- Я заметила тебя издалека. Мне показалось, что ты неважно себя чувствуешь? Уж не заболела ли ты, простудившись на местных сквозняках?

   - Нет, Энжи, спасибо за беспокойство, но я здорова. Просто мне наскучило всё это, и я решила удалиться.

   - Ты почти впервые в жизни на подобных праздниках, а тебе уже скучно? Вот ненормальная! А как же повеселиться до самого рассвета? Как же почувствовать настоящий вкус праздника и удовольствия?

   - Всего этого я ещё успею вдоволь получить. А пока, тут, я испытываю дискомфорт, как будто не в своей тарелке. Как будто, против меня что-то задумано. Помнишь, как тогда, на Феире? Я рассказывала тебе о покушениях.

   - Помню, конечно, помню! Бедняжка, тебя просто преследуют призраки прошлого. В таких случаях нужно кардинально менять атмосферу, окружение и всё-всё прочее. Может, немедленно займёмся этим?

   - Ах, прости, но не сейчас. Я хочу побыть одна. Мне есть о чем подумать. Я стою перед дилеммой, которую вряд ли сможет решить кто-либо, кроме меня самой.

   - Всегда замечала, что ты слишком глубокомысленна и часто занимаешься отвратительной вещью – самопознанием. Если бы ты относилась ко всему и всем проще, тебе и самой бы стало легче. Но, спорить не стану, могу лишь предложить проводить тебя до покоев.

   - Спасибо, не стоит.

    Девушка повела плечами и с сопровождающей её амазонкой затерялась в толпе. Беллона, не думая о том, куда она идёт, подчинялась своим ногам. Однажды она им уже слепо доверилась и повстречала Дерека. Так разве могли они её подвести? К тому же, для мозга работы и без того хватало. Обручиться с Ричардом. Вот так задача! Не замечая того, что шум и звуки музыки оставались где-то позади, всё дальше и дальше, девушка вышла к фонтану. Подсвечиваемый масляными лампами, конь выглядел устрашающе. Ему как никогда соответствовало слово «мощь» из девиза правителей Вермаша. Но в чём же был его «ум»? Беллона открепила одну из ламп, удостоверившись, что её света хватит ещё надолго, и покинула атриум. Выйдя во внешний двор, принцесса, в богатом и переливающемся драгоценными каменьями, ярком голубо-жёлтом платье, приковала к себе взоры стражи и охранников, отвечавших за безопасность замка. Они ничего ей не сказали, а один из них лишь рассыпался в поклонах и приседаниях, когда она попросила отворить калитку, выводящую за пределы королевского дома. Он беспрекословно выполнил просьбу и попросил, когда она вернётся, стукнуть по дверце трижды, тогда он снова её отворит и впустит племянницу Виктории Атики. Беллона поблагодарила его и отправилась туда, где днём обрела уверенность и хладнокровие – к беседке над обрывом. Одно дело было совершать такое путешествие ночью, но совсем другое – ночью на Вермаше! Ведь небо его было темнее самой чёрной расщелины ада; ни лун, ни крупных звёзд, только лампа в руке девушки. Но у принцессы была одна замечательная и часто помогающая ей особенность – она имела удивительную зрительную и осязательную память, поэтому с поддержкой хилого огонька Беллона с лёгкостью сориентировалась по единожды пройденной тропке, и, вскоре, достигла вершины, ни разу не споткнувшись и ни разу не оступившись.

    Стоя уже в беседке, облокотившись на перила, принцесса пожалела, что не взяла с собой тёплый плащ, так как подувший ветер, развевающий её локоны и треплющий юбки, был не то что свежим, а буквально холодным, пронизывающим до костей. Прикрывая рукой во время особо сильных порывов слабое пламя светильника, Беллона стала подумывать, что надо бы возвращаться, как вдруг вздрогнула от того что ей на плечи опустилась накидка, подбитая тонким мягким мехом. Обернувшись, девушка увидела королеву Сивиллу.

  - Тётя? Как ты нашла меня? – из молчания женщины Беллона поняла одно: пора бы ей привыкнуть к чутью и непредсказуемости Сивиллы и перестать задавать дурацкие вопросы. – Ты боялась, что меня продует? Не переживай, у меня здоровье достаточно крепкое, чтобы не схватить простуду. Да, к тому же, я не собиралась долго здесь торчать.

