И вот, два дня назад, Габриэль вернулась со своим отцом ко двору. Её мать осталась в поместье. Она была уже в преклонном возрасте и только по необходимости совершала дальние переезды. С приближением старости Элерона всё меньше придиралась к поведению дочери, а теперь, впервые, отпустила её без своего сопровождения.

    Виконтесса была как никогда рада такому событию и приехала счастливой и готовой к новым приключениям и забавам. Вся в ожидании чего-то невероятного, она собиралась, как только немного отдохнёт от тяжёлой дороги, сразу же, не теряя понапрасну драгоценных часов, вытащить своих подруг на какую-нибудь прогулку в окрестности. Ей ужасно хотелось устроить пикник, где-нибудь на берегу живописной речки, находящейся поблизости, развлечься, возможно, даже устроить благотворительную ярмарку. Она знала, что принцесса поддержит этот её благородный порыв. На ярмарку могло съехаться много народа! Туда бы приехали бродячие артисты, или известные музыканты и певцы. Столпотворение: торговцы, фокусники, циркачи; люди всех профессий соберутся, чтобы показать себя и посмотреть на других. Вот такие грандиозные планы строила Габриэль, сидя у себя в покоях, когда её побеспокоил стук в дверь. Она немного разозлилась на нежданных гостей, потому что очень тщательно хотела всё продумать, до деталей и мелочей. И кому нужно было заявляться к ней именно сейчас?

    Подавив вспышку гнева, девушка развернулась к дверям и выкрикнула:

   - Кто там? Вы можете войти…

    В комнату, хихикая, вбежали принцесса и Мария.

   - Габриэль, с приездом!

    Все трое крепко обнялись, а виконтесса, как всегда более эксцентричная, запрыгала от восторга, что увидела своих подружек.

   - Это вы! Я так рада, что вы сразу пришли ко мне! Грустно было без вас… В Леонвердене одни провинциалки, с ними и поговорить не о чем! Рассказывайте, что тут творится, как у вас делишки, чего нового?

   Первая ответила эрцгерцогиня.

   - У меня началась пора экзаменов, то, что другие студенты мученически называют «сессия». Нужно готовиться, если не сдам хоть что-нибудь, меня не переведут на третий курс. Кроме этой, вроде бы, новостей никаких.

   Она перевела взгляд на Беллону, как бы выжидая, захочет ли та поделиться своими переживаниями с Габриэль. Принцесса хотела, но растерялась и, не зная, как завести разговор, решила поинтересоваться делами недавно прибывшей.

    - Как ты сама? Тебя не было два месяца! Ты немного выросла…

    - Правда? Я не заметила. Но, действительно кое-что изменилось…

    Габриэль заговорщически улыбнулась и заговорила шёпотом.

    - Должна вам сообщить – я поцеловалась! Первый раз!

    - О, как это произошло? Габи, ты же сказала, там были одни провинциалы? – изумилась Беллона.

    - Ну, в большинстве своём - да, но у нас устраивались вечера, приезжали соседи, бароны, маркизы…на один такой светский раут приехал маркиз, с очень и очень симпатичным сыном. Ах, он был такой изысканный, галантный. Весь вечер рассказывал ироничные истории. У него такое чудесное чувство юмора! Он так живо вёл беседу, что своей эрудицией затмил отца! Потом гости стали расходиться, мужчины ушли в курильню, мать стала провожать тех, кто уезжал, и отдавать распоряжения слугам по размещению гостей, которые оставались на ночь и дольше. Мы с Сильвио, да, его звали Сильвио, так вот, мы с ним воспользовались тем, что про нас забыли. Проверив, что за нами никто не следит, и мы никому не понадобимся ближайшее время, мы вдвоём ушли на улицу.

      - Боже, Габи! Как у тебя хватило смелости на такое? – только и смогла из себя выдавить принцесса, обескураженная столь безответственным поведением. Теперь она, кажется, начинала понимать, что именно так возмущало родителей виконтессы…

      - А что такого? Вечер был просто великолепный! Тёплый, безветренный…звёзды были такие огромные и яркие, что казалось, будто они висят над самой головой! Мы пошли по тропинке, спускающейся к морю. Там цвели магнолии и каштаны, их аромат просто кружил голову! Чем ближе я и Сильвио подходили к берегу, тем больше шум воды не давал нам слышать друг друга. Пришло к тому, что слова стали не нужны, и тогда всё и произошло…

      - Как романтично! – добавила Мария. – У меня всё было совсем иначе…

      - Ты тоже уже встречалась так близко с молодыми людьми? – в негодовании воскликнула Беллона.

