько дней назад и что все на борту возможно убиты.

Дэн и Анюта хотели узнать, какой ущерб нанесла атака берсеркера на Иматранскую систему. И оказалось, что общее число разрушений удивительно мало.

Такое сообщение даже несколько приглушило их изумление и радость, что Дирак успешно осуществил преследование врага. И с легким запозданием Ховелер спросил:

– Значит, вы убили берсеркера? Впрочем, так и должно быть. А вы уверены, что от мертв?

Премьер откинул голову назад, бросил взгляд наверх, в направлении гигантского корпуса врага:

– Большой? Нет, боюсь, что мы не можем оставаться уверенными, что он мертв. Без сомнения, очень поврежден. Но, возможно, зачем-то притворяется не дееспособным?

Люди вокруг премьера внимательно слушали его, рассудительно качая головами.

Сейчас, когда эта знаменитость Галактики находится здесь, Ховелер и Задор прислушивались к премьеру, рассчитывали на него. Довольные спасением, они радостно ожидали чуда: продолжения недавней жизни ученых.

Мозг станции, по-видимому, снова работающий в полную силу, мягко успокоил того, кто спрашивал: все ли машины берсеркера погибли?

Успокоил.

А Дирак, оставив Кенсинга в качестве вооруженной охраны в лаборатории с Анютой и другими уцелевшими, забрал остальных добровольцев с собой, чтобы продолжить поиски леди Дженевьев.

– Искать на других палубах!

Внутренняя связь станции еще функционировала, и поисковый отряд воспользовался ею для сообщения с лабораторией, используя наспех придуманный код.

Поисковики не встретили пока никакого сопротивления.

И дальше не обнаружили никаких признаков присутствия берсеркеров.

Но... и никаких признаков женщины, которую искали.

Кенсинг, все еще благодарно удивляясь чуду, обернулся к Анюте:

– Итак, машины даже не нанесли вам никакого вреда?

– Нет,— просто и серьезно уверила она.— Практически даже не тронули никого из нас. Не могу объяснить, почему. Возможно, хотели чему-нибудь поучиться и у нас? И просто наблюдали за нашим поведением.

Ховелер кивнул головой, смущенно соглашаясь.

– Мне тоже так показалось. Кенсинг снова обратился к Анюте:

– Мне не нужны объяснения случившегося чуда. Хочу забрать тебя на борт яхты.

– У меня здесь осталась работа,— голос ее стал напряженным.

– Тогда позвольте передать вам всем снаряжение.

– Хорошо.

Но дополнительных костюмов со снаряжением не оказалось под рукой. И Кенсинг вынужден был признать, что это, в конце концов, не имело значения. Тот факт, что были обнаружены живые люди, и отсутствовали какие-либо злодейства берсеркеров, сгладил острую необходимость бдительности.

Казалось очевидным, что вражеские машины, оккупировавшие станцию, загадочно исчезли.

Скурлок мало говорил, а Кэрол, сгорбившись в углу, все время молчала. Оба они находились в более глубоком шоке, чем Ховелер и Задор.

Спустя несколько минут Скурлок объявил, что он и Кэрол уходят в свою комнату. И пояснил: Кэрол плохо себя чувствует.

Глядя вслед измученной паре, Дэн проворчал:

– Они признались, что относятся к “полезным”. Мы даже чуть не подрались с ними. Кенсинг нахмурился:

– Что, нам нужно следить за ними?

Он явно не ожидал услышать такое о Скурлоке и Кэрол.

Ховелер пожал плечами:

– Не думаю, что они вооружены или что-то в этом роде, А что касается того... объявили себя “полезными”? Возможно, их попросту вынудили соответствующим обращением.

– Мне это понятно.

Анюта вдруг произнесла, чуть не плача:

– Знаю... если бы мы упорствовали...

И залилась слезами, испытывая от них облегчение.

Вскоре в лабораторию вернулись Дирак и его люди, не найдя вокруг ничего существенного.

Радость уцелевших как-то улеглась. Они поняли, как мало из их избавителей от берсеркеров осталось в живых. И какое серьезное повреждение понес корабль, на котором прибыл Дирак и добровольцы.

Кенсинг предложил:

– Нам лучше выбраться отсюда. Как можно быстрее.

Ник, находясь на радиосвязи, сообщил с яхты новости, которые привели в уныние: после последней атаки берсеркера двигатель яхты почти не работает. На “Фантоме” можно пока осуществлять небольшие маневры, но добраться до дома, если не отремонтировать, не удастся. И как только он оставит свой наблюдательный пост, примется за эту проблему.