- Я так полагаю, что желающих нет? Отлично! Тогда все по местам! – рявкнул Арчи.

Волки неохотно стали расходиться, занимая отведенные им позиции. Маришка вздохнула и повернулась к вожаку.

- Зря ты так с ними. В конце концов они не виноваты. Это обычный инстинкт самосохранения.

- А мне плевать! Сколько уже можно с ними церемониться! Привыкли к телячьим нежностям. Забыли, что такое страх!

- На страхе еще не строилось ни одно великое государство, - заметила волчица. – Ты просишь от них, чтобы они отдали за тебя жизни, а взамен не готов подарить им капли сострадания.

- Ты стала слишком сентиментальной! Что это на тебя нашло?

- Быть может, хочу сделать тебе прощальный подарок и научить жить в гармонии с окружающими.

- Надо же! Какая забота! Подумай лучше о себе! Я как-нибудь сам разберусь, как мне жить!

- Если бы не знала тебя так хорошо, то подумала бы, что ты тронут моими словами, - усмехнулась Маришка, направляясь к входу в общую пещеру, где собирались основные силы оборотней.

Арчи стиснул зубы. Проклятье! Она слишком хорошо его понимает. Трудно было это признавать, но ему будет не хватать ее постоянных нравоучений. Он вздохнул. Ничего не поделать. Выбор никогда не бывает легким, но он должен следовать намеченным курсом.

Он вспомнил фиалковые глаза Алатэи и ее улыбку, и приятное тепло тут же разлилось по всему телу. Да, он правильно поступил. Нельзя допустить, чтобы они отняли ее сейчас, когда он только-только разрешил себе думать о ней иначе, чем о потенциальной угрозе.

Только одна мысль не давала ему покоя: что же будет, когда он отвоюет ее у небесного отряда? Ведь он должен переправить ее на другую сторону Врат, где ее ждет неминуемая гибель. Именно такой план озвучил ему Люцифер. И пока Арчи не знал, как поступить, чтобы уберечь ее от опасности. Но он решил пока отложить эту проблему до лучших времен. Что-нибудь придумается.

Неприятный гул извне отвлек его от неприятных мыслей, заставив недовольно поморщиться. Зачем им понадобилось поднимать такой шум? Обычно Ангелы действовали иначе, не привлекая лишнего внимания, не разрушая… Видимо, на этот раз ситуация действительно серьезная. Так просто они не сдадутся.

Только сейчас Арчи в полной мере осознал опасность, нависшую над его стаей. Что-то подсказывало ему, что, придя сюда, Ангелы не станут слушать. Значит, бой неминуем. Он успел добыть волкам мало-мальски приличное оружие. Его беспокоило только то, что оборотням придется перевоплотиться в людей, чтобы иметь возможность использовать его в бою, а это значило, что они будут уязвимы, как никогда.

Он должен собраться. Сейчас от него зависит слишком много жизней. Он и не думал, чем обернется поручение Люцифера. Наверное, Маришка права: он слишком легкомысленно к нему отнесся. Он не должен был решать за всю стаю. А теперь он обрек многих на гибель.

Неприятное чувство наполнило его легкие, мешая дышать. Арчи давно не испытывал подобного. Что это? Чувство вины? Волк фыркнул, прогоняя непрошеные эмоции. Не самое подходящее время, чтобы проникнуться любовью к сородичам.

Арчи расправил плечи и направился в сторону общей пещеры. Он должен своим примером показать, что значит верность данному обещанию. Он не дрогнет при виде даже такого грозного врага, как вооруженные до зубов Ангелы.

Пробравшись сквозь темный коридор к общей пещере, он с облегчением отметил, что все волки находятся на своих местах в полной боевой готовности. Маришка снова не подвела его. Он также занял свое законное место на выступающей скале, обозначавшую территорию вожака стаи. Маришка недолго колебалась, но все же легла у его ног. Теперь оставалось только ждать. Судя по ужасному шуму, постепенно заполняющему пещеру, уже недолго…

- Мы уже близко! – возбужденно воскликнул Габриэль.

Пегас был сам не свой. Он ржал и торопился на встречу со своим другом. Казалось, волнение захлестнуло всех присутствующих. Даже Ноэль беспокойно глядел вперед, предчувствуя скорую беду.

- Что ты намерен делать, если они окажут сопротивление? – осведомился он.

- Мы любой ценой доставим их назад, даже если для этого мне придется каждого из них привязать веревкой к себе!

