— Так что? Ты хочешь где-то перекусить или отправиться домой и трахаться? — спросил он.

Я засмеялась от его внезапного предложения.

— Можно вывезти человека из Нью-Йорка, но Нью-Йорк из человека не вывезти никогда. — Ответила я.

— Значит, домой, трахаться. — Произнёс он. Итан схватил меня и прижал к себе одной рукой, а другую выставил, чтобы поймать такси. Мы могли и пройтись до моей квартиры. Я была не уверена, потерялся ли он на местности или просто не хотел тратить много времени на нахождение в одежде.

— Итак, теперь ты выглядишь более приподнято, чем ранее, — сказал он уже в такси.

— Я до этого выглядела иначе? — спросила я.

— Было ощущение, что тебя стошнит прямо на пол после того, как я назвал тебя своей девушкой. Это могло сломать даже мужчину с железным сердцем.

Я не знала, что мне следовало ответить.

— Прости, я просто была удивлена.

— Но тебе это не понравилось, — продолжил он давить на меня.

— Я напряглась из-за значения, когда это слово все же прозвучало вслух.

— Хммм, — было единственным, что я получила в ответ.

— В любом случае, я думаю, ты просто пытался получить мою реакцию. Ты избегал слово «девушка» вечность.

— Я ничего не избегал. Я думаю, тебе стоит задать этот вопрос самой себе, — сказал он и посмотрел на меня, и что-то было в его взгляде, чего я не могла описать словами. Я наклонилась вперед и открыла окно такси, пытаясь вдохнуть больше воздуха, как раз в тот момент, когда мы подъехали к моему зданию. Я выскочила из машины и попыталась заплатить водителю, но Итан уже протянул наличку, находясь внутри.

Мы зашли в здание, не проронив ни слова. Напряжение так и нарастало между нами. Я мечтала, чтобы его мысли сейчас двигались в виде субтитров над головой.

Когда мы зашли в квартиру, я отправилась на кухню, чтобы поставить чайник. Я думала, что он схватит меня, и мы вытрахаем это напряжение в воздухе, но Итан направился в гостиную. Я переступала с ноги на ногу, пытаясь скрыть, о чем думала, и одновременно понять, что происходит в голове у Итана. У нас в запасе было пару часов, прежде чем мы отправимся на ужин к его сестре. У нас было время.

Итан застыл в гостиной, смотря в окно, когда я принесла кофе для нас двоих.

— Спасибо, но я думаю, что вернусь в отель и позвоню риэлтору, — сказал он.

Мое сердце сжалось. Я не хотела, чтобы он уходил. Я не хотела все портить.

— Я думала, мы будем трахаться, — сказала я, пытаясь развеять обстановку.

— Иисусе, ты серьезно? Ты будешь продолжать притворяться, что все это только секс? — спросил он, так же смотря в окно, находясь ко мне спиной и держа руку в кармане брюк и теребя ключами. Я никогда прежде не видела его таким. Обычно Итан был непоколебим. Он всегда контролировал себя и был спокоен.

— Итан, — произнесла я, обходя его. Я хотела взять его за руку, но он не позволил. Страх пронзил меня. Я его обидела? Неужели у меня была власть, чтобы его обидеть? Я ненавидела это ощущение. — Итан, пожалуйста. Я не хочу, чтобы ты уходил.

— Я не знаю, получится ли все это у меня, Анна. Мне не нравится, что ты от меня что-то скрываешь. — Сказал он обычным тоном, все еще не смотря в мою сторону.

Мое сердце сжалось еще сильнее, было сложно дышать. Я покачала головой, но он не видел. Я пыталась быть спокойной, но внутри я ощущала все, что угодно, только не спокойствие. Что мне следовало сказать, чтобы он остался? Хотя, может, так будет лучше? Во всяком случае, будет легче на работе. Мысль о том, что я буду видеть его и знать, что между нами ничего нет, заставила мой желудок сжаться, и я впилась пальцами себе в руку, пытаясь заглушить боль.

— Я понимаю. Это все слишком сложно, — сказала я, пытаясь уравновесить свой голос, но у меня не вышло, и я с треском провалилась, выдавливая из себя обрывистые слова, наполненные печалью в конце каждого предложения. Это не ускользнуло от внимания Итана, он повернулся и посмотрел на меня.