      - Само собой, мне ведь уже девятнадцать лет! Что ты хочешь, что бы я была скромной затворницей, старавшейся избегать мужское общество? Так?

      Возразить было нечего. Одна против двух… Теперь уже принцесса чувствовала себя ненормальной. Наверное, они были правы, а она нет. Почему у неё не было возможности жить так же? Если бы ей дали хоть каплю их свободы, скорее всего всё случилось бы аналогично. А может, просто прежде у Беллоны не было желания к таким поступкам? Ей ведь никогда строго настрого не запрещал общаться с юношами. Ей объясняли, что положено по этикету - что нет, что красиво, а что и неприлично. Видимо, боясь переступить тонкую грань, принцесса вовсе отказалась от вольностей.

      - Нет, я так не думаю. Лучше расскажи, как это было у тебя?

      - Смешно вспомнить. Это был не дворянин и не вельможа. Соседский мальчишка…я до сих пор иногда с ним встречаюсь. Он зашёл в магазин моей матери. Мне хотелось с ним поболтать, но чтобы он не занимал места у прилавка и не мешал посетителям, я его отвела в подсобку. Внезапно вернулась мама, и я, боясь, что она нечаянно зайдёт туда, найдёт постороннего, и будет ругаться, стала сама выполнять всю работу и бегать за товаром. Вот мы и столкнулись вместе в темноте…

      - Да, немного не хватает лиричности моей истории, – засмеялась Габриэль, – Но каждому своё.

      После короткой паузы, Беллона произнесла:

      - Может, всё-таки уйдём отсюда? Чего сидеть в замкнутом пространстве, когда такая погода разыгралась! Солнце уже не в зените и не печёт так сильно, как ещё час тому назад. Вставайте, идём!

       Габриэль убрала со своих колен большую пушистую кошку. Это была её фаворитка, белоснежная Ромашка. Редкостной красоты животное, умное и всё понимающее, оно почти всегда было рядом с виконтессой. Огромные, круглые голубые глаза, смотрели с доверием и нежностью на  хозяйку. Ей было четыре года, и всё это время за ней ухаживали, как за неприкасаемой персоной. Привыкшая к людскому обществу, она, казалось, слушает и запоминает всё, что творится вокруг неё.

        Потревоженная и проснувшаяся, она медленно перебралась на бархатный пуфик в тенистом уголке, подальше от окна. Не обращая внимания больше ни на что, Ромашка бесшумно свернулась клубком и снова уснула.

        Девушки поднялись и направились на улицу. День на самом деле выдался прелестный. Недостаток был только в том, что окружавшие со всех сторон стены дворца не давали проникать ветерку, и он, не достигнув цели, так и оставался кружить снаружи. От стоявшего из-за этого на месте насыщенного запаха роз, было полное ощущение лета, хоть на дворе и стояло семнадцатое мая. Над бутонами пролетали пчёлы, привлечённые сладким ароматом.

        Подруги нашли самое прохладное место восточного двора – резную беседку под кронами ивы и двух тополей. Старые деревья полностью накрывали ветвями находившихся внутри от посторонних наблюдателей. Усевшись на лавочку, они продолжали разговор. Обсудив всё мыслимое и немыслимое, тема, так волновавшая Беллону, всё же была затронута и она наконец-то поделилась всем и со второй, близкой по духу, подругой. Габриэль очень заинтересовалась всем этим. В частности по причине того, что эта была возможность подбить принцессу на какие-то действия. Можно было устроить поиски этого молодого человека! Всё происходило здесь, рядом, события были прямо под носом, далеко и ходить не нужно. Приезжие, гости… с ними было бы любопытно познакомиться и ей, Габриэль. Девушка не любила долго упиваться воспоминаниями и довольствоваться чем-то, что было где-то и когда-то. Настоящее её влекло куда сильнее. Уже почти позабыв о Леонвердене, она прогнозировала приближающиеся перемены. Нужно же было так во время вернуться!