- Ты помнишь, что Триша ждет ребенка? Она сейчас очень уязвима.

- Тогда незачем было искать приключений на свою голову! Сидела бы дома и ждала, пока ребенок родится!

- А ты не допускаешь мысли, что у нее на то была веская причина?

- Ты пытаешься меня отговорить? Может, ты еще надеешься переманить меня на свою сторону и помочь этим предателям?

Ноэль удивленно взглянул на Габриэля.

- Я просто прошу тебя быть благоразумным и не действовать сгоряча. Ты не должен ничего предпринимать без моего ведома!

Габриэль ничего не ответил. Ноэль понял, что, как он и боялся, у Габриэля был свой план и он не собирался слушать Ноэля. Теперь Архангел не сомневался: как только они найдут друзей, Габриэль перестанет подчиняться ему. Ноэль не знал, как нейтрализовать слишком инициативного брата. Это больше всего беспокоило Архангела. Габриэль был совершенно непредсказуем. Оставалось надеяться только на его боевую закалку и способность управлять временем. Хотя здесь, на земле, он был практически лишен своего дара. Единственное, что у него могло получиться – передвигаться в пространстве быстрее обычного Ангела.

Габриэль подал знак, и отряд синхронно пришел в движение. Ангелы достали мечи из ножен, плотно опуская забрала золотых шлемов.

- Габриэль, - Ноэль попытался остановить Архангела.

- Мы уже близко, - как зачарованный повторил Габриэль. – Они где-то здесь. Я чувствую.

- Не ты, а Пегас, - поправил Ноэль, но Габриэль не обратил на замечание никакого внимания, сильнее пришпорив летуна.

Вдруг крылатый конь сделал немыслимый вираж и камнем бросился к земле. По мере того, как Габриэль, следуя за ним, опускался вниз, от неба отделялась тоненькая, почти незаметная ниточка, которая не предвещала ничего страшного. Однако чем ближе они были к земле, тем больше она набирала силы, увеличиваясь в размерах.

Вскоре, присмотревшись, можно было заметить, как снизу от земли по ней потянулись облака пыли, наполняя вращающуюся воронку страшным серым оттенком. Было такое ощущение, что небо решило через нее высосать из земли все соки, чтобы потом обрушить их гневом на непокорный мир. Облака жадно заглатывали добычу, становясь все массивнее.

Остальные Ангелы последовали примеру Габриэля и также резко спикировали вниз. Множество зловещих ниточек протянулось от неба к земле, напоминая тонкие щупальца голодного осьминога.

И вот уже окрепшие, бешено вращающиеся воронки разошлись в разные стороны, сметая все на своем пути.

Ноэль поежился от ужаса. Страшно было представить, сколько зла принесут они в земной мир. А хуже всего было осознавать, что сейчас он абсолютно бессилен. Он должен следовать за Габриэлем, чтобы тот не натворил еще больших глупостей. Тем более, что позднее он сам будет о них сожалеть…

Ноэль понимал, что раз Пегас снизился, значит, они вплотную подошли к тому месту, где тот чувствовал своего друга. А еще это значит, что совсем скоро они с Алатэей снова встретятся.

Ноэль мечтал, чтобы друзья, осознав опасность, грозящую им, перешли на другую сторону Врат. Там у них, по крайней мере, будет только один вполне определенный враг. И Ноэль был уверен, что они смогут с ним совладать. А вот противостоять своим собратьям они точно не смогут: ни Мишель, ни Алатэя не поднимут мечи против своих собратьев.

Вскоре на горизонте показалась полоска черного леса. По мере их приближения она росла, принимая все более четкие контуры. Когда за лесом прорисовалась горная гряда, Ноэль понял, что именно здесь они найдут Врата. Лучшего места не придумать: непроходимый лес, вплотную примыкающий к горам, как нельзя лучше подходил для пристанища темных сил. Интересно, что предпринял Люцифер, чтобы защитить свою святыню.

Он явно предусмотрел возможность вторжения чужаков. Так что же они встретят здесь? Жутких демонов? Неупокоенные души? Армию нежити? Перед глазами проплывали картинки одна хуже другой. Ноэль понимал, что скоро своими глазами увидит защитников Врат, но от этого ему не становилось легче. Одна мысль не давала ему покоя. Если они целым отрядом собираются штурмовать одни Врата, то как с этим могла справиться Алатэя, пусть даже в сопровождении Триши и Мишеля.