"И сказал: чему уподобим Царствие Божие? или какою притчею изобразим его? Оно – как зерно горчичное, которое, когда сеется в землю, есть меньше всех семян на земле; а когда посеяно, всходит и становится больше всех злаков, и пускает большие ветви, так что под тенью его могут укрываться птицы небесные". Когда у человека возникает вера в Бога, его стремление приблизиться к Богу еще очень мало. Те часто греховные желания, которые кипят в душе, заслоняют это стремление. Человеку хочется пить, есть, спать, веселиться, гневаться, завидовать, ругаться, злиться, мстить, блудить, хохотать, но где-то уже это семечко в его душе присутствует: ему также хочется тишины, смирения, покоя, любви, Царствия Божия, ему хочется приблизиться к Богу.
И вот по мере возрастания в человеке Царствия Небесного все остальные его желания начинают угасать, потому что человек постоянно делает выбор между грехом и Царствием Небесным. И постепенно так перестраивается, переквашивается до тех пор, пока в его душе не останется одна вожделенная мысль: он хочет только Царствия Небесного и больше ничего. Ему уже не надо ни детей, ни внуков, ни денег, ни сберкнижки, ни пенсии 120 рублей – ничего; это его абсолютно перестает волновать. Ему совершенно неважно состояние собственного здоровья. Ему важно только одно: угоден он Богу или нет, хорошо он поступает или нехорошо. Эта мысль постепенно подчиняет себе всю его жизнь.
Пока этого нет, человек еще нетверд: он вроде и Богу молится, и посты уже начал соблюдать, и в храм ходить, но еще путается в нем мирское и духовное и он часто делает нечто противоречащее заповедям Божиим, поскольку не понимает, что, собственно, цель молитвы, поста, посещения храма, чтения Священного Писания только одна – приобретение Царствия Небесного, – поэтому всякий поступок, идущий вразрез с достижением Царствия Небесного, не должен иметь места. Но человек, по привязанности, по ослепленности греховной еще много и долго будет согрешать, прежде чем окончательно не поймет, что едино есть на потребу, что на самом деле нужно только одно – постоянно искать Царствие Небесное. И когда он найдет Царствие Небесное, когда приобретет его, когда Царствие Небесное вырастет в его душе, тогда все остальное, вся мирская жизнь: и семья, и воспитание детей, и отношения на работе, и пенсия – устроится само собой, Сам Бог устроит. Часто даже диву даешься: как и откуда это берется?
Я был знаком с одной женщиной необычайных христианских добродетелей, при этом очень простой, малограмотной; она сейчас уже умерла. У нее было много детей, семь человек, но все как на подбор, не дети, а ангелы. В наше время это просто какое-то чудо. Вот говорят, в семье не без урода, но тут ни одного урода. И все снохи одна к одной, и все внуки ну просто замечательные. Как достичь, что семеро детей, и все так хороши, и все прекрасно воспитаны, и все верят в Бога, и у всех есть жены, и отношения в доме нормальные, и никто не в разводе? Люди книги читают, стараются, изобретают, консультируются, как ребенка воспитать. Ведь это такой тяжкий труд, нужно колоссально много ума. Это же не просто вырастить какую-нибудь яблоню или рябину – это ведь живой человек. Спрашиваю: "Как вы детей воспитывали?" "Никак, – говорит, – ничего особенного не делала". Я говорю: "Ну, может, наказывали или учили?" – "Нет, только слезами их воспитывала". – "Как слезами?" – "Ну вот он начинает что-нибудь не то делать – я к иконам и плачу: "Матерь Божия, помоги!"
Вот жил святой человек и искал Царствие Небесное, и Господь все Сам управил. Она как-то специально не думала над тем, как ей дом содержать, как воспитывать. Болела себе, потом уже, в последние годы жизни, ослепла даже совсем. Так жил человек потихонечку, а вокруг него все само делалось. На самом-то деле, конечно, не само, а благодатью Божией, потому что благодать Божия все созидает. Вот приедешь в монастырь, смотришь: коровы у них гладкие, шерстинка к шерстинке, кругом подметено, цветы растут, все сияет, блеск, чистота, порядок, дисциплина. Спрашивается, неужели там какие-то другие люди живут, чем в соседнем колхозе? Почему в колхозе все разворочено тракторами, все заплевано, все пьяные, коровы тощие, молока не дают? Почему в монастыре 25 литров дают, а здесь три, в чем разница?
