— Обоих? Но зачем? Чтоб они объявили их заложниками?

— Не объявят. Союз с нами Марбуру куда выгоднее войны, и пока будет надежда на этот союз — не объявят. Поэтому официально — принцы поедут свататься, дабы принцесса сама смогла выбрать себе будущего мужа. А не официально — пусть принцессу тайно венчают с одним из них сразу же по их приезду. Если все пройдет успешно — а все просто обязано пройти успешно, ведь в случае со мной наши враги ждали до последнего — так вот, потом можно будет объявить, что молодые влюбились и тайно венчались по собственному почину, громко обругать, прилюдно простить и устроить пышные свадебные торжества. Ну а если — вдруг — все же — у жениха обнаружится лишняя звездочка, об этом никто не узнает и войны все-таки удастся избежать.

— Деус, до чего мы дожили! Тайные венчания! И кого я должен отдать этой несчастной Марбурской принцессе?

— Лучше младшего из принцев.

— Генри? Но ему всего пятнадцать.

— Так и принцессе не намного больше. Самый раз. Зато, если женат он окажется все же не на принцессе, у меня точно хватит времени освободить его от этого брака прежде, чем невозможность иметь законного наследника сделает его жизнь невыносимой.

— Я так понимаю, себя ты тоже полон решимости освободить от навязанного брака?

— Разумеется, ваше величество. Конечно, после того, как вы дадите мне возможность покинуть эти гостеприимные стены и начать действовать.

— Зачем? Посиди, — его величество отправил себе в рот очередной кусочек сочной ягнятины и щедро запил вином. — Здесь прекрасная кухня, шикарный вид из окна, свежий воздух — с городским и не сравнить. А действовать можно и здесь, — и король ловко отрезал себе очередной кусочек мяса. — Родителей твоей дорогой супруги сюда уже доставили, священника, проводившего обряд, тоже. Комендант извещен, что с этого дня он поступает в твое распоряжение, а не ты в его. Обязался оказывать тебе любое содействие. Твои люди так же извещены, что отныне они прикомандированы к Сэн-Дару, а твоя громкая формальная отставка лично для них ничего не меняет. Твоя основная задача отныне — разобраться с брачными аферами. Найти и покарать тех, кто подрывает доверие к самому Деусу. Очистить свое честное имя. И, разумеется, избавиться от этого недоразумения на твоей ладони.

— Я приложу все усилия, ваше величество. Но, все же, что бы решить все возникшие проблемы, мне просто необходимо будет выйти отсюда.

— Выйдешь. Чуть позже и без лишнего шума. Сначала весть о твоем аресте должна достичь всех нужных мне ушей. Да и те, кто подставил тебя, должны быть уверены, что ты сейчас несколько занят и потому просто не имеешь возможности их преследовать.

— Я понял, ваше величество. Так приказа о моем освобождении мне не ждать?

— Нет, братец. Как-нибудь без него. Только проследи, чтоб после твоего отъезда герцог Раенский все еще оставался узником Сэн-Дара.

— Не думаю, что с этим возникнут сложности, ваше величество.

К допросу свидетелей высокопоставленный узник решил преступить с утра. Лишняя ночь в камере еще никому не вредила. Особенно, если эта камера значительно отличалась от предоставленных герцогу апартаментов.

Чарльз Николас Ривербел, шестой граф Хатор оказался довольно щуплым плюгавеньким человечком, нервно вздрагивающим от каждого громкого слова. Впрочем, все они выглядят довольно щуплыми, когда оказываются в одних портках перед палачом. Зато говорят весьма охотно и бодро, если, конечно, палач не перестарается, что, увы, тоже порой случалось.

Впрочем, местный палач свою работу знал неплохо, и граф Хатор, первоначально довольно бодро вещавший о своей давней дружбе с герцогом Раенским (и на что надеялся только?), очень быстро пришел в себя и начал рассказывать вещи, куда более похожие на правду.

