Возможно, это было и к лучшему, что Беллона не сразу узнала о тех изменениях, которые произошли в её отсутствие. Ей нужно было хорошенько отдохнуть, прежде чем всё услышать и подготовиться ещё сильнее к тому, что её ожидало в ближайшем будущем. А пока ей снились смутные непонятные сны, всё кружилось хороводом: лица подруг, знакомых, родственников, Дерека и та маска, под которой спряталось лицо, укравшее её первый поцелуй. Ничего конкретного из этого сна изъять было нельзя, а всё вместе представляло собой полный абсурд. Такой и была первая мысль Беллоны, когда она проснулась утром – всё, что с ней происходило до сих пор, похоже на какой-то абсурд, бардак. Нужно как-то упорядочить собственную жизнь. Когда есть цель – а она у неё была – нужно не просто держать всё время её в голове, но и представлять хотя бы приблизительно, как её добиться, иметь план, что ли. Но, помня своё обещание, отдать всё в руки судьбы до конца лета, Беллона решила, что попробует его начать сначала, зачеркнув всё от того весеннего денька семнадцатого мая, когда её понесло гулять по всему дворцу, и до сегодняшнего утра, в котором она проснулась, озарённая этими свежими позитивными мыслями.
Глава VIII
- Сержио, ну наконец-то я встретила хоть кого-то! И я безумно рада, что этим кем-то оказался ты! – Беллона бродила по замку с Дорой уже добрых три часа. Направившись на прогулку сразу после завтрака, они надеялись встретить кого-нибудь знакомого и хорошо провести время, но вот приближался обед, а в её восточном крыле было пусто. Марии не было. В поисках Бернардо девушки забрели в крыло королевы, но там сообщили, что он уехал на Олтерн с дипломатической миссией. Тогда ничего не оставалось, как пойти в западное крыло, чтобы вытащить оттуда Габриэль, которая, как оказалось, с вечера никуда не пошла, будучи такой же уставший, а побежала передавать приглашение с утра пораньше.
- Ваше высочество, с возвращением! – маркиз учтиво поклонился. – Как прошла ваша премьера?
- Всё прошло замечательно, как-нибудь я тебе расскажу всё в подробностях, но пока у меня самой миллион вопросов, я очень надеюсь, что ты сможешь на них ответить.
- Я постараюсь, если позволит моя осведомлённость.
- Во-первых, зачем Бернардо уехал на Олтерн?
- Это задумка принца. Он решил, что раз рыцари приезжали налаживать отношения для будущего к нему, то он тоже должен отправиться туда с делегацией и тоже понапрягать там всех своим присутствием. Вы же знаете своего брата, он любит веселиться, а для того, чтобы его с компанией не вышвырнули вон за неподобающее поведение, он взял Бернардо и ещё парочку серьёзных ребят из нашего консульского кабинета, чтобы они придали прибывшим приличествующий вид.
- А он, что, поехал с визитом к рыцарям?
- Нет, хуже, к тринадцатилетнему принцу Эдгару.
- Боже, да за такую насмешку король Элиос объявит войну!
- Не беспокойтесь, этот мудрый король вряд ли воспримет вашего брата в серьёз. Тем более, там есть королева, которая имеет не меньший вес, чем её супруг, а уж она-то не позволит обидеть такого обаятельного молодого человека, как наш принц Робин.
- Хорошо бы было. А что же ты? Почему не сопровождаешь его?
- Ну…я должен отбыть через пять дней на Северную Луну.
- Ах, да! Я совсем забыла. День рождения Стеллы Нордмунской…
- Именно оно. Я не могу его пропустить, сами понимаете, это очень интересное событие. На нём каждый год узнаёшь много нового, Маурицио Стеллон - незаурядный человек, обладающий мастерством красноречия и неисчерпаемыми знаниями. Слушать его – одно удовольствие.
- Как бы я хотела быть там вместе с вами!
- Вас действительно всё это интересует? Тогда вам обязательно нужно будет там появиться, – o’Лермон осёкся, он вспомнил с чем, вернее, с кем, связан жгучий интерес принцессы к их ордену. - Вы получили приглашение куда-нибудь?
- В том-то и дело, что получила, но на первое августа. Я поеду на Гигант, и не успею вернуться даже на закрытие вашего рыцарского торжества. Хотела поделиться этой напастью с Марией, но, как вижу, она уехала к себе домой, чтобы не скучать в наше отсутствие. Мне её так не хватало на Вермаше…
- Наверное, я вас удивлю, но эрцгерцогиня вовсе не в Риджейсити. Она уехала вместе с компанией принца.
