– Кьюнан! Кьюнан, впусти-и-и меня, – заблеял, как козел, Хэрроу и забарабанил толстыми кулаками в стеклянную дверь «Робин Гуд Инвестигейшнз».

– А то ты как дунешь, как плюнешь и снесешь мой домик? – пошутил я.

– Ты сам мне позвонил, – заорал он и со всего маху врезался в дверь плечом. Хотя Клайд отнюдь не был силачом, вся передняя стенка содрогнулась от наскока столь внушительного физического тела.

Глядя на полное решимости лицо изготовившегося к новой атаке Клайда, я оценивал ситуацию. Как и большинство экранных знаменитостей, Хэрроу походил на попугая. На нем был ярко-желтый пиджак и кричаще-красный галстук. Но шутовской вид Клайда не делал шуточным его намерение вышибить мою дверь.

– Кьюнан, ты меня сам вызвал. Сейчас же впусти меня, – требовал Хэрроу.

– Если полетел замок – будешь платить, – предупредил я, медленно открывая дверь.

– Где она? – сразу перешел он к делу, сметая меня со своего пути. Он сам распахнул дверь в заднюю комнату.

– Оказалось, что это не миссис Карлайл, а некая МКг, – поспешил я его обрадовать.

– МКг, МКг? Это и есть миссис Карлайл, она же Марти Кинг. Где она? Разве не Карлайл собственной персоной был здесь минуту назад? Неужели ты смиренно передал даму в его руки и не оставил мне шанса взять у нее интервью?

– Никого я никому не передавал. Она ушла.

– Дуболом! Я же просил тебя задержать ее!

– Она ушла. Конец истории. И ты бы, Клайд, шел отсюда…

– Погоди, мой юный друг, я чую здесь горячее дыханье новостей.

– Не валяй дурака. Прошу тебя, уходи.

– Не раньше, чем ты объяснишь мне, почему выпустил отсюда Марти. Неужели традиционные тридцать сребреников тебе милее друга?

– Я никого не предал. Она ушла еще до того, как сюда заявился муж.

– Ты хочешь, чтоб я поверил, что приход ее мужа никак не связан с ее исчезновением из твоей конторы? Тогда объясни мне, откуда Чарльз Карлайл узнал о месте нахождения своей жены, если не от тебя?

– Один из мужчин, с которыми ты его видел, полицейский. Он, как я полагаю, и засек номер моей машины. Другой – его телохранитель.

– Полицейский, говоришь? Как его имя?

– Сержант Тони Хэффлин.

– Хм! Он, между прочим, под следствием по делу о коррупции. Я чувствую, есть в этой истории что-то… а ты выпустил ее из рук!

– У тебя что, мозги совсем жиром заплыли? Я же говорю – она ушла без меня! Уж кому-кому, а тебе должно быть известно, что я не продаюсь.

Он пристально посмотрел на меня своими умными глазками:

– Говорю тебе, здесь что-то кроется. Я это даже носом чую. Ощущаю, потрогать уже могу… – сказал он. – Черт бы тебя побрал, Кьюнан! Или к тебе нужно обращаться «мистер Гуд»?

– Знаешь что, пойдем-ка в кабинет и поговорим толком, – предложил я.

Хэрроу обвел презрительным взглядом мою приемную, и я почувствовал себя виноватым в том, что обманул его ожидания.

Его взгляд перехватила Селеста:

– Хотите кофе?

– Кофе! – Клайд возмутился так, будто ему предложили крысиного яду. – Вашему юному хозяину придется угостить меня более интересной историей и более дорогим напитком, если он хочет заслужить прощение.

Шумно ступая, он прошел в мой кабинет и втиснул свой внушительный зад в самое удобное кресло, в мое кресло.

– Что здесь стряслось? – спросил он, указывая на разбросанные повсюду бумаги.

– Равно как и ты, мистер Хэффлин и мистер Олли очень хотели узнать побольше о моей несуществующей связи с миссис Карлайл. Они не пытались меня шантажировать, их методы были более прямолинейны.

– Так-так… Олли, говоришь… Он бывший клубный вышибала с амбициями. Поверь мне, юный друг, если Хэффлин и Олли заявились сюда вместе, значит, связь существует.

Я слабо застонал и разлил по стаканам виски «Беллз».

– Пойло для лавочников – чего еще от тебя ожидать, – ворчливо прокомментировал Клайд, увидев этикетку, – но, видимо, лучшего у тебя не водится.

Он хорошенько подзаправился, затем выудил из кармана мобильный телефон и дал отбой съемочной группе, которая уже катила сюда. Слушая его разговор, я тоже выпил виски, и мне сразу стало легче.

– Не помню, сколько раз я уже говорил этим остолопам, чтоб выезжали немедленно, – разоткровенничался Клайд. – Столкновение, конфликт – вот что мне нужно. В этом суть телевидения. Если б я подоспел с командой, когда ты сражался с Олли и Хэффлином над соблазнительно раскинувшейся на кушетке красоткой Марти!

– Клайд, все не так, – попытался возразить я, но лучше бы промолчал.

– Что не так? – вскинулся он. – С некоторыми юридическими поправками всё должно было происходить именно так. В любом случае нехорошо уверять меня, будто между тобой и миссис Карлайл не завязалось никаких отношений. Если вы и не перепихнулись, то, по крайней мере, перемолвились парой слов, иначе откуда тебе знать, что она – МКг?

– Она оставила мне записку, тупица.

– Я тупица, юный Робин? А ну-ка дай-ка взглянуть, окажи такую любезность.

– Не окажу! – зло огрызнулся я. – С какой это стати я должен оказывать тебе любезности?

– А с такой, дорогой мальчик, что в противном случае я попрошу своего продюсера выпустить в эфир материал о том, как распускают руки наши доблестные частные сыщики. Может, напомнить тебе об отснятой не так давно пленке, где ты дерешься у Краун-корта? Покажи я этот материал, ты бы прославился на всю страну, или ославился?

– Я отбивался от поддельщиков страховок, разозленных тем, что я вывел их на чистую воду. Ты обещал мне уничтожить эту пленку. Адвокаты…

– Вот ты вспомнил об адвокатах, Дейв. Черт бы их побрал, этих адвокатов! Как говорил Джек Кэд, первым делом перебьем всех судейских. Вашему брату должно быть известно, что фраза эта была брошена во время крестьянского восстания. Да, твоим адвокатам мы пообещали уничтожить этот материал, а вот наши адвокаты настояли на том, чтобы пленку сохранить.

– А тебе вообще на все наплевать, да? – сказал я, протягивая ему записку, оставленную Марти.

– Наплевать? На тебя, мой щеночек прилизаный, мне не наплевать. И на Клайда Хэрроу тоже. И на полдюжины моих бывших жен тоже не наплевать. Еще мне не наплевать на моих отпрысков, несть им числа. И еще на мою разлюбезную аудиторию, которая жаждет моих новых сообщений…