Жениха своей дочери он не знал (как и все отцы до него). Тот возник внезапно, с невестой предварительно не знакомился (тоже ожидаемо), буквально вынудил графа на этот брак (и тут стандартно), пообещав вернуть Хатору после церемонии всю выигранную у него в карты собственность. В последнем пункте расхождения были. Но они были у всех. Конкретная причина, по которой отцы соглашались на столь странный и поспешный брак, всегда была разной. Но при этом каждый раз — как ни посмотри — выгодоприобретателями оказывались именно главы семейств. Приданого у дочери графа не было — как и у всех невест до нее. А потому шансов не то что выгодно пристроить — просто выдать девицу замуж — было крайне немного. А тут ее берут, не требуя за нее ни гроша, да еще и возвращая за нее огромные материальные ценности…

Да проигравшийся граф отдал бы дочь и так! Куда ему было девать-то ее, когда он остался без гроша в кармане и крыши над головой? А карточный долг — вполне себе уважаемая причина, чтоб собственность сменила владельца. Таких выигрышей, как и проигрышей, в свете стыдиться не принято, это жизнь. Так зачем было эту собственность возвращать? Чем неизвестная девица ценнее особняка в столице? Неизвестный жених так богат? Не бывает богатых людей, которые не стремились бы приумножить свои богатства. Потому как в ином случае они очень быстро становятся бедными.

И ведь так каждый раз. Жених получает только девушку. Отец девушки получает то, что имеет материальную ценность и крайне ему дорого. Порой это его же вещь, возвращенная назад. Порой — то, что он давно хотел и не мог заполучить. Почему? В чем тут смысл?

Учитывая, что сделка совершается посредством алтарного камня, это очень похоже не на свадьбу, а на… Точно! Договор! Договор, по условиям которого некто получает девушку в обмен на… Ну, допустим, материальные ценности, которые условный «жених» просто не может взять себе. Да! Он может получить только девушку — без приданого, поэтому невеста всегда бесприданница, и более того, она никогда не берет из дома даже пары сменных чулок, всегда уезжает, в чем есть!

— …обманул! — пробился в его мысли голос допрашиваемого. — Он обещал вернуть все в обмен на дочь, и не вернул! Вернее — вернул не все! Он оставил себе наш замок. Он обещал вернуть все, а оставил замок!

— Вот как? — нахмурился герцог. — И как он это вам объяснил? Вы ведь потребовали объяснений?

— Разумеется, ваша милость, я потребовал. Но он сказал, что берет его в качестве приданого. Что взять невесту бесприданницей он просто не может себе позволить.

Дьявол! А ведь все было так логично!

— И что за замок?

— Замок Альк, ваша милость. Так, кучка старых камней. Достался в наследство по линии моей жены. Мы туда и не ездили никогда, он давно заброшен. Жена бывала пару раз, осматривала наследство. Но для его восстановления требуются деньги, и большие деньги, а зачем вкладывать туда, где никто все равно не собирается жить? Вот и…

— Но если замок был вам не нужен, почему же вы сами не назначили его в приданое дочери? Даже старый и разрушенный дом лучше, чем никакого.

— Да мы… Это, собственно, моя жена. Это ее наследство, и она взяла с меня слово… Я даже не играл на него никогда… до этого раза. Сам не знаю, как так вышло, а когда… В общем, она даже разговаривать со мной перестала. А ведь вы правы, даже став женой такого богатого человека, моей Рози лучше иметь что-нибудь свое… Тем более, у него-то точно хватит денег на ремонт.

— Несомненно, — мрачно отозвался герцог, давая знак отвязывать узника. Пусть отдохнет, возможно, завтра к нему появятся новые вопросы. Пока же стоит побеседовать с графиней. Слишком уж подозрительный замок, слишком выбивается он из всего, что было известно по этому делу ранее.

Хатор заорал, коснувшись босыми ногами пола, и даже попытался осесть по стенке. Ему не дали, грубо подтолкнув в сторону выхода из допросной. Подвывая при каждом шаге, тот послушно поплелся вон. Герцог поморщился, рассеянно наблюдая за кривляниями узника. Разумеется, после того, как пятки вдоволь полижет огонь, ходить бывает несколько затруднительно. Но не думает же граф, что тут станут носить его на руках?

— Пригласите графиню, — распорядился он, доставая чистый лист бумаги. Общий протокол, разумеется, вел писарь. Герцог же отмечал лишь то, что считал особенно важным.