- Что?! Как же так вышло? Она же…
- Незаконнорожденная? Я и Робин говорили Бернардо тоже самое, но он упорно не хотел отказываться от своей идеи и, в конце концов, так и настоял на своём, увезя Марию на Олтерн.
Для Беллоны это было как гром среди ясного неба. Она, принцесса Феира, не может поехать к Дереку, сковываемая множеством условностей и законов, а её безродная кузина спокойно отправляется именно туда, куда бы хотелось Беллоне. Наверное, именно в этом и всё дело. Она сама слишком значительная и видная персона, к которой постоянно приковано чьё-либо внимание, а Мария, простая девушка, может незамеченной переместиться куда угодно. Когда первое ошеломление прошло, девушка смягчилась и даже улыбнулась.
- Я знала, что Бернардо настоящий друг. Ни один человек больше не посмел бы пойти на такое – плюнуть на все эти великосветские премудрости и взять с собой человека из-за его личных заслуг, а не родословной. Мари скорее всего так скучала одна, ей конечно же было обидно, что она не побывает на роскошном празднике в честь дня рождения тёти Виктории, вот Берни и пожалел её.
- Я думаю, она и на Олтерне ничего великолепного не увидит, её ведь не допустят ко двору. Чтобы был хоть какой-то повод для того, чтобы она поехала, Бернардо приписал её к купеческой части делегации, которая возложила на себя миссию обмена культурами. Мать Марии поставщица лучшей ткани на Феире, вот дочь и поехала установить торговые связи ради дела матери.
- Значит, отдохнуть и развлечься ей не удастся. Жаль. Но зато она увидит новые места, увидит ту землю, которую наши подданные до сих пор называют «вражеской». Не скрою, я бы хотела поменяться с ней местами.
Беллона продолжала беседовать с Сержио, но всё это время её не покидали противоречивые мысли. Она и радовалась за двоюродную сестру, и завидовала ей, она и была благодарна виконту и злилась на него. Только один факт не вызывал в ней раздвоенности – вместе с Робином уехал князь Сториан МакДжойн, а это означало, что за Габриэль можно не волноваться до того момента, пока они не уедут на Гигант и не вернутся оттуда.
Габриэль же была прямо противоположного мнения. Когда она узнала, что Сториана нет во дворце, да и вообще на Феире, её раздражение нельзя было унять несколько часов. Страсти кипели в душе юной виконтессы, которая проклинала всё, на чём свет стоит, а в первую очередь – принца Робина с его дурацкими затеями. Потом она немного утихомирилась и постепенно пришла к тому же тоскливому настроению, что и в предыдущие дни, которые она изводилась на Вермаше. Утешаясь прижиманием к груди приглашения на Гигант брата Беллоны с его друзьями, Габи всегда носила его с собой и удручённо вздыхала, потому что оно так и не было передано адресату.
Дни летели незаметно. Мадам Бланж вернули ко двору, чтобы она просветила дочь короля по поводу политики и истории Гиганта. Для остального наняли другую особу, более юную, чем гувернантка принцессы, но всё равно достаточно зрелую. Эта мадам Рул долгое время жила там, куда Беллоне предстояло отправиться, поэтому она наущала её во всех тонкостях, что там принято, а что нет. Она утверждала, что Феир и его двор будут казаться настоящим скопищем богословов, настолько на Гиганте жизнь бьёт ключом, всё там прекрасно и весело, просто и непринуждённо. Пожалуй, эта дамочка стала спасением для Беллоны в эти дни, потому что Габриэль превратилась в собственную тень, после того, как узнала, что Сториана ей не видать ещё пару недель. Она даже нашла общий язык с Дорой и они вдвоём практически молча блуждали среди кустов роз до любимой беседки спрятавшейся в двух тополях с ивой, и обратно. Говорили они в основном о единственном в чём сходился их интерес, и что они обе любили – о кошках. Виконтесса Незардроун восхищалась Ромашкой и сетовала на то, что её любимицы и любимцы остались у неё дома, так как вряд ли перенесли бы долгий и утомительный путь, который преодолела она, чтобы стать фрейлиной. Габи бы с удовольствием поделилась сердечными переживаниями, но новая подруга в этом ничего не смыслила, а Дора поговорила бы о литературе, да вот беда, наследница графства Леонверден в свои семнадцать держала в руках от силы десять книг: легкомысленные любовные романчики или сказочные истории.