"Может быть, я и виноват, – подумал он, – потому что ненавидел ребенка внутри ее. Но я не хотел, никогда не хотел, чтобы она умерла".

Нет, виновата та грязная негритянка. И она за это умрет. Если бы она вызвала доктора, то этот неродившийся ребенок не забрал бы с собой мать.

Мужчина резко остановился, дойдя до начала аллеи. Он зажег сигарету – никотин всегда успокаивал его, но теперь он всего-навсего немного ослабил дрожь в его руках. Он шагнул на тропинку, только когда на улице никого не было.

Сразу за мусорным баком он нагнулся и пошарил по земле. То, что он искал, лежало там же, где он оставил его, отправляясь в "Рекс-Болл". Спрятав его под пиджак, он вернулся на Бурбон-стрит, свернул вправо и углубился во Французский квартал.

Предмет, подобранный им в саду, надежно висел в петле у левой подмышки. Даже через рубашку металл топора холодил его сердце.

Обняв Кристал за плечи, Сюзанна вывела ее в коридор, где река снова завела свою бесконечную песню.

– Дорогая, у нас мало времени, поэтому я должна попросить тебя об услуге. Возьми фонарик и поднимись вверх. Включи там свет – выключатель около двери. Я тут должна кое-что сделать. Через пару минут я присоединюсь к тебе, и мы еще понюхаем коки.

Девушка заколебалась. Ей не очень хотелось пробираться по темному лабиринту.

– Ну давай. Будь умницей. Поработаем всего одну ночь – и в Европу!

Кристал взяла фонарь и пошла.

Сюзанна подождала, пока замерли ее шаги. Она все еще беспокоилась, согласится ли Кристал сыграть в ее игру. Но в любом случае ей не уйти; все двери заперты.

По ее вычислениям, через два года у нее будет миллион. Три сеанса в Лондоне, три в Бонне и еще два здесь. Конечно, плюс сегодняшний.

Если Кристал соберется с силами и выполнит свою функцию.

Сегодня придет ее любимый клиент. Он разбогател на чем-то ядерном (она подозревала, что это был "Проект Манхэттен"[9] ) и уже заплатил ей двадцать тысяч только за согласие принять его в этом году. Что бы ты сказала, Кристал, если бы знала, что тебя ждет?

Вернувшись в камеру пыток, Сюзанна сняла со стены факел. Потом проверила свисающий с потолка крюк и подставила под него железный поддон для крови. Она хотела, чтобы ее гость увидел это в первую очередь.

"Хорошо, – подумала она, опять улыбнувшись. – Теперь все готово".

Освещая дорогу факелом, она вышла к подземной реке. Там она взяла ведро и принялась наполнять водой большое каменное корыто. Когда оно было полно на треть, она высыпала в него гипс из пластикового пакета.

Тут со стороны реки снова раздался вой, но здесь он уже не был похож на ветер.

Оставив гипс застывать, она пошла вдоль текущей воды. Вой стал громче.

На половине пути от выхода к реке до ее впадения в Миссисипи в свете факела блеснуло что-то металлическое. Ржавая железная цепь, опоясывающая каменный сарайчик. Вой исходил изнутри, перемежаясь недовольным рычанием.

– Молодец, – сказала Сюзанна. – Потерпи еще немного. Получишь то, что останется.

Громадный доберман яростно взвыл, щелкая зубами.

– Надевай, – коротко приказала Сюзанна, протягивая Кристал ее костюм.

Они опять были в спальне на втором этаже. Кристал поглядела на белый лифчик и такие же трусики и внезапно начала плакать.

– Я сказала – надевай это! – голос Сюзанны сорвался на крик.

Вся дрожа, Кристал повиновалась. Хлопчатобумажная ткань плотно облегала ее упругую темную кожу.

Сюзанна распахнула гардероб. Внутри на дверце висели парики всех возможных форм и расцветок. Она выбрала один и отошла к зеркалу. Когда она повернулась, на ее плечи свисали длинные, похожие на змей, черные косички.

Она взяла девушку за руку и потащила вон из спальни. По пути она сняла со стены белую полумаску с узкими кошачьими глазами и двумя витыми рогами.

– Надень ее, – она протянула маску Кристал, и та так же молча подчинилась. – Помни: что бы ни случилось, не снимай этой маски. Поняла? Ты можешь оскорблять его, плевать на него, смеяться над ним. Более того, ты должна это делать. Надеюсь, ты будешь умницей. А теперь пошли понюхаем кокаину.

Сюзанна снова села за стеклянный столик, осторожно высыпала из баночки дозу и разделила ее на линии.

– Давай первая, – она повернулась к Кристал.

Только после этого, глядя на окружавшие ее пустые глаза масок, девушка нашла в себе смелость прошептать:

– Я не хочу.

Сильный удар по щеке бросил ее на пол. Кокаин белым облаком взвился над поверхностью стола.

При виде этого облачка, похожего на хлопья снега, Сюзанна вспомнила, как под такими же хлопьями, посреди снежной пустыни умирал ее муж. Вспомнила, как исказилось его лицо, когда яд начал действовать, как вокруг его рта, на усах, намерзла желтая пена. Вспомнила его глаза с застывшим в них ужасом.

Оторвав глаза от кокаина на столе, Сюзанна сняла со стены кожаную плеть и подошла к распростертой на полу девушке.

– Ну, ешь меня, моя сладкая! – сказала она. – Вылижи меня всю!

Кристал помотала головой, стараясь не смотреть на колечки, блестящие перед ее глазами.

Второй удар, еще более сильный, отбросил ее к одной из деревянных дверей – третьей слева. Кристал отшатнулась, будто прикосновение к двери обжигало ее. Сюзанна засмеялась:

– Когда нельзя добраться до того, кого ненавидишь, приходится работать с тем, что есть. Сейчас ты услышишь кое-что особенное, Кристал.

Из-за двери донесся еле слышный плачущий детский голосок:

– Мама! Мамочка! Прости меня, мама! Прошу тебя, прости!

В 1.13. зазвонил звонок.

РЕКА САНТЬЯГО, ЭКВАДОР, 1969

– Хочешь кислоты?

– Чего?

– Лед. Хочешь?

– О... но... нет, не хочу.

Селена наклонила голову, подняв одну бровь.

– В чем дело, Спарки? Что с тобой? Ты ведь говоришь, что бывал под кайфом.

– Да, я пробовал наркотики.

– Так почему... Хотя кислота – это особенная вещь. Это тебе не травка или кока. Это – край, привет от Бога в собственные руки. Ты пробовал ее раньше?

Спарки помолчал, потом ответил:

– Нет. Не пробовал.

– Тогда ты много потерял. Надо ведь все в жизни попробовать, все настоящее. Ты согласен?