Вместе мусульмане и христиане осуществляли дела благотворительности, создавали приюты для детей-сирот. Помимо средств православных братств, большую роль в этом сыграла помощь, которую оказал эмир Сайд Алимхан, приславший десять тысяч червонцев «на доброе дело». В приютах вместе воспитывались сироты разных национальностей: закон Божий детям мусульман преподавал мулла, а русским — православный священник.
Миссионерской деятельности в Туркестане практически не велось. Епископ Димитрий (князь Абашидзе), возглавлявший епархию в начале XX столетия, приводит своеобразную статистику. За весь [длившейся более полувека) имперский период приняли христианство: 8 каракиргизов, 2 туркмена, 3 сарта (узбека), 1 перс (вероятно, таджик]. В то же время 10 русских в Туркестане перешли в мусульманство, среди них оказался даже священник по фамилии Громов. Очевидно, перемена веры была сделана этими немногими людьми из внутренних побуждений, нисколько не затрагивая отношений Православия и Ислама. Робкая попытка епископа Григория (Полетаева) организовать миссию среди имевшихся в Киргизстане язычников была пресечена указом генерал-губернатора Вревского о «передаче религиозных дел каракиргизов в ведение сартского (то есть узбекского) мусульманского духовенства». И это далеко не единичный случай того, как русские чиновники в Туркестане в подобных ситуациях отдавали предпочтение Исламу. Православные ревнители могут как угодно оценивать подобные факты, но несомненно такая позиция имперской власти способствовала и межрелигиозному, и межнациональному согласию в крае.
Утвердившееся уже в XIX веке содружество православных и мусульман в Центральной Азии только крепло. Но ничто так не сближает людей, как совместно перенесенные страдания.
Большевики-богоборцы с одинаковой яростью обрушили репрессии на Православие и Ислам. В этом краю одни и те же кощунники взрывали храмы и жгли мечети. Одни и те же чекисты арестовывали муллу и священника. Одни и те же воинствующие безбожники врывались в дома православных, срывали со стен и рубили топорами иконы, а в дни поста Рамадан вламывались в дома мусульман и насильственно запихивали им в рот пищу, заставляя нарушить пост. Перед лицом свирепых гонителей мусульмане и православные проникались взаимным сочувствием, стремились помочь друг другу.
Если Сибирь времен большевистских репрессий называют «землей мучеников», то Центральная Азия должна быть названа «землей исповедников», ведь сюда ссылали твердое в вере духовенство и монашествующих. Здесь в разных городах и селениях претерпевали ссылку 17 архиереев Русской Православной Церкви. В одном только Ташкенте за Боткинским кладбищем располагался целый городок православных ссыльных, который местные жители называли «Шанхаем». Там в сараях, шалашах и землянках жили более трех тысяч священников и монашествующих. По свидетельству очевидцев, в этот «Шанхай» каждый день приходила группа мусульман-узбеков, раздававших пищу и одежду, а ведь за помощь ссыльным их самих могли репрессировать. Известны случаи, когда мусульмане укрывали православных от гонений, рискуя собственными жизнями. Так, последней настоятельнице Ташкентской Свято-Никольской обители игумении Лидии (Нагорновой), которой уже был подписан «расстрельный приговор», помог бежать от ареста мусульманин по имени Джура.
Проверенное на протяжении полутора веков и закалившееся в испытаниях содружество Ислама и Православия в Центральной Азии успешно развивается в наши дни. Мы едины в неприятии греха и беззакония, в стремлении воспитать своих верующих в общих для наших религий нравственных идеалах: честности и порядочности, доброте и уважении к старшим, справедливости и трудолюбии. Мы едины в делах благотворительности и милосердия, в стремлении помочь обездоленным и страдающим. Мы едины в стремлении как можно скорее превозмочь тяжелое наследие атеистического режима, восстановить разрушенные им духовные ценности, и то, что повсюду в Средней Азии открываются мечети, медресе, создаются храмы и монастыри, — это наша общая радость. Как и в прошлом столетии, так и теперь нередки случаи пожертвований мусульман на создание православных святынь. Мне всегда радостно видеть мастеров-мусульман на строительстве православных храмов, а русских рабочих — на строительстве мечетей.
