– Брось, Дейв. Видишь ли, на такой работе людям с чувствительной совестью…

– Оставь в покое мою совесть.

– Послушай, этот парень решил, что может вытащить из нас полмиллиона и даже больше. Мы – не благотворительная организация.

– Это правда, – согласился я. Достаточно было заглянуть в серые ледяные глаза Канлиффа, чтоб догадаться, что «Северная страховая компания» не отчисляет деньги на благотворительность.

– Вот и славно. Чек получишь завтра. Тут еще одно интересное дельце выскочило – хозяева рвут и мечут. Пришлю тебе бумаги.

– Спасибо, Эрни, – искренне сказал я, улыбаясь во весь рот.

Потратив еще несколько минут на то, чтоб выслушать, в какой прекрасной частной школе учатся детишки Эрни, какой удобный руль у его нового «БМВ» и с кем он играет в гольф, я вышел из кабинета Канлиффа.

Шагая по улице, ведущей к рынку, я поймал себя на том, что думаю о мелькающих мимо прохожих, в основном мужчинах, примерно моего возраста или помоложе, с застывшими в недоумении лицами, линялых джинсах, дешевых футболках, которые не годятся даже на протирку витрин в той части города, где я только что побывал. Казалось, эти люди слыхом не слыхивали о богатстве и процветании. И пройдет еще лет сто, прежде чем кому-нибудь из них достанется кусочек праздничного пирога.

На площади Святой Анны будто сменились декорации: толпа помолодела, лица сияли надеждой, костюмы – чистотой. Наконец я свернул в переулок, который вывел меня прямо к штаб-квартире, точнее, скромной хибарке «Робин Гуд Инвестигейшнз». Прямо у входа сверкала огнями «неотложка». Двое врачей сидели на корточках рядом с лежавшим на земле человеком и пытались остановить кровь, стекавшую прямо в соседнюю лужу. Кучку собравшихся зевак отгонял полицейский. Раскрыв от удивления рот, я присоединился к ним. Фигура пострадавшего показалась мне знакомой.

Оказавшись ближе, я рассмотрел его лицо. Врачи, надрываясь от тяжести, перенесли в машину Лу Олли, того самого, который охранял Чарли Карлайла. Руки громилы болтались по обеим сторонам носилок, как канаты. Хотя бедняге приладили кислородную маску, не нужно было быть дипломированным патологоанатомом, чтобы определить, что жизни в нем не больше, чем в протухшей селедке.

Женщина-полицейский принялась огораживать место происшествия, закрепляя ленту на ближайших фонарных столбах. Я обратился к ней, опасаясь, что она расслышит бешеную дробь моего сердца:

– Мне нужно в свой офис, вон в ту дверь.

– Извините, но здесь вы не сможете пройти. Только в обход.

В эту минуту подъехал белый фургон. Из него выскочили еще несколько полицейских. Карета «скорой помощи» тронулась и укатила в противоположную сторону. Дама в форме пошла раздавать указания подкреплению, а ее место занял молодой, лет двадцати, полицейский с азиатскими чертами лица.

– Послушайте, – сказал я, приподнимая запрещающую ленту, – она мне только что разрешила проскользнуть к себе в контору.

Юнец бросил взгляд на меня, потом на вход в мой офис, потом на старших по званию, занятых разговором возле фургона, и кивнул. Я бросился ко входу в «Робин Гуд Инвестигейшнз» и уткнулся в запертую дверь. С внутренней стороны стекла была наклеена записка: «Буду через 5 минут». Я огляделся. В толпе, недалеко от полицейского фургона, стояла Селеста. Поймав мой взгляд, она помахала рукой. Я перешел на другую сторону улицы, обогнув окровавленный тротуар под нашими окнами.

– Ничего себе! Видели, что творится? – возбужденно заохала Селеста. – Говорят, тут была перестрелка.

– Наверно, его преследовали, – неуверенно пробормотал я.

– Нет, вон там стоит человек, который все видел, – сказала она, указывая пальцем на седого старика в замшевой куртке, который диктовал свое имя и адрес сержанту с блокнотом в руках.

– Позвольте узнать, где в это время находились вы, мисс? – спросил я, мысленно благодаря ее за отсутствие и особенно за то, что она не узнала Олли.

– Вы просили отправить почту, помните?

Действительно, ближайший почтовый ящик находился за углом. Там же располагалось туристическое агентство, в котором работала сестра Селесты. В таких обстоятельствах лучше промолчать, хотя я был уверен, что во время моего отсутствия Селеста болталась у сестры.

– Помню, – согласился я. – Ну, что там говорят?

Селеста наверняка уже успела наслушаться сплетен о происшествии, но прежде чем она поделилась со мной деталями, подъехал еще один фургон с полицейскими, и нас оттеснили еще дальше от офиса.

– Я слышала, как тот человек, который все видел, рассказывал полицейскому, что к убитому парню подъехали двое на мотоцикле и в масках. Он слышал четыре выстрела. Ничего себе! Жаль, что меня не было! – вздохнула она. – Я бы стала свидетелем. Это круто!

Мое сердце снова бешено забилось: я вспомнил о Марти. Где она?! На часах было четыре ноль две.

– Поверь мне, Селеста, лучше быть юрисконсультом, это безопаснее.

Вновь прибывшие полицейские оттеснили увеличившуюся толпу еще дальше. Люди оказались на проезжей части. Водители машин стали сигналить.

– Вы хорошо себя чувствуете, босс? – спросила Селеста.

– Нормально. Волнуюсь, потому что в четыре у меня встреча. Как бы наша клиентка не попала в эту заваруху.

– Не волнуйтесь. Вы ведь о мисс Кинг, да? Она уже звонила и сказала, что не сможет быть у вас в четыре. Она будет в гостинице «Ренессанс» до пяти, если вы захотите ее увидеть.

До гостиницы было ровно две минуты ходу. Я не знал, с кем и в какой обстановке застану Марти Кинг: может, она расплачивается с наемным убийцей, а может, ставит на предохранитель свой собственный пистолет, – поэтому счел за лучшее отбросить любые предположения.

Я нашел ее в баре – где же еще?