   - Я волновалась не только из-за этого. В этих горах живут волки, разве ты не знаешь об этом?

   Беллона знала, но забыла, как и многое, что вылетало у неё из головы в связи с последними событиями. Она и правда слышала их вой из своей спальни, но он казался таким далёким, что о серьёзной возможности встретиться с этими зверьми, принцессе не мыслилось. Приняв безмятежный вид, девушка снова повернулась к парапету и посмотрела вдаль, а вернее – никуда, ведь горизонт был покрыт той же тьмой, что и всё вокруг. Действительно, вой можно было расслышать и теперь, но прежде он не был таким близким и реальным.

   - Волки – животные ночи, они боятся света, а у меня с собой есть огонь, который при желании можно разжечь сильнее и отпугнуть их, – заявила Беллона.

   - Это верно, но если начать обороняться агрессивно, то они уйдут лишь на время, затаив ещё большую злобу и обиду от унижения, ведь здесь – они законные хозяева. Волки что люди, только обличье имеют другое…

     Теперь принцесса наконец-то поняла, о чём пыталась втолковать ей тётя! Та никогда, или редко, говорила прямо, предпочитая метафоры и сравнения, загадки и ребусы, чтобы собеседник сам додумался до того, что от него требовалось. Сейчас речь шла о тех, кто находился в замке и кто пытался испортить Беллоне репутацию и дальнейшую судьбу, кто пытался запугать её, чтобы она знала своё место. Можно было найти главных заводил и сплетниц, оговорить их, припугнуть, устрашить любыми методами, но разве этим избавишься от такого количества женщин и девушек, желавших жить её, Беллоненной, жизнью? Сравнение с волками было как нельзя более точным.

   - Но, Сивилла, как же тогда отвязаться от их преследования? Как огородиться от зла, идущего от них?

     Тётя снова ничего не сказала. Поведя рукой куда-то в сторону, откуда они пришли, она шагнула в ту же непроглядную черноту. Беллона было последовала за ней, но вдруг заметила сверкающие пары глаз и тихо вскрикнула, больно прикусив губу. Девушка застыла, не зная, что предпринять, понимая, что они окружены немногочисленной стаей волков. Королева Луны дальше сделала то, что принцессе представилось миражом – это было слишком сказочным для реальности, но слишком реальным для сказки. Женщина подошла к самому крупному животному – по всей видимости, вожаку стаи – погладила его по вытянутой мордочке и он, о чудо! сел перед ней, будто преклоняясь, и завилял хвостом, как верный пёс. Остальные последовали его примеру, пригнувшись, но поджав свои хвосты. Сивилла заговорила:

    - Просто нужно понять, что они нападают, только когда измучены нуждой или когда сами боятся нас. Не нужно противостоять им и враждовать с ними. Постигни их разум, отнесись со снисхождением, покажи, что ты равна им, и не уступишь предназначенного тебе одной места.

    - То есть, стать такой же, как они?

    - Вот видишь, ты опять думаешь, что волки недостойные и грязные лесные звери. Но это не так! У них есть душа, как и у всего живого, есть чувства и ум.

     Вот оно! Ключевое слово «ум». Он состоял в том, что и делал мраморный конь – занимал своё место, не оспаривая его ни с кем, не мешая никому. И в то же время, не привлекая к себе внимания, он являлся постоянным его центром. Наблюдал за всем сверху, поглядывал с тем самым снисхождением и был невероятно умён своим поведением. Странно Беллоне было принять, что мёртвое изваяние оказалось мудрее её, всегда стремившейся быть особенной, или невольно становившейся средоточием наблюдателей. Так вот в чём была загвоздка: не успев появиться в свете, она уже замаячила рядом с императором Голубого квазара, то есть там, где ей пока быть не предназначалось. Прыгнула выше головы. Нужно было вернуться с небес на землю и продолжить своё постепенное восхождение. Нужно было умерить свой пыл и перестать на какое-то время думать о Стелле, Минерве, Виталии, и быть самой собой, не подражать и не подделываться под кого-либо. Сивилла повернулась посмотреть на племянницу. На её лице возникло довольство оттого, что она прочитала в глазах девушки.