Дружба между нами цветет на всех уровнях: практически у каждого православного верующего есть друзья-мусульмане, теплые отношения существуют между представителями нашего духовенства, лично я при встрече с мусульманскими главами Среднеазиатских государств всегда ощущаю сердечность и радушие. Трогательно уважение, с каким мусульманские верующие относятся к православным священнослужителям. Во время моих поездок по епархии я часто бываю не только в наших храмах, но и в мечетях. Там меня всегда обступают простые мусульмане, задают вопросы, и я часто беседую с ними. Наши священники рассказывали мне, что так же встречают и их, даже в незнакомых городах. Что касается деловых контактов, то при необходимости мы обращаемся к друзьям-мусульманам за помощью или за консультацией, не сомневаясь, что получим просимое. Не то что о конфликтах, даже о каком-то недопонимании нет и речи.
При этом необходимо особо подчеркнуть, что Православие и Ислам представляют собой различные типы мировоззрения, полностью совместить которые невозможно. Поэтому всякие богословские дискуссии, споры о тонкостях вероучений христианства и мусульманства видятся бесполезными и могут принести даже вред. Нам нужно действовать в духе уважения к взглядам и культурам друг друга, а не заострять внимание на наших расхождениях.
Разумеется, при оказании государственной поддержки предпочтение отдается Исламу, поскольку большинство народа состоит из мусульман, — это естественно и законно. Но при этом отношение властей к Православной Церкви повсюду самое благожелательное, мы тоже получаем помощь и от правительств, и от администрации на местах. По распоряжению Президента Республики Узбекистан Ислама Каримова была выделена территория для создания Православного Духовного центра в Ташкенте и оказана существенная поддержка при его строительстве. Аналогичный указ был издан Президентом Киргизстана Аскаром Акаевым, который, кроме того, неоднократно жертвовал значительные суммы из своих личных средств на строительство храмов в различных городах своей Республики. Президент Туркменистана Сапармурат Ниязов лично выбрал и подарил Церкви земельный участок в одном из красивейших мест Ашхабада для строительства нового собора. В Киргизстане наряду с главными мусульманскими торжествами общегосударственным праздником объявлено Рождество Христово, и мусульмане с радостью отмечают вместе с нами этот праздник как день Рождения почитаемого ими Безгрешного Иисуса (Исы).
В том, что власти государств Средней Азии помогают православным, присутствует и элемент прагматизма. Президент Узбекистана И. Каримов отмечал «заслуги епархии Православной Церкви в деле укрепления межнационального мира, гражданского согласия и дружбы людей разных вероисповеданий». В узбекистанских городах Сырдарье и Карши, где никогда прежде не было православных общин, местные власти сами, без просьб с нашей стороны подарили нам здания для переоборудования в храмы и сказали: создавайте приходы, воспитывайте наше славянское население. Здесь понимают, что человек, воспитанный в православных добродетелях — любви ко всем людям, трудолюбии, законопослушании, смирении, нравственной чистоте, — это образцовый гражданин государства. Традиционные религии Ислам и Православие рассматриваются в государствах Средней Азии как духовная опора общества.
В настоящее время религиозная ситуация в Центральной Азии относительно благополучна. Некоторую тревогу вызывает только активность сект иностранного происхождения. Это настоящее нашествие: только в одном Киргизстане сейчас появилось более 120 сект. Заезжие миссионеры пытаются спекулировать на духовном вакууме, созданном богоборческим режимом СССР. Сектанты зачастую вербуют прозелитов отнюдь не религиозными методами, но «покупая человеческие души за деньги». Тоталитарные секты вполне откровенно пользуются гипнозом, кодированием, наркотиками и прочими диавольскими средствами. Деятельность сектантов ведет не к просвещению, а к духовной смуте, и в мусульманской Центральной Азии является прямой провокацией межрелигиозной и межнациональной вражды.