— Что с тобой? — спросил он. — Ты расстроена? Что не так?

Я пожала плечами, из глаза выбежала слеза и покатилась вниз.

— Анна. Ты можешь со мной просто поговорить? Я не умею читать мысли. Я не знаю, о чем ты думаешь. Ты хочешь быть единственной, но бесишься, что я представил тебя, как свою девушку. Как это понимать? Затем в такси ты отстраняешься, а после вся жаждешь секса, стоило нам подняться в квартиру. Что происходит?

— Я стараюсь, — выдавила я из себя, — если у меня раньше были парни, это еще не значит, что я все знаю об отношениях.

Я отвернулась от него и закрыла руками лицо. Как так получилось, что я была настолько расстроена из-за того, что он может уйти? Что случилось с моим обещанием, что отныне мужчины будут только для развлечения?

— Тогда будь честна со мной. Я не могу справляться с этой херней в одиночку.

— Я не говорю тебе херни.

— Но ты не откровенна.

— Я боюсь, — сказала я.

— Боишься меня? Боишься быть откровенной?

Я почувствовала, как он приближается ко мне. Я кивнула, но так и не подняла на него взгляд. Итан убрал руки от моего лица и наклонился, пытаясь поймать мой взгляд.

— Анна, поговори со мной. Чего ты боишься?

Появилось ощущение, что Итан открыл бутылку с чем-то ледяным, и все содержимое вырвалось наружу.

— Я боюсь этого. Нас. Что это больше, чем просто секс. Я боюсь, что хочу большего, чем просто секс. Я боюсь, что ты уйдешь, и я боюсь, что ты останешься. Я боюсь своих чувств по отношению к этому, по отношению к тебе. Все слишком сложно, хотя изначально всё должно было быть просто. Ты ведь можешь меня ранить, Итан. Ты уже можешь меня сильно ранить.

Я не хотела смотреть ему в глаза. Я переживала что будет, если я взгляну на него. Он крепко прижал меня к себе.

— Я знаю, — прошептал Итан в мои волосы.

Реакция Анны на то, что я назвал её своей девушкой, чертовски ранила. Я понимал, что не должен чувствовать себя оскорблённым, но впервые в жизни мне хотелось назвать кого-то своей девушкой, а она практически, блядь, поморщилась, когда я сказал это. Я старался подавить эти чувства, но безуспешно, и это дьявольски меня беспокоило.

Я не понимал, что будет дальше. Её настроение словно волны, которые каждый раз интуитивно отбрасывали меня назад, когда казалось, что я, наконец, догоняю. Анна была спокойной, злой и грустной одновременно в промежутке шестидесяти секунд.

Я хотел помочь ей открыться мне, но это была новая территория. За исключением сестры, я не знал, как успокаивать расстроенных женщин.

Я стоял, держа Анну в своих объятиях, и гадал, что следует сказать? Черт.

— Красавица, как нам сделать все это не таким сложным? Как мне сделать все не таким сложным? Я ненавижу видеть тебя грустной. — Может, она знала все наперёд, просто боялась сказать мне об этом?

Девушка издала какие-то звуки мне в грудь, но я был уверен, что это вряд ли нормальные слова. Иисусе, обычно Анна казалась такой вздорной, и раньше я не видел этой грустной стороны. Сколько ещё граней у неё было?

— О чем ты думаешь? Без херни, — спросила Анна.

Черт.

— Я думаю о тебе, — ответил я, надеясь, что это успокоит её.

— О чем именно? Что я какая-то неуравновешенная сумасшедшая личность?

— Возможно.

Она засмеялась напротив моей груди, и я почувствовал чёртово облегчение. Я не хотел, чтобы её злой настрой возвращался.

— Прости, я просто, это просто…

Я продолжал держать её в своих руках.

— Я не хочу, чтобы ты была расстроена, я не хочу, чтобы ты была напугана. Я не хочу ранить тебя. Никогда. Я хочу, чтобы мы проводили время вместе, занимались сексом, были вместе, были счастливы.

— Я тоже этого хочу, — произнесла она шёпотом, — но что случится, когда ты вернёшься обратно?

Я не думал о том, что произойдёт через три месяца. Я не проводил больше одной ночи с женщинами, которых трахал, но каждый день с Анной ощущался иным и особенным — как будто приключение. Я не знал, какого пути придерживаться.