Где благодать Божия присутствует, там она все созидает, там все начинает расцветать. Преподобный Сергий Радонежский ушел в дремучий лес, где только одни медведи, больше ничего, ни дорог, ни тропинок. Пожил, пожил, и стало все вокруг преображаться, стали даже князья ездить и бояре. Построили монастырь, и город, и церкви, и все позолотили, и все стало сиять. А с чего началось? С одного Сергия. Пришел он и благодать Божия с ним – и все начало расцветать. Так и апостол Павел ездил по Средиземноморью; куда ни приедет, там как в сказке: Илюшенька махнул рукой – улочка, отмахнулся – переулочек. Так и он: пришел, проповедь сказал – смотришь, Церковь образовалась, люди веруют во Христа, молятся, каются в грехах, причащаются. Пошел в другую страну, сказал проповедь – и новая Церковь возникла. И так просветил сотни тысяч человек. Он говорит: "Я более всех… потрудился: не я, впрочем, а благодать Божия, которая со мною".
Приобретение человеком благодати Божией – это есть Царствие Небесное. И если жизнь наша таким образом устроится, что мы не только поймем умом, но и всем сердцем возжаждем благодати Божией, возжаждем Духа Святаго, возжаждем быть святыми и отторгнемся от этого мира, не будем к нему прилепляться и нами ничто в мире не будет владеть, то это не значит, что мы в этом мире все потеряем, будем сидеть голодные, не во что нам будет одеться. Наоборот, Господь, видя, что мы изо всех сил стараемся искать Царствие Божие, нам все приложит, что необходимо даже для нашего земного бытия, потому что Господь заботится обо всех – о людях, о птицах, насекомых, зверях. Если бы мы не истребляли зверей, все было бы ими наполнено, потому что Господь всех питает, о всех промышляет.
Но птицы, звери и насекомые живут полностью в согласии с волей Божией: как Господь ограничил их инстинктом, так они в его рамках и существуют. А человек инстинктом не ограничен, он свободен, потому что у него есть разум. И по этому разуму он и должен выбирать, как ему жить, что ему делать, какой мерою мерить. Если мы меру свою любви к Богу, к Церкви, к Священному Писанию, к заповедям Божиим будем день ото дня увеличивать, то так же возмерится и нам. Мы достигнем Царствия Божия только в том случае, если потрудимся, но в Царствии Небесном обители разные. Совершенно очевидно, что никто из нас, сколько бы он ни трудился, не достигнет меры апостола Павла, Серафима Саровского или Пресвятой Богородицы. Каждому своя мера, каждому от Бога дана своя благодать.
Главная наша цель – хоть последними, но оказаться в Царствии Небесном, перейти отдаляющую от Бога пропасть греха. Многое в нашей жизни уже потеряно, многое мы растлили, многие таланты, которые даровал нам Господь, втоптали в грязь. Мы похожи на человека, который упал с горы, переломал себе кости, проломил череп. Теперь мы вроде начинаем выздоравливать, но все еще остаемся духовными калеками, и опять подниматься в гору нам очень трудно, и, конечно, достичь самой высоты мы не сможем за эту жизнь. Но все-таки хотя бы от земли приподняться, чтобы хоть один шаг на Небо сделать – это мы не только можем, но и должны. И Господь, видя, что мы действительно этого хотим, обязательно будет нам помогать.
Только надо быть честными перед Богом, потому что это человека можно обмануть, а Бога – нет. Бог видит наше сердце, Он знает нас насквозь, знает все наши желания, все наши мысли, все чувства; мы совершенно открыты перед Ним. И Господь смотрит, куда наше сердце устремляется, к земле или к Небу; чего мы больше хотим: здесь, на земле, устроиться, чтобы все у нас было благополучно и хорошо, или все-таки нам дороже Царствие Небесное, а земную жизнь, тот крест, который Господь нам дал, мы уж как-то согласны потерпеть. Каждый входит в Царствие Небесное по желанию. Господь так и различает: хочешь в Царствие Небесное – входи, не хочешь – двери закроются. Только, если ты не хочешь, не говори, что хочешь. Бывает, человек делает одно, а говорит совсем другое. Если кто-то говорит: "Я люблю Бога, ничего мне, кроме Бога, не надо", но сам палец о палец не ударит для Царствия Небесного, то эти слова – ложь.