Правительство США было не единственной организацией, использующей номера социального страхования. Многие штаты использовали SSN для учета внутренних налогов и номеров водительских удостоверений; в библиотеках SSN использовались в качестве номеров библиотечных карт; учебные заведения и больницы использовали SSN в качестве идентификаторов студентов и пациентов. В мире частного бизнеса самыми агрессивными пользователями SSN стали кредитные бюро, которые компьютеризировали свою деятельность в 1960-х годах и обнаружили, что SSN очень удобны при обработке информации.

Конечно, учет кредитов начался не в 1960-х. Американцы делали крупные покупки в кредит со времен окончания Гражданской войны. С наступлением нового века кредитные бюро по всей стране хранят досье на американских граждан, в которых фиксируются их доходы и платежеспособность. Для упрощения обмена информацией о потребительских кредитах кредитные бюро даже создали свою организацию – Ассоциацию кредитных бюро [Associated Credit Bureaus, ACB].

К 1969 году бизнесмены широко использовали информацию кредитных бюро, но большинство американцев имели смутное представление о том, какая информация там хранится, равно как и о самом факте существования кредитных досье. Естественно, политика многих кредитных бюро не допускала ознакомления потребителей с собранной о них информацией.

Основной причиной такой секретности было содержание досье. Компании утверждали, что досье содержат фактическую информацию: невыплаченные займы, задержки компенсации платежей по кредитным картам, информацию о частой смене адресов людьми, скрывающихся от кредиторов. Однако профессор Алан Уэстин, выступая перед конгрессом в марте 1970 года, заявил, что «досье могут содержать факты, статистику, недостоверную информацию и слухи… практически обо всех сферах жизни человека: семейных проблемах, работе, школьных годах, детстве, сексуальных пристрастиях и политической деятельности». Очевидно, бизнесмены в то время считали, что если человек ударил свою супругу или имеет определенные сексуальные пристрастия, то он, вероятно, ненадежный заемщик. Неудивительно, что бизнесмены скрывали от общественности, какая именно информация собирается об американцах.

С 1965 по 1970 годы три сенатских комитета и законодательные органы пяти штатов провели серию слушаний, посвященных развитию индустрии сбора информации о кредитах.[17] Законодатели пытались разобраться в этой ранее засекреченной индустрии. Главным свидетелем на большинстве этих слушаний был профессор Алан Уэстин, по-кавалерийски лихо атаковавший скрупулезность сбора информации о потребителях и подвергавший резкой критике практику, когда собранная информация предоставляется по первому запросу любому, кроме самих потребителей.

Но самое большое беспокойство как Уэстина, так и законодателей вызывала грядущая волна компьютеризации, которая могла привести лишь к ухудшению ситуации. В отличие от бумажных папок, содержимое которых должно было периодически урезаться, дабы не утонуть в информации, компьютерам ничего не нужно «забывать». «Перенос содержимого папок в компьютеры неизбежно приведет к возникновению угрозы гражданским свободам, приватности, самой сущности человека, потому что доступ к этой информации чрезвычайно упростится», – говорил Уэстин. С помощью компьютеров можно создать нестираемую историю человека, со всеми совершенными им ошибками, лишив его, таким образом, права на еще один шанс.

Догадке Уэстина есть практическое подтверждение. В своей книге «Обнаженное общество» Вэнс Паккард рассказывает историю одного 18-летнего юноши, который не мог устроиться на работу ни в один магазин в штате Мичиган, несмотря на положительные рекомендательные письма от учителей, пастыря и даже шефа полиции его городка. А причина крылась в том, что в 13-летнем возрасте он был пойман на мелкой краже в магазине. В результате его имя попало в компьютерную систему, к информации которой имели доступ практически все магазины в регионе. Благодаря способности компьютеров хранить информацию долгие годы и быстро предоставлять ее по первому требованию, человек навечно оказался в черных списках мичиганских торговцев.

Уэстин и другие свидетели привели в качестве примера множество историй, когда людям было отказано в выдаче кредита, страховании или приеме на работу из-за компьютерной ошибки – неправильно введенной в базу данных информации. Нередки случаи, когда перепутывались записи о двух людях с созвучными именами. Иногда возникала ситуация, когда администрация магазина выставляла покупателю счет за кредит, а покупатель отказывался его оплачивать, так как не производил соответствующих покупок. В этих случаях правда всегда была на стороне продавца, так как именно он контролировал файлы с информацией о кредитах.

В качестве контраргумента кредитные бюро заявили, что их деятельность является жизненно важной для роста национальной экономики, базирующейся на кредитах. Без достоверной информации о кредитной истории невозможно оценить риск выдачи кредита конкретному заемщику, невозможно осуществлять ипотечное кредитование, супермаркеты не будут иметь возможности продавать что-либо в кредит. Это не только может погубить кредитную отрасль экономики, но и просто больно ударить по честным заемщикам, которые не смогут получить кредит из-за отсутствия информации.

Конгрессу необходимо было найти выход из этого тупика противоречий. С одной стороны, Уэстин, Паккард и другие их сторонники утверждали, что перенос информации из бумажных папок в компьютеры создает возможности для новых видов злоупотреблений. В связи с этим компьютеризацию отрасли необходимо было ограничить. Но эксперты по информационным технологиям утверждали обратное. Компьютер сам по себе дает «больше возможностей для контроля над потенциально опасными действиями», – заявил доктор Гарри Джордан [Dr. Harry С. Jordan], основатель калифорнийской фирмы Credit Data Corporation. (В 1968 году Credit Data Corporation была приобретена компанией TRW Inc. и стала называться TRW-Credit Data, а в 1996 году снова была выделена из TRW и новая компания получила имя Experian.) На слушаниях подкомитета конгресса по защите неприкосновенности частной жизни в 1968 году Джордан заявил, что компьютеры можно даже запрограммировать таким образом, чтобы они принудительно выполняли процедуры, обеспечивающие приватность, например автоматическое стирание устаревших данных.[18]

В результате этих слушаний в апреле 1971 года конгресс принял окончательный вариант «Закона о точной отчетности по кредитам».[19] Вместо того чтобы искусственно тормозить компьютеризацию кредитной отрасли, закон предоставил новые права потребителям на хранящуюся о них в кредитных базах данных информацию, включая право ознакомления со своими досье, право корректировки ошибочной информации, а также право внесения в базу данных своих версий событий, если кредитор утверждал, что невыгодная для потребителя информация верна.

Однако представители кредитной отрасли воспротивились такому подходу, ибо он грозил им лавинообразным ростом запросов потребителей на ознакомление со своими досье. Но этого не произошло. Произведенное Уэстином в 1972 году исследование показало, что после принятия закона число желающих ознакомиться со своими досье возросло незначительно – с 0,5 до 0,7 %.[20] Вместо лавины запросов закон просто дал возможность потребителям бороться с самыми вопиющими нарушениями их прав в кредитной отрасли, а у федеральных органов и отдельных штатов появилась возможность предъявлять кредитным компаниям иски в защиту потребителей.