— Ты видел что-нибудь странное этой ночью? — снова спросил Брюс, сдерживая нетерпение.

— Угу, я опять видел ее прошлой ночью. Во второй раз.

— Ты видел ее? Ты видел женщину здесь, в парке?

Голова старика качнулась, подтверждая сказанное Брюсом.

— Я видел ее еще и другой ночью. Я искал тогда место для ночлега. А тот здоровый верзила остановил меня и угрожал отобрать деньги, которые мне дал какой-то добрый джент.

Брюс кивнул в ответ, скрывая за улыбкой нетерпение.

— Огромный верзила, да?

— Да, это был просто великан. Мне уже приходил конец, когда она спрыгнула с дерева прямо ему на спину.

— Эта женщина спрыгнула с дерева? — продолжал расспрашивать Брюс, ведомый внутренним чутьем.

В подтверждение старик закивал еще сильнее.

— Точно, провалиться мне на этом месте. Женщина слетела с дерева. Как дикий зверь. И спасла мне жизнь, точно.

— Как дикий зверь? — Ответом был еще кивок.

— Скажи мне, — начал Брюс, — если все это случилось той ночью, почему ты не обратился в полицию?

Брюс пристально смотрел на старика.

— Я решил, что лучше просто потратить деньги и не рисковать, что какой-нибудь другой верзила отнимет их.

— Так ты подумал, что лучше их потратить? — Нижняя губа старика выпятилась, и тот произнес:

— Да, на пинту-другую эля.

— Может, эта дикарка привиделась тебе от слишком большого количества выпитого эля, старик? Пьянство иногда приводит к тому, что видишь женщин, слетающих с деревьев.

Седая голова мотнулась, выражая несогласие. «Она действительно была здесь. Я это знаю. И тот верзила тоже знает, что она действительно была. Она оставила след на его лице».

По какой-то причине Брюс поверил в эту дикую историю.

— Ты видел женщину прошлой ночью, ту самую женщину, которая помогла тебе тогда?

— Она бежала из парка, вся какая-то испуганная. Как отважно она вела себя с верзилой! Я бы никогда не подумал, что ее может что-то или кто-то напугать.

— А что напугало ее, ты знаешь? — Старик поджал губы и отрицательно покачал головой.

— Ты только что рассматривал что-то. Ожерелье. Где ты достал его?

Испуганные глаза старика быстро посмотрели вверх, потом в сторону.

— Я нашел его. Оно мое.

— Я знаю, что оно твое. Можно посмотреть? — Старик неохотно вытащил ожерелье и протянул его Брюсу, в сердце которого тотчас же вспыхнула ярость. Рука его с силой сжала ожерелье. Терпение Брюса кончалось, но он все еще крепко держал себя в руках.

— Где ты нашел это ожерелье?

И снова старик заколебался с ответом.

— Я куплю у тебя это ожерелье, — предложил Брюс и увидел, как загорелись глаза старика. Брюс медленно отсчитал старику деньги — гораздо больше, чем стоило ожерелье. — Но мне надо знать, где ты его нашел?

Облизав губы, старик потянулся за деньгами.

— Нашел у него в руке. — Он указал на то место, где был обнаружен бродяга.

Никогда еще Брюс не испытывал такую ярость.

— Ты видел, куда пошла та женщина?

— Ага. — Старик грустно покачал головой. — Бедная девушка. Они забрали ее. Решили, что она тронулась умом.

Брюсу ничего не хотелось так сильно, как сорвать свой гнев на этом грязном старике, растоптать его ногами. Вместо этого он фальшиво улыбнулся. Глупец, удовлетворенный деньгами, ушел, скорее всего, чтобы тотчас же пропить свое состояние.

Дилан не смог расслышать разговор, который Брюс вел со стариком, но необычная доброта Брюса вызывала у него подозрения. Брюс не вступал в разговоры с людьми, которых он считал ниже себя. Когда Харрингтон ушел из парка, Дилан последовал за ним.

Подбородок Ариэль опустился на грудь. Резкое движение разбудило девушку. Она поморгала; чтобы проснуться от болезненного сна. Холод проникал сквозь плащ и тонкую ночную рубашку. Ариэль повернулась лицом к стене и прижалась лбом к ее сырой поверхности. Так было лучше — озноб разрушил оцепенение, охватившее ее.

Думать Ариэль не могла. Остался только мрачный ужас, терзающий ее душу, продолжающий напоминать ей, где она находится и почему.

— Господи, почему все так случилось? — Ее пальцы впились в твердый камень. Ей хотелось плакать, но слез больше не было. — Почему?

Шум не задевал ее сознания — обычные вопли и крики. Но появился новый звук, звук шаркающих ног. Это быстро-быстро шли какие-то люди. В очередной раз Ариэль почувствовала, как шевелятся волосы у нее на затылке.

— Этого не может быть, — прошептала она. В те несколько минут, за которые охранник добрался до ее камеры, Ариэль собрала все свои силы. Она устала. Как она устала! Как сможет она встретиться с ним лицом к лицу?

Звякнул замок. Звук этот громко отразился от голых стен. Заскрипела дверь. Яркий свет фонаря ослепил Ариэль. Она услышала шаги. Затем массивная дверь закрылась, и этот глухой стук заставил сердце Ариэль забиться быстрее. Спокойно, вернее, настолько спокойно, насколько это было в ее силах, она встретила своего посетителя.

От взгляда на Брюса Харрингтона Ариэль задрожала всем телом. Почему он здесь? Тот же страх, который она испытала в парке, почти лишил ее сил. Чтобы не упасть, она решительно сжала руками колени. Брюс ничего не говорил. Он просто стоял, наблюдая за ней, ожидая ее реакции. Она же никак не реагировала на его присутствие.

Брюс сделал пару шагов к ней. Ариэль пришлось заставить себя не отступить. Но как она ни старалась, ей не удалось уклониться, когда он протянул к ней руку и поднял ее лицо за подбородок, чтобы получше разглядеть.

Отпустив ее, он не торопясь достал свежий белоснежный носовой платок и вытер о него пальцы, после чего положил его обратно в нагрудный карман. Прежде чем полностью обратить свое внимание на Ариэль, Брюс откашлялся. Никогда еще его глаза не были так холодны. Их серые льдинки пронзали ее.

— Что мне с тобой делать, Ариэль?

Вопрос прозвучал двусмысленно. Означал ли он: что я должен с тобой делать, потому что ты поставила меня в неловкое положение, попав в сумасшедший дом? Или: что я должен с тобой сделать, потому что ты видела, как я убил человека из чистого удовольствия? Не зная, какую игру он ведет, Ариэль просто произнесла:

— Мне бы хотелось домой. — Казалось, Брюса это позабавило.

— Я уверен, что тебе бы этого хотелось. Твое пристанище несколько мрачновато.

Как раз в эту минуту кто-то из обитателей сумасшедшего дома издал ужасный вопль.

— Ты вся дрожишь, дорогая, — сказал Брюс, подходя к ней.

Ариэль пыталась усмирить дрожь, но проиграла эту битву, когда ее колени вдруг застучали друг о друга. Она попыталась подобрать нужные слова, но не смогла. Поэтому она продолжала молчать.

Горячее дыхание Брюса обжигало ее лицо.

— Почему ты здесь?

Она с трудом проглотила слюну, чтобы смочить высохшее горло.

— Произошло… непонимание.

Брюс приподнял брови, и Ариэль поняла, что он ей не верит. Но она не стала больше ничего объяснять, ожидая, что скажет он.

— Непонимание? — повторил Брюс. Ариэль кивнула, все еще опасаясь, что-нибудь говорить.

— Давай разберемся, что именно не было понято. — Брюс поднял руку и счистил грязь с ее плаща. — Во-первых, ты была ночью одна… во-вторых, в состоянии… ну, скажем так, не совсем одетой?

Он тщательно выбирал веточки из ее волос и казался совершенно спокойным, однако холодный огонь его глаз убеждал Ариэль в обратном. Смахнув мусор с пальцев, он продолжил:

— Или это были те дикие истории, которые ты рассказывала?

И опять Ариэль промолчала.

— Чем ты занималась, моя любовь? — Брюс схватил ее запястья и осмотрел руки.

— Ты отвратительна! Ты опять возилась на своей клумбе?

Его слова не вызвали никакого отклика, но прикосновение его заставило Ариэль отпрянуть.

— Не прикасайся ко мне, — прошипела она.

— Так… — Брюс зловеще улыбнулся. — Наконец-то ты обрела дар речи.

Брюс зажал ее подбородок между большим и указательным пальцами.

— Не лги мне